ИНХАМАНУМ. Книга Черная

- Что же могло настолько поразить? – Легкое удивление зародилось в моей душе. – Нам ждать вторжения извне?

- Нет. Дела империи здесь совершенно не причем. Император, Вас никогда не смущало то, что Сенэкс проявил слишком много заботы по отношению к простому рабу? – Жестоко высказал свой прямой вопрос закаленный в боях слуга.

- Очень грубо, Лу. Но да, ты прав. Его многие решения были нелогичные и необоснованные, даже если списать все это на банальное любопытство и коварную цель заполучить себе послушного ученика с небывалыми возможностями… Даже все это не оправдает многих поступков учителя. Я же опозорил его, обучить меня навыкам сиитшетствого дара у него не получилось. В обществе шли многие слухи, которые даже вызывали смех. Сенэкс реагировал на это весьма болезненно, но продолжал держать меня в своей свите. Это действительно странно, но, не найдя ответ при его жизни, я счел, что наилучшим вариантом будет просто забыть об этом после его смерти. Сейчас те годы и заботы не имеют смысла. У меня слишком много дел, чтобы растрачивать свое время на подобные сомнения. К чему ты клонишь?

- О, поразительно то, как порой сплетаются родственные узы. – Воин покачал головой, улыбаясь и смотря куда-то в потолок, будто мечтая. – Не находите?

Я промолчал, сжигая наглеца взглядом. Впрочем, командор был к этому привычен, а потому продолжал играть, как и прежде. Только глаза по-обычному не светились.

- Не хотите закурить? – Вновь привычная отговорка.

- Оставь.

- Признаюсь, что я боялся сообщать Вам это, но скрой сейчас, известие все равно обнаружилось бы позже. Уж таков юмор нашего мира… – И снова начал длинный рассказ самоуверенный страж.

- Лу! Ты забываешься.

Я разорвал пару листов и отбросил на край стола за ненадобностью, но из-за раздражения приложил слишком много сил, потому листки проскользили по гладкой поверхности и слетели на пол, пронзительно зашуршав. Страж невольно проводил их взглядом, после чего устало опустился в кресло, провел ладонью по своему лицу, потер пальцами переносицу.

- Не принимайте близко к сердцу, Вам и так нелегко дается сдерживать свою силу, а я, как ваш страж, обязан сохранять покой своего повелителя.

- Тогда соблюдай устои!

Мой голос прозвенел громом, из-за чего воин замолчал вовсе, только внимательно смотрел на меня. Он ждал. Ждал долго и уверенно того момента, когда я буду готов его выслушать. Возможно, он привык к этому стилю поведения еще в будни служению моему наставнику, но продолжал следовать ему, более не имея представления о том, как можно измениться. И было бы ложью, если бы я не признавал, что иногда методы подчиненного действительно помогали. Он ловко и умело остужал, сбавлял накал эмоций, а порой и одним словом выводил все к ясности, лишенной чувств и переживаний. Трезвый взгляд – самое ценное для любого правителя, а я и в правду был слишком юн для своего трона, потому излишне импульсивен.

В прошлом, когда корона передавалась по крови, правители были самых разных возрастов, и мои года вызвали бы смех, если бы их обозначили под флагом юности. Но и территории империй были гораздо меньше. Что такое пара областей и регионов на одной малой планете в сравнении с целой вселенной? Лишь забава и насмешка. Мелкие государства возможно было сдержать сводом законов и предписаний, но для всего мира это не действовало. Словно бы в зависимости от роста владений меняется сила этих самых законов, но они были и остаются слабы. В черноте космоса так легко скрыть свои преступления. Поэтому и был расцвет Ордена Сиитшет, который объединил все и вся под знаменем своей веры. Касты Сенэкса только укрепили эту мощь.

Кто бы мог подумать, что ветхая, истертая в начале жизни цивилизаций вера способна на такое величие. Словом и жестом, песней и искрами костров она намертво связала все системы в единую сеть, ткань, которая способна жить тысячелетиями.

И решение жрецов о возвращении бога в моем лице было вполне оправданным и выигрышным.

