Страница 18 из 36
В следующем матче команда нашего правого защитника может играть против соперника, у которого нет сильного нападающего слева. Этот соперник предпочитает строить свои атаки через центр. Или такой нападающий есть, но его тренер избрал тактику, при которой форвард не участвует в контратаках. В результате наш правый защитник пробегает на километр-другой меньше.
Тренерский штаб (не говоря уже о болельщиках) делает вывод, что правый защитник недостаточно выложился в этом матче. Или же ему (ей) не хватает выносливости. В результате правого защитника перегружают на тренировке, он получает травму подколенного сухожилия, его сезон завершен досрочно. Мы видим, как неверное впечатление, навеянное статистикой, привело к принятию решения, из-за которого начал действовать закон непредвиденных последствий. И вдруг оказалось, что команде будет гораздо сложнее реализовать замысел командующего и выиграть три заключительных матча сезона.
Часто тренеры ставят перед игроками слишком много целей в рамках одного матча. Конечно, многие идеи отрабатываются на тренировках. Конечно, тренерский штаб выстраивает подготовку к матчу так, чтобы команда лучше атаковала, защищалась и переходила из обороны в атаку и наоборот. Но когда наступает день матча, даже самым умным игрокам сложно сосредоточиться на длинном списке задач, особенно когда мяч уже в игре. Это же относится и к солдатам, которые идут в бой; вероятно, даже в большей степени, поскольку от их действий зависят жизнь и смерть.
Если вы перегружаете спортсменов информацией, то тем самым тормозите их способность принимать решения. Объем их физического и умственного труда сокращается. Количество ошибок может возрасти, равно как и усталость. Для спорта это трудность. Для военных – фатальное обстоятельство. Поэтому самые успешные тренеры и военные командиры никогда не ставят перед игроками или солдатами больше трех задач перед матчем или боем. Эти задачи должны быть сформулированы настолько просто и четко, чтобы игрок мог повторить их, если тренер спросит его: «Что ты должен сделать в сегодняшней игре?»
Первая задача должна повторять замысел командующего: «Выиграть матч». Вторая задача может затрагивать цель группы игроков в атаке, например, когда передней линии баскетбольной команды дают установку сделать больше подборов в нападении, чем соперник. Третья задача может касаться ограничения конкретных действий или ослабления сильных сторон соперника, например, когда регбистам говорят: «Не позволяйте прорваться игроку Х». В успешном игровом плане все частные цели предельно просто сформулированы и проистекают из замысла командующего.
В каждой игровой ситуации у команды есть своя цель (микропринцип), подчиненная общей цели. Если добиться этой частной цели, то проще будет реализовать и общую. Например, в оборонительной ситуации футбольная команда исходит из того, что микропринципом является «не дать сопернику завладеть мячом на штрафной площади». Или же для баскетбольной команды в ситуации перехода от атаки к обороне приоритет может звучать так: «вернуться к собственному щиту».
Когда для команды, групп игроков (например, ресиверов в американском футболе, форвардов в регби, защитников в баскетболе или полузащитников в европейском футболе), а также для игроков персонально определяются задачи, то функция важнее формы. Зачастую команда пытается копировать стиль успешного соперника. Это ошибка, причем по нескольким причинам. Прежде всего у команды, которая копирует, нет того же состава игроков, что у соперника. К тому же команда-победительница, на которую она ориентируется, вовсе не обязательно выигрывает постоянно благодаря своему стилю. Скорее ее способ игры – это побочный продукт точно исполненных задач, поставленных в игровом плане.
Отправная точка выступлений спортсмена – это функции и достижение целей, а не техника или стиль. Нет лучшего примера этого, чем способ бега знаменитого спринтера Майкла Джонсона. Люди не могли говорить ни о чем другом, кроме его выпрямленной спины (что необычно для спринтеров) и короткого, суперэффективного шага. Но успех Джонсона заключался не в этом. Он сосредотачивался не на том, чтобы бежать, выпрямляя спину, делая быстрые, короткие шаги, а на том, чтобы делать это на высокой скорости, то есть на функции, а не на форме. Он обнаружил, что конкретный стиль бега позволяет ему превосходить соперников, то есть соответствует его функциональным задачам. Достижения Джонсона неоспоримы. Он побил продержавшийся 16 лет мировой рекорд Пьетро Меннеа в беге на 200 метров. Джонсон улучшил его время на четыре десятых секунды. Это был выдающийся результат. Он также установил мировой рекорд в беге на 400 метров и завоевал четыре олимпийские золотые медали.
Или возьмем, например, пионера техники прыжка в высоту Дика Фосбери. Пока он не появился, все спортсмены прыгали либо «ножницами», либо перекидным стилем. Но Фосбери не мог прыгнуть так высоко, как хотел, используя эти техники. И тогда он решил предложить что-то новое. Фосбери стал прыгать спиной вниз. Он установил американский и олимпийский рекорды, выиграв золото Игр в 1968 году. При этом, что особенно важно, Фосбери совершил революцию в технике прыжка в высоту. Он не ставил перед собой задачу предложить инновацию. Он просто хотел прыгать как можно выше. Другими словами, желая решить функциональную задачу, он использовал формальное решение.
Баухаус – существовавшая в прошлом школа искусств в Германии, объединявшая ремесла и искусства. Школа прославилась тем, что вслед за своим основателем Вальтером Гропиусом она избрала особый подход к внешнему виду архитектурных сооружений. Девиз школы был четким и прагматичным: «Сначала функция, потом форма». Представители Баухауса верили в то, что если объект создан в функциональных целях, то стиль или форма неизбежно проявятся. Считается, что в спорте стиль – важнейший, предопределенный компонент. Однако в действительности стиль проистекает из функции. Чтобы вы не запутались: в спорте, как и в школе Баухаус, форма следует за функцией.
Возвращаясь к командным видам спорта, стоит сказать, что задача тренерского штаба состоит именно в этом – поставить функцию выше формы. Перед игроками нужно ставить функциональные задачи в рамках игрового плана – и оставлять за ними право выбирать решение, основываясь на собственных умениях, опыте, изобретательности. Формальная конкретизация не может быть одной из целей игрового плана. Тренеры должны обозначать цели, но не должны решать за игроков, как им этих целей достигнуть. Это во время игры должен определять сам спортсмен. Более того, тренерский штаб не должен заботиться о том, посредством какого формального решения выполнена каждая из задач, если игрок и команда добились поставленных целей, а технический подход игроков этому не помешал.
Тренер не должен давать прямых указаний делать что-либо «так и никак иначе». Вместо этого он должен помочь своим игрокам выработать позитивные привычки. Для этого необходимо, чтобы опыт, который спортсмены получают на тренировках, был приближен к игровым реалиям. Готовя игроков таким образом, тренер поможет им активизировать паттерны моторики, которые в день игры включаются автоматически, бессознательно. Спортсменам не нужно подробно разжевывать каждый финт, которому их обучают. Напротив, им нужно позволить учиться, открывая для себя новое.
Накопление такого тренировочного опыта приводит к тому, что решения на поле или площадке принимаются быстрее и более осмысленно. Это не только увеличивает вероятность выполнения задач, которые ставит игровой план, но и сокращает накапливаемую в ходе матча ментальную и физическую нагрузку. Если игроки знают, что они должны делать, и проделали это прежде много раз, то уровень беспокойства и стресса снизится. Их тело сможет сосредоточиться на том, чтобы выполнить задачу, а не на управлении негативными эмоциями.