Страница 40 из 40
Хакс много говорил Рей о биохимии процесса регенерации и рассинхронизации с троном, вворачивал сложные термины, половину из которых Рей понимала с трудом, но в конце каждого разговора неизменно добавлял: Любовь – самая мощная в этом мире Сила, и она вернет Бена к нам, к тебе.
И Рей верила. Она ждала и радовалось успехам подрастающих детей, видя Бена в хитром прищуре дочери и сильных чертах сына. Что же до малыша Хана Соло, то он давно уже перерос все уменьшительно-ласкательные эпитеты, и это замечал и отмечал абсолютно каждый, кроме его лучшей подруги.
- Черт, цепь опять замкнуло. Ай!
Кэсси Дэмерон отдернула руку от плевавшейся искрами панели и закусила указательный палец.
- Ты неправильно спаяла северный мост. – Хан стоял за ее спиной, прислонившись бедром к железным перилам, не замечая, что от ржавчины остаются грязно-коричневые разводы на черных брюках.
Девушка обернулась и рассерженно на него зыркнула. Она отняла палец от губ и дернула подбородком в сторону развороченной панели.
- Отдать тебе паяльник? – склочно предложила она.
Хан будто бы безразлично пожал плечами, отрываясь от перил и делая шаг к ней. Солнечный свет споткнулся о его широкие плечи, и упавшая на лицо миниатюрной Кэсси тень почему-то стала сюрпризом. Девушка вдруг поняла, что упирается глазами куда-то в его ключицы, в те самые выпирающие косточки на бронзовой коже, что выглядывали из-под лямки майки. Рубашку Хан давно расстегнул, изнемогая от жары, но снимать полностью не стал, вдруг смутившись присутствия Кэсси.
В последнее время он почему-то стал немного смущаться ее, думая о том, какой он неуклюжий, и ручищи у него огромные, и уши торчат, а каштановые волосы волнятся и вьются каждый день по-разному, делая его похожим на лохматое недоразумение. И чертовы веснушки на носу и щеках! У матери они смотрятся мило, но он же парень.
- Ну? – нахмурился Хан, чуть приподнимая раскрытую ладонь. – Паяльник-то того, отдай.
- А?
Кэсси пришлось вскинуть голову, чтобы найти его глаза цвета старой травы с вкраплениями будто расплавленной меди. Румянец, заливающий ее щеки, легко было списать на жару. И раньше, чем она успела подумать, юная Дэмерон потянулась к своей рубашке, расстегивая пуговицы ровно до половины, позволяя солнечным лучам касаться кожи над грудью, зацеплять краешек зеленого топа. Взгляд Соло будто прикипел к ее тонким пальчикам, щелкающим одной кнопочкой пуговок за другой.
- Жарко сегодня. – сглотнула Кэсси, передавая Хану паяльник и заходя ему за спину.
- Угу. Жарко. – Отчего-то вдруг зло буркнул Хан.
В последнее время Кэсси почему-то начала его смущаться, думая о том, что волосы у нее светлые, как цветы дерева врошир на севере, а глаза слишком большие, да и вообще она смуглая для блондинки, неподходящая, не вписывающаяся в каноны красоты, а ведь она девушка.
Дэмерон расстегнула неуместно жаркую рубашку до конца, связала края узлом под грудью и принялась наблюдать за работой Хана. Ох, он точно унаследовал талант механика от своей матери Рей! Хан работал непринуждённо, легко перебирая проводки, перепаивая дорожки на платах.
Как могут эти пальцы быть такими сильными? Как могут так напрягаться жилки на оголенных предплечьях? Почему Кэсси вдруг хочется провести ладонью по его руке, скользнуть по тугим мышцам, царапнуть локоть, сжать бицепс, огладить плечо и затем оставить ладошку на лопатке, чувствуя подушечками пальцев, как перекатываются мышцы?
Черт возьми, когда у него вообще успели так широко раздаться плечи? Еще прошлой зимой он был выше ее всего на полголовы и худой, как недокормыш из пустынь.
- Запускай, должно работать.
Кэсси дернула головой, отгоняя дурные мысли, продиктованные этой ужасной жарой и ничем иным, конечно же. Она дернула рубильник и трансформатор заурчал.
- Вот так это делается!
Хан улыбался кривоватой улыбкой, чуть наклонив набок голову и прищурившись.
- Ты позер, Соло! – фыркнула Кэсси, отбирая у него паяльник и убирая горячий инструмент в специальный контейнер у их ног. – Бесишь!
- Да ну? Сильно бешу?
Девушка резко распрямилась, чуть не задевая носом его грудь, и вдруг уловила тонкий аромат припоя, бензина и машинного масла, а еще титана и никеля. Так пахло в гараже, в котором так любили пропадать ее брат и отец, и Хан тоже, но еще от него пахло чем-то, названия чему она не могла подобрать, а потом вдруг поняла – от него веяло солнцем. Вот прям так – теплом, даже жаром.
Их лица почти соприкасались, и Кэсси пришлось сделать шаг назад. Она замерла, упираясь спиной в металл, а Хан вытянул длинные руки и упер ладони в горячую обшивку водонапорной башни на уровне ее головы, будто бы беря ее в капкан.
- Ну? На вопрос отвечай.
- На какой?
Ее дыхание щекотало подбородок и шею, а золотые волосы солнечным ореолом обрамляли аккуратное личико с огромными глазами, в глубине которых полыхал не замеченный им прежде огонь, и Хан чувствовал себя глупым мотыльком, летящим на обжигающее пламя. Но остановить он себя не мог.
- Сильно бешу?
- Сильно.
Ладони уже обжигало, по шее скатилась капелька пота, а сердце отбивало бешеный ритм. Да что же за странная сегодня жара?
- Боишься меня?
- Нет, Соло. Ты позер и зазнайка!
- Не без этого. Но тебе же это нравится.
- Нет. Мне нравится приличные люди.
- Я приличный человек.
Во всем была виновата чертова жара, не иначе. Иначе почему Касси оторвалась от обшивки башни и замерла в миллиметре он него. Конечно же, из-за жары свело судорогой живот и вмиг похолодели ладони, а губы встретились с губами, аккуратно, неумело пробовали друг друга на вкус.
- Хан! ХАН!
- Кэс! КЭССИ!
Юнцы отпрыгнули друг от друга как ошпаренные и только сейчас поняли, что младшие зовут их, надрывая глотки. Боясь худшего, парень и девушка схватились за оружие и мигом спустились с башни, чуть не стирая в кровь ладони и почти ломая ноги на старой лестнице.
- Что? Бандиты?
- Дикие вепри?
Кира и Шаран прыгали на месте от восторга, Кира почти плакала, указывая куда-то рукой, Шаран сжимал бинокль и только ошалело улыбался. Кэсси вырвала из рук младшего брата устройство и приложила его к глазам.
- Хан… - выдохнула юная Дэмерон, передавая бинокль Соло.
Юнцы и дети так и стояли у водонапорной башни, пока взрослые приближались к ним со стороны лесной опушки, за которой начиналась центральная дорога, ведущая к Дикуарской базе.
Кайдел и По ступали тяжело, Дэмерон опирался на стальную палочку, Кайдел поддерживала его, после последней операции левый ножной протез только разрабатывался. Рядом с Дэмеронами шагал Армитаж Хакс, поседевший за эти десять лет, но зато улыбающийся как никогда раньше, а впереди Рей и…
- Отец… – одними губами прошептал Хан и почувствовал, как ладошка Кэсси сжала его руку.
Кира запищала, Рей кивнула дочери и та бегом бросилась вперед, влетая в крепкие объятия Бена Соло. Он поднял ее, закружил, целовал ее щеки, глаза, гладил по волосам, видя ее, наконец-то, своими собственными глазами.
Рей подошла к сыну и легонько коснулась его плеча. Юноша оторвал взгляд от отца и обернулся к матери. Рей стерла подушечкой большого пальца скользнувшую по смуглой щеке парня слезинку.
- Навсегда? – спросил Хан.
- Я ведь обещал вернуться, сын, – вместо Рей ответил Бен.
Хан обернулся к Кэсси и та улыбалась так, как не умело сиять само солнце или смеяться серебряным светом луна.
- Отец!
Хан шагнул навстречу Бену и уже через секунду оказался обнятым титановой рукой, упирался лбом в широкое плечо и почувствовал, как Бен невесомо прижался губами к его виску.
Лея была во всем права – Скайуокеры всегда возвращаются, всегда находят путь домой. Всегда.