- Император… Инхаманум. Я прочел записи Высшего, там было много банальностей, вроде обычных пометок, дат встреч и подобного, но также упоминалось об иноверцах, заговорах и даже паре попыток отравить его. Это же, конечно, сейчас не интересно. Но… я обнаружил то, что может дать ответ на Ваши вопросы о том, почему Сенэкс столь ревностно относился к Вашему положению. Вам интересно?

Я замер, забыв обо всех своих данных, отраженных в сотнях бумаг на столе, которые требовали быстрого и верного решения. Даже ожидающие с донесениями слуги за дверью перестали для меня существовать.

Хотел ли я знать ответ на этот вопрос?

Конечно.

Он же так долго меня терзал и мучил. Смертоносный вопрос: «Зачем?».

- Более чем. Говори.

- Обещаете принять это как простую информацию, а не что-то очень личное, что может повлечь за собой какие-либо необдуманные поступки? – Лу сощурился.

- Я посмотрю по обстоятельствам и значимости твоих слов.

- Тогда я еще помолчу.

Я тяжело и раздраженно вздохнул, откинулся на спинку кресла, негодующе застучал пальцами по подлокотнику. При этом мои черные волосы заколыхались, они чуть оплавились и потянулись длинными, липкими нитями по полу, шипя и извиваясь, будто живые и ядовитые змеи. На воина это не произвело никакого эффекта. Он даже не посмотрел на них, не соизволил оторвать взгляда от меня, только слегка улыбался с великой снисходительностью и пониманием. Так, наверное, отцы смотрят на своих повзрослевших детей. Меня же это неимоверно злило.

- Как Сенэкс тебя терпел?

- О, первый год он тоже злился, и было… пару раз исключал из гвардии, потом возвращал. Никто же не мог меня заменить! – Лу расплылся в ослепляющей улыбке, едва не рассмеялся. Даже руками развел. – А потом придумал дополнительную должность, даже паренька на нее нанял, который вместо меня доносил до него все вести и отчеты. Обидно было очень, но потом я как-то привык и вот...

- Теперь все встало на свои места. – С печалью в голосе я подвел итог.

- Будете искать стража, который станет отчитываться вместо меня? – Воин совсем раздобрел, приобретя вид довольного донельзя существа. – В Вашем случае это не получится. Вас боятся сильнее, чем бывшего правителя. Заикающийся мальчишка будет раздражать Вас сильнее, чем я.

- И только это тебя спасает, потому говори.

- Хорошо, но я предупреждал.

Слуга откинул полу плаща, покопался в карманах на поясе, после чего извлек оттуда маленькое напечатанное на клочке тусклой бумаги изображение. Старое, потертое и помятое. И от этого меня бросило в дрожь, я даже на секунду замер, перестав дышать. И волосы утихли, вместе с чернотой вступив в негласный тандем молчания.

Маленькая картинка представляла из себя фотографию ребенка. Мальчишка лет семи со светлыми волосами и серыми глазами. Забитого, сломленного, в крови и ссадинах. Только взгляд был словно от другого человека. Жестокий и глубокий, очень темный. Этот взгляд можно было описать иначе. Если не боятся признавать невозможное, то лишь одно слово могло охарактеризовать блестящие серые глаза – нечеловеческие.

Страж продвинул по столу фотографию ко мне.

- Знакомо?

Я молчал, и Лу секунду спустя показал другую картинку. Такую же небольшую и помятую. На ней был также я, но несколькими годами старше.

Это был, наверное, первый день во дворце учителя, тогда создавали легенду обо мне, стирали прошлое, записывали новые данные, что позволили бы мне остаться в рядах сиитшетов.

Два изображения рядом друг с другом, как удар из прошлого. Удар, который врезался зазубренным, раскаленным лезвием, окуная с головой в боль, крича и напоминая о том, что это самое прошлое никуда не ушло. Оно здесь, рядом, в миллиметре под кожей. Нужно лишь слегка оцарапаться, чтобы снова захлебнуться паникой и отчаянием.

Только боли все равно не было. Я страшился ее, ожидая, что она должна проявиться в любую секунду, сорвать дыхание и испарить кровь из всех вен разом. Но ее так и не было. Глухая, гранитная стена, где ни трещины, ни щели, она исполинской силой вгрызлась в судьбу, перевернув все, и оставив для меня лишь скупую серость правления.