Страница 10 из 24
- Легионер Тибериан, определись с реальностью, в которой находишься.
Именно приказал. И тьма внутри меня подчинилась.
Я рвано выдохнул и сплюнул на и так загубленный ковер.
- Ты упорно стараешься умереть! Какого демона тебя принесло?
- Тиб! – не менее злобно отозвался Дэнни.- Мы свалили от Зо Сахаала, ты понял? Я не желаю его видеть в твоей комнате! И грязищу эту!
- Ты? Не желаешь видеть? В моей комнате?
- Не желаю! Могу я желать или не желать? Не хочу. Я не пытаюсь командовать, я просто действительно не хочу. Не пускай его сюда, Тибериан, пожалуйста! – И он просительно улыбнулся.
Я понял, почему его приказ сработал. Тьма не разглядела в нем жертву, от него не пахло страхом вообще. Он словно выклянчивал день отдыха, а не рисковал украсить собой доспех. Я тяжело опустился на край ложа.
- Смертный… Выйди. Дай мне время успокоиться, – я обнаружил, что тоже почти упрашиваю его.
- Ты уже посидел тут один. Я буду молчать, обещаю.
Я чуть промедлил с ответом, и Дэнни воспользовался паузой. Он с ногами залез на кровать и уселся, прижавшись спиной к моей спине. И замер.
Это было так неожиданно хорошо: не видеть и не слышать его, но чувствовать спиной живое тепло. Я передумал его выгонять. Сидел неподвижно, созерцал дело рук своих, и думал, что человек прав. Растерзанный раб на полу был грязища, и ничего больше. Да и на броне тоже. Когда мы вынырнем в Империуме, я найду повод и подходящую планету, чтобы вспомнить традиции Легиона. Но конкретно на этом корабле устрашающие трофеи действительно выглядели неуместно. И раб был хороший, грамотный, гимны декламировал. И ковер мне нравился.
Я пошевелился и Дэнни подозрительно шатнуло.
- Смертный, ты там спать пристроился? – изумился я.
- Ну вот, спалился…
Он вынырнул у меня из-за спины, действительно слегка осоловелый. Логично, гоняю я его хорошо, он устаёт. Но заснуть вот так, за спиной у неадекватного легионера Хаоса?
- Тепло, уютно, – он глянул на останки на полу и хмыкнул. Потом поднял взгляд на меня. – Пошли что ли, наставник? