Страница 24 из 40
========== search (Naboo) return key2 ==========
Комментарий к search (Naboo) return key2
Queen - Love of my life
(и прошу не судить строго за двустишье, английский все ж не родной язык)
Наслаждайтесь, дорогие мои. Пусть вас греет неоновая тишина.
Канцлер Новой Республики умел встречать гостей. Весь день Бен Соло скрипел зубами, выслушивая льстивые речи в адрес своей семьи и всего дела Сопротивления. Чем больше хвалебных слов лилось в их адрес, тем тоньше становилась ниточка, на которой держалось терпение Бена. Он старался не смотреть на жену, зная, что на лице Рей читается плохо скрываемое презрение к имеющим власть сенаторам, а где-то за левым плечом раздражительно тихо фыркал Армитаж.
Представителей Дикуарской базы Сопротивления долго осматривали и сканировали на КПП, после чего пересадили в городские гравициклы и быстро помчали к главным лифтам. Бедные кварталы и перенаселенные окраины у подножия сверкающей неоновой пирамиды были отделены от главной улицы высокими бетонными стенами, но Бен и его люди не были новичками и посещали город не впервые, они знали наверняка, сколько грязи и ужасов скрывают белоснежные фасады будто вылизанного до ослепляющей чистоты центра.
- Мир и процветание! – цедил сквозь зубы Хакс, когда они проезжали мимо КПП, ведущего к паутине подземных уровней Набу.
Он вырос в подобном месте, и все прелести жизни в гетто знал не понаслышке: соседи наркоторговцы, отец пьяница и убитая при неясных обстоятельствах в его раннем детстве мать. Интеллект Хакса был единственным, что помогло ему выжить, а потерянные части тела и воспоминания о годах, проведенных под гнетом Сноука, никогда не позволяли Армитажу обманываться насчет человечества в целом.
- Фанфары и фейерверки! – бурчала Рей, когда они оказались на тридцатом уровне, а пыльные нижние уровни уже виделись неясной серой массой. – Неужели не смогли найти лучшее применение ресурсам?
Почетных гостей прокатили по всем главным магистралям столицы. От неоновых витрин уже начинали слезиться глаза, а Бен почему-то думал о том, что вместо названий цветов радуги кварталам Набу куда больше подошли бы ярлыки семи смертных грехов. Впрочем, он был недалек от истины, ведь именно так за глаза, в народе, и звались районы, а местные банды, которых официально не было, гордо носили названия Гордыни, Зависти, Алчности, Гнева, Похоти, Лени и Чревоугодия.
К вечеру, когда закатное солнце отражалось всеми оттенками оранжевого и красного от сверкающих стеклянных окон высоток, издалека казалось, что верхушка пирамиды Набу будто горит вечным огнем. Как факел надежды, как зовущий маяк, свет во тьме. Или пламя, на которое летят неразумные мотыльки.
Гостям отвели лучшие комнаты в гостинице на сенатской площади. Рей с отвращением, но не без интереса разглядывала красивое убранство номера, пока Бен пытался сосчитать запрятанные камеры и микрофоны. Соло раздумывал, что они находятся под таким тотальным наблюдением, что обсудить что-либо просто не представляется возможным.
Будто спящий глубоким сном Кайло молчал, и без его несмолкаемой болтовни, неловких комментариев и сотни вопросов становилось… скучно? Как так получилось, что искусственный интеллект так быстро сумел стать частью, по которой Бен будет скучать даже больше, чем по потерянной руке?
И в то же самое время Соло не чувствовал себя ущербным или разбитым. С Реном или без него, он все еще оставался самим собой – сын героев войны, двойной агент Сопротивления, друг, муж и отец. После синхронизации с Кайло он не поменял своих убеждений, не изменил привычкам, не начал мыслить иначе и нисколько не сменил своего отношения к окружающим его людям.
От размышлений Бена отвлек шум воды. Он быстро обнаружил источник. Рей, радуясь, как ребенок, быстро сбрасывала с себя пыльную робу сопротивления, а от горячей воды, льющейся в душе, уже заволакивало тонкой пленкой огромное зеркало в ванной комнате.
- Она горяченная, Бен! Ой! И тут какое-то странное мыло… оу, как вкусно пахнет. Эти богачи знают толк в бесполезных, но красивых вещах. Ой, горячо!
Соло ухмылялся, оперевшись бедром о каменную раковину, и с удовольствием наблюдал, как горячие капли стекают извилистыми дорожками по плавным изгибам тела Рей. Он проследил линию позвоночника, косточки которого проступали под тонкой кожей, задержал взгляд на том, как скапливаются и падают вниз капли с острых локтей, как потоки воды плавно огибают бедра. Ступни Рей мягко касались мозаичного пола душевой, а медовый оттенок кожи, так сильно контрастирующий с бледной плотью Соло, слегка потемнел. Она с интересом рассматривала орнамент на полу, подобной красоты в интерьере база Сопротивления была лишена, а Бен не мог оторвать завороженного взгляда от своей жены.
Как странно… день ото дня, долгие годы одна и та же женщина заставляет мужчину задерживать дыхание и благодарить всех известных ему Богов за счастье быть рядом. И еще большая награда, когда эти чувства взаимны, когда люди переплетают свои жизни, как деревья корни, продолжают желать, доверять, горят и возрождаются из пепла снова и снова, вместе.
День ото дня, долгие годы. Всю жизнь…
За огромным панорамным окном спальни темное небо рвали неоновые всполохи, и кое-какие блики отражались от полированной поверхности мебели, достигая дверного проема ванной комнаты, зацеплялись за массивную фигуру Бена. Звуки никогда не спящего города перемешивались, отражались от окон и стен, разносились далеко холодными ветрами. Набу дышал, пел, жил. Укутанный в бетон и сталь, обласканный заботой солдат, проливающих алую кровь по всей земле за его благоденствие, меняющий неоновые наряды, как какая-нибудь модница, этот город манил, словно затягивал песнь ундины, обещал безопасность и сытую жизнь.
Супруги Соло ненавидели подделки и врунов. Как никто другой умели видеть они за блеском и роскошью черноту намерений, грязь и капающую с клыков кровь. Природа осталась верна себе даже после ядерной катастрофы, и главное правило гласило: чем ярче оперенье, тем опаснее хищник.
И даже если Финну казалось, что зайти в склеп Амидалы будет просто – он ошибался.
Завтра будет новый день, возможно, последний в жизни Соло, ведь казни в неоновом раю проводились быстро, а тела кремировали раньше, чем кто-либо успевал оплакать потерю.
Рей обернулась, щурясь от попадающих на лицо горячих брызг, залюбовалась игрой ярких красок на плечах мужа и позвала:
- Иди ко мне, Бен.
Мужчина медленно разделся и аккуратно вступил под горячие капли. К запаху странного мыла прибавился еще один немного горьковатый на кончике языка аромат. Так пах покрытый водоотталкивающей пленкой металл. Разработки ученых позволяли людям с бионикой не бояться заржаветь, как дровосеку из старой-старой сказки древних народов. Технологические чудеса давно были призваны улучшать, упрощать жизнь людей, чтобы те могли не отвлекаться.
А отвлекаться этим вечером Соло совершенно не собирался.
Рей зачем-то принялась пенить в руках мыло, а затем потянулась к волосам Бена. Соло не сопротивлялся, запрокидывал голову, пока тонкие пальчики жены массировали кожу головы, тянули за длинные темные пряди. Он чувствовал ее губы на своей шее, ощущал ни с чем не сравнимый жар кожи, когда она прижималась к нему всем телом, и этот жар был куда более обжигающим, чем горячие потоки чистой воды.
На Дикуарской базе у них было слишком мало времени для себя, и никто не знал, что принесет им завтрашний день. Бен вдруг вспомнил, как вчера Кайло посетовал на то, что подпортил Соло личную жизнь и даже будто бы пытался извиниться за доставленные неудобства. Но виноват был не он, если тут вообще было уместно искать виноватых.
Жизнь могла быть разной: плохой или сносной, опасной или иногда радостной, военная рутина не добавляла счастья, выжигая в характере что-то сродни ироничному оптимизму, но неизменным оставалось одно.
Любовь.
Связь.
Единство душ.
Супруги Соло обладали сокровищем столь редким в этом поруганном войной мире, что было бы преступлением забывать о том, каким даром они владеют. Даром любить другого человека. Искренне, безусловно, не прося и не требуя ничего взамен, получать удовольствие, видя улыбку на родном лице. Проливать кровь и проживать жизнь ради биения не только своего сердца.