Страница 20 из 23
Одна из самых распространенных точек зрения, существующая среди людей сама по себе, была изложена психологом Александром Васютиным: «Парадокс заключается в том, что люди очень редко учатся на ошибках, и на чужих – почти никогда! Делай добро себе, думай о выгоде себе! Если ты будешь занят собой, то у тебя не будет ни времени, ни желания для того, чтобы помогать другим людям. А это неизбежно приведет тебя к тому, что ты не будешь делать зло другим людям. Эти твои действия сами по себе превратятся в делание добра другим. Ни одна революция в истории не привела к положительным результатам в долговременной перспективе. Большевики тоже хотели разом, революционно, изменить Россию так, как они считали верным. И в общем-то у них были вполне благие намерения».
Из этого им делается практический вывод: «Каждый, кто хочет чего-то добиться в этой жизни, на самом деле выбирает между двумя путями: мессианства и прагматики. Вспомни, дорогой мой читатель, как в нашей стране нищие, полуголодные люди с божественным блеском в глазах создавали гениальные вещи! Например, так творил в блокадном Ленинграде Шостакович. Поэтому спроси себя: какой ты путь выбираешь? Путь Дон Кихота и вместе с ним путь непонимания и страданий, когда над тобой будет смеяться каждый, кому не лень? Когда дети будут дразнить тебя и бросать в тебя грязь? А взрослые у тебя за спиной будут характерно вертеть пальцем у виска? Или же тебя привлекает немедленный успех, когда ты будешь идеально вписан в этот мир?»
Другая точка зрения, также распространенная среди психологов, утверждает, что «Человек делает добро другому, чтобы спокойно спать, не мучаясь угрызениями совести, или гордиться своей добротой, т. е. ради переживания удовлетворения от своего поступка». В качестве примера приводится эпизод из жизни национального американского героя, 16-го президента США Авраама Линкольна. «Во время поездки в почтовой карете он обсуждал ее (проблему эгоизма) со своим попутчиком. Не успел Линкольн сказать, что все добрые дела совершаются благодаря эгоизму, как заметил свинью, которая истошно визжала. Оказалось, что тонули ее поросята, свалившиеся в пруд. Попросив кучера остановиться, Линкольн выпрыгнул из кареты, бросился к пруду и вытащил поросят на сушу. Когда он вновь сел в карету, его попутчик заметил: «Ну, Эйб, какое отношение эгоизм имеет к тому, что только что произошло?» – «Побойся Бога, Эд! Самое прямое! Я бы целый день места себе не находил, если бы бросил на произвол судьбы это несчастное семейство! Неужели ты не понимаешь, что я сделал это только для того, чтобы меня не мучила совесть?» (по Е. П. Ильину).
Но Господь настаивает: горе вам, эгоисты! Горе! И произносит Он это находясь в гостях. Ему на Его слова замечают: «Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь». Но Христос не обращает на эти слова никакого внимания. Его не волнует даже гостеприимство, проявляемое по отношению к Нему – Его волнует распространение эгоизма среди людей и тяжесть, вызываемых этим последствий.
Вот поэтому Он еще и еще раз возглашает: горе вам! Горе вам!
Нет на свете хорошего или плохого эгоизма – есть вера в Бога и неверие.
Как же должен вести себя православный христианин в свете вышеуказанных наставлений Христа?
– Милосердие и пожертвование для нас является одним из способов Богообщения;
– Желание спасения, а не мирской славы является нашим спутником по жизни;
– Требовать от других только того, на что сами имеем благословение;
– Выгодна неправда или нет – она всегда остается ложью и препятствует нам в жизни;
– Своими знаниями и опытом приводить ближних к Богу.
Глава 12. Пока не отдашь до последнего кодранта
Глава 12 ст. 1 3 – 14 «Некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?»
Мог бы, – скажет иной, – вмешаться и рассудить. Ради правды, ради человеколюбия, ради всего-всего мог бы помочь человеку! Чтобы правда восторжествовала! Что бы люди не ссорились! Чтобы, чтобы, чтобы…
Но Христос прежде ставит вопрос – кто поставил?
Как уже отмечалось в главе 4-й Христос получил все три вида помазания, существовавших в ветхозаветные времена: пророческое, первосвященническое и царское и он, пари этом, вопрошает: кто поставил Меня судить и делить вас?
Обладая всей полнотой, с точки зрения обывателя своего времени, власти, Он не считает Себя вправе вмешиваться в межличностные отношения.
Что же представляют собой эти три «ветви» власти?
Кто такие пророки? Итальянский автор Альберто Мелло указывает на существенные признаки, отличающие пророка от лжепророков: «греческий термин пророк можно интерпретировать двумя способами: тот, кто “предсказывает” будущие события; тот, кто “пересказывает” что-то от имени или вместо другого. Второе значение предпочтительней первого. «Так говорит Господь» – точная вводная формула пророческой вести. В этом смысле под prophetés следует понимать прежде всего того, «кто говорит от имени другого”, а не того, кто предвозвещает будущее».
В чем особенность судебной власти? Итальянский библеист Пьетро Бовати считает, что в древнееверейской традиции не все судебные процессы были равнозначны, и необходимо сначала понять, о каком именно процессе идет речь. В частности, нельзя смешивать “соперничество”, “гражданский спор” с “судом”. “Соперничают” всегда две стороны, два спорщика: обиженный, который обвиняет, и обидчик, которого обвиняют. Они должны прийти к соглашению между собой в рамках принятого правосудия, устранить предмет спора – именно затем, чтобы не оказаться в суде, как учит Евангелие: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф 5:25–26).
На суде же сторон – три: два противника, обвинитель и обвиняемый, которые не смогли прийти к согласию, обращаются к третьему лицу, к судье. И Бог в данной ситуации – не судья, а потерпевший, тот, кто перенес оскорбление.
Но если Бог не судья – как мы упорно склонны думать – то это значит, что процесс еще продолжается, что мы еще “на пути с Ним”, как учит Евангелие.
Итак, иди и договорись с братом своим сам, – отвечает Христос, – пока у тебя есть еще время. Не примирившись, ты выступишь против Бога и будет суд.
Власть первосвященническая требовала спрашивать волю Божию посредством урима и туммима, и первосвященник должен был начальствовать во время разбора судебных дел, которые решались священниками.
Но и это относилось к разбору тяжб и имущественных споров. «Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба, пред Господа, пред священников и пред судей, которые будут в те дни; судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; и так истреби зло из среды себя» (Втор.19:17–19).
Царская власть. Как известно из библейской истории, после установления закона Моисея в течение почти пяти веков у Израиля не было царской власти. Сам Господь был Царем. Пророки, судьи и старейшины являлись лишь исполнителями Его воли. Будучи Богом и Небесным Царем всех народов, Господь был в отношении Своего избранного народа в то же время и Царем земным. От Него исходили законы и постановления не только религиозные, но и семейного, общественного, государственного характера.
Когда состарился Самуил, то старейшины Израиля, собравшись, стали просить: поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов (1 Цар 8, 5). Господь позволил Самуилу удовлетворить народное желание, находя, что исполнение этого может и не противоречить установившейся среди евреев форме богоправления, так как земной царь теократического государства евреев мог и должен был быть не более, как только ревностным исполнителем и проводником законов Царя Небесного во вверенном ему народе.