Страница 19 из 21
Он закатил глаза.
— Тебе не надоело препираться? Может, сразу ко мне?
— Лучше сразу в ад. Тебе.
Я передернула плечами и обошла мужчину. Пора лететь домой, чтобы закрыться в своей комнате и оплакать сегодняшний кошмар. Как ни старалась я разыграть из себя воинственную-неуязвимую-независимую, мне всем сердцем хотелось, чтобы кто-то сильный защитил, оградил от всего этого, а еще больше – чтобы происходящее оказалось неприятным сном.
Кое-какие зачатки совести у Малейва были, поэтому он не стал силком тащить меня к себе или набрасываться в такси. Гордость требовала отказаться от его помощи, а благоразумие – сесть в такси, денег-то у меня не оставалось. Мы долетели до ближайшей к моему дому аэроплощадки.
— До встречи, — с намеком сказал центаврианин и дал водителю знак взлетать.
Я осталась стоять на стоянке аэрокаров растрепанная и негодующая, в свадебном наряде, но без жениха – идеальный объект для сплетен.
Говорят, что женщины эмоциональнее мужчин. Как же! Братья, увидев меня пробирающейся по саду, чтобы не попасться им на глаза, устроили истерику: Агап схватился за грабли, Кеша схватился за голову, а Тема – за меня. Братец начал так усердно меня трясти, что я прокусила язык.
— Что? Что случилось? Где Гаррисон?
Я сбивчиво рассказала им, что у Дома любви мы поняли, что совершаем ошибку, и что слишком мало знакомы для такого решения.
— Нина…— багровея, прорычал Агап.
Кеша быстро преградил ему дорогу, а Тема выхватил из его рук грабли. В нашей семье негласный закон – Агапию перечить нельзя. И я никогда ему не перечила, предпочитая с виду соглашаться и делать все по-своему. Сегодня же пришлось разыграть непокорную сестру:
— Вы должны меня понять! Я не хочу замуж! Хоть ты забей меня граблями, Агапий, но я все равно откажусь! И не звоните Гаррисону, ему и без того плохо сейчас!
Улучив момент, я проскользнула мимо мужчин в дом. Пускай думают, что я легкомысленная, глупая, ветреная… Знать, что меня достает центаврианин, да еще и первая кровь, им нельзя. Конечно, обратись я к Кеше за помощью, он бы придумал выход из ситуации, но я никогда не приносила братьям проблем, да и не было у меня их никогда – с моим характером сложно впутаться во что-то. Уж отвадить нежеланного кавалера я смогу сама…
Я дала приказ Анне заблокировать двери в мою комнату, а потом начала месить кулаками подушку, представляя на ее месте высокомерную морду Малейва. Скоро от подушки остался только пух. Жаль, что с настоящим центаврианином так просто разделаться нельзя...
Раздевшись и затолкав церемониальный наряд под кровать, я пошла в душ. Шмыгая носом под упругими струями воды, я думала о Тони. Не хотелось думать, чем ему угрожал Малейв – я подозревала худшее и в сотый раз задавалась вопросом: что центаврианин во мне нашел? Какой ему прок в том, чтобы меня «приручить»?
И почему он объявился так неожиданно? Откуда узнал, что я собираюсь замуж? Неужели все это время он следил за мной? Если следил, то это значит, что он взялся за меня серьезно. Что может заставить представителя старшей расы так настойчиво преследовать землянку? Уж точно не ее симпатичная мордашка. Тут что-то другое…
Вечером я осмелилась надеть ТПТ. Тут же позвонил Гаррисон.
— Я приходил, но твои братья …
— Не объясняй.
— Я не взял денег! — с жаром проговорил Тони. — Что бы тебе там ни наговорили, я не взял никаких денег. Я… я сам не понимаю, что произошло. Все как в тумане… Ты меня ненавидишь?
— С чего ты взял?
Парень пораженно охнул. А потом заговорил быстро, путаясь в словах:
— Я повел себя, как слабохарактерный индюк. Я оставил тебя с ним, а сам сбежал. Нина, ты просто обязана меня ненавидеть!
— Да брось. Что тебе там наплели, в кабинете?
— Показали записи, где ты мило щебечешь с этим мужчиной. Рассказали, что вы давно встречаетесь и что ты пытаешься вынудить его на себе жениться. А тут подвернулся я, и ты решила сойтись со мной, чтобы вызвать его ревность. Потом начали говорить про материальную помощь... Я ничего не взял, ничего! И вышел в коридор. Увидел, как вы с брюнетом смотрите друг на друга и поверил, что все, что мне наболтали – правда.
— Гаррисон, на тебя воздействовали, — с тоскливой обреченностью в голосе сказала я.
— У меня стоял блок-режим на ТПТ.
— Блок пресекает попытку внушить мысль, а не чувство. Эмпаты не оставляют следов.
Тони надолго замолчал. Он готовился к свадьбе, распланировал всю нашу жизнь, а вместо того подвергся эмпатической атаке. И, скорее всего, сильно пострадала его мужская гордость. Не суметь защитить женщину, которую хотел назвать своей – это неприятно и оскорбительно.
Как ни было мне жаль парня, в глубине души я была им разочарована – чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы только начинающая появляться влюбленность завяла, как придавленный цветок.
— Я полный идиот.
— Не говори глупостей. Мы уязвимы перед старшими.
— Я тебя оставил, ушел, оставив с центаврианином! А он смотрел на тебя, как… да ты и сама ведь знаешь, как! Как он посмел такое провернуть? Мы можем заявить на него.