Страница 31 из 36
Главное в тактике – это макропринципы: структура, движение мяча, игроков и связь между ними. Вместо того чтобы предлагать спортсменам длинный список того, что они должны сделать во время матча, подробно рассказывать им, как именно нужно действовать в каждой игровой ситуации, лучше поставить перед ними несколько простых и достижимых целей. Пусть они достигнут их, руководствуясь своим опытом. От полного контроля стоит отказаться в пользу рекомендаций – это ведь не компьютерная игра! Приверженцы жесткой тактики подчас не отдают себе отчет в том, что все события матча предсказать невозможно. Если спортсмену не позволено импровизировать на поле, принимать решения по ходу игры, он не оправдает ваших ожиданий, не выполнит поставленных задач.
Если игроки ограничены одной тактической схемой, то давление на них усиливается. Они во что бы то ни стало должны действовать строго определенным способом. Если же дать им возможность свободно принимать решения, то и результаты улучшатся, и игроки расслабятся. Они будут чувствовать, что тренеры верят в их способность все сделать правильно. Это им понравится.
«Определенный уровень случайности важен и нужен. Мы хотим, чтобы наши парни использовали свой талант, способность читать игру. Никто не примет решение лучше, чем пятерка парней на площадке, – сказал в одном из интервью тренер «Бостон Селтикс» Брэд Стивенс. – Я не хочу, чтобы они чувствовали себя роботами. И мне неинтересно тренировать роботов. В конце концов, тебе придется применить все свои знания, чтобы выиграть матч. Мы хотим, чтобы у парней была игровая свобода»{56}.
Существует всего несколько игровых моделей, но тактических вариантов – бесконечное множество. То же самое можно сказать и о схемах игры в защите. Впрочем, все они сводятся к трем базовым типам защиты, свойственным всем командным видам: персональной опеке, зонной опеке и смешанной опеке.
Неважно, какую схему игры в обороне использует команда, если она делает главное – действует организованно, внимательно и дисциплинированно до финального свистка или сирены. Только этим можно добиться того, что соперник будет атаковать не так часто, не так долго и не так успешно. Если команда слишком много времени проводит в обороне, она склонна терять концентрацию, ошибаться, допускать разрывы в линиях, чем быстро пользуется соперник, особенно если у него опытное, творчески мыслящее и беспощадное нападение.
Рик Вентури, помощник главного аналитика «Кливленд Браунз» в 1991–1995 годах, говорил о Билле Беличике: «Все футбольные команды хотят помешать тебе использовать свои сильные стороны. Однако Билл сделает все возможное, чтобы тебе было некомфортно играть. В этом своем прагматизме Беличик совершенно гениален. Другие тренеры могут сколько угодно говорить о том, как важно закрыть лучшего ресивера в команде соперника. Билл же просто отрядит на это дело четверых защитников, а остальные пусть борются с семерыми игроками соперника»{57}.
О чем это говорит? О том, что слабые места соперника важно вовремя обнаружить. Тогда можно будет лишить его и сильных сторон.
Персональная опека – это, наверное, самая старая из существующих тактических схем. Она сводится к тому, что защитник пытается оказывать постоянное давление на конкретного игрока атаки. При персональной опеке задачи усвоить легче, чем при зонной или смешанной защите. Нет никаких разночтений и относительно разделения территории. Поэтому персональная опека лучше всего подходит молодым и неопытным командам. Ее также часто применяют из-за необоснованной веры в то, что персональную игру в обороне легче проанализировать и представить в виде количественных данных.
Если команда использует персональную опеку, это значит, что ее тренеры пытаются ограничить физические преимущества соперника и тем самым ликвидировать конкретные угрозы. Это своего рода ньютонианский подход к решению задачи, но в некоторых случаях он эффективен. Например, если у соперника высокий, взрывной центровой, то влияние этих качеств на игру можно минимизировать, выпустив в составе кого-то со схожими характеристиками, то есть рослого и в то же время атлетичного. Персональная опека также позволяет команде сберечь силы своего лучшего игрока: при обороне он просто закрывает наименее опасного из соперников.
Относительно того, что такое зонная защита, нет единого мнения. На элементарном уровне это система, в которой каждый игрок защищает строго определенную область поля или площадки. Эта система работает, если каждый игрок знает, за какой участок он отвечает, и может быстро занять его, когда команда переходит из атаки в оборону. Это требует от спортсменов дисциплины и ума.
Зонная защита дает эффект, если защитники действуют проактивно. Это значит, что они пытаются отнять мяч в ситуации, когда соперник входит с ним в их зону. Опаздывать или действовать вполсилы при этом нельзя. Эту идею подчас понимают неправильно, и тогда защитники начинают прессинговать, когда в их зоне появляется игрок, а не мяч. Это не позволяет замедлить движение мяча, и у атакующей команды появляется возможность забить.
Смешанный вариант защиты соединяет в себе принципы персональной опеки и зонной обороны. Чаще всего эта стратегия применяется, если у соперника есть исключительно талантливый атакующий игрок, которого сложно сдержать, задействовав одну из двух основных оборонительных схем. При смешанной модели бóльшая часть защитников держит зоны, а лучший из них персонально отвечает за конкретного игрока соперников. В баскетболе это называется box and one, то есть «квадрат плюс один».
Лучшие команды обычно используют смешанную оборонительную схему, включающую в себя элементы зонной и персональной опеки
Во время игры спортсмен может ожидать действия того или иного паттерна, основываясь на своем прежнем опыте и знании привычек и предпочтений соперника. На определенном уровне игрок может предвидеть то, что произойдет дальше. В результате его сознание и тело направляются в ту или иную сторону. Однако в спорте ничего нельзя предугадать с точностью, близкой к 100 %. Поэтому каждый игрок должен быть готов приспосабливаться к реалиям происходящего, даже если они противоречат его ожиданиям и оценкам. Как сказал Витор Фраде, «реальность предсуществует в нашем понимании вещей. Вопрос лишь в том, чтобы понимание адаптировалось к реальности»{58}.
Академик Павлов, как известно, проводил эксперименты с собаками. Он добивался того, чтобы у них выделялась слюна каждый раз, когда они слышат колокольчик. Этот звук должен был означать, что пора обедать. Тем самым Павлов продемонстрировал силу условного рефлекса. У спортсменов, очевидно, когнитивные функции развиты лучше, чем у собак, но и для командного спорта этот пример подходит. Пытаясь сократить объем потребляемой энергии, мозг постоянно исследует окружающий мир в поисках паттернов. Он предпочитает задействовать условные рефлексы, потому что это более эффективно, чем всякий раз выдумывать что-то новое в тех или иных обстоятельствах. То же самое происходит и в спортивных играх. Спортсмены могут этого не осознавать, но когда они соревнуются, то у них вырабатывается такой же условный рефлекс, как у собак Павлова. Принципиально важно при этом, чтобы узнаваемые ими паттерны и условные рефлексы, которые эти паттерны вызывают, были адекватны ситуации и помогали добиться задач, заложенных в игровом плане.
56
«Brad Stevens: Give Kids the Freedom to Play», Positive Coaching Alliance, n.d., devzone.positivecoach.org/resource/video/bradstevens-give-kids-freedom-play.
57
Fleming, «No More Questions».
58
Vítor Frade, in conversation with the author, August 2011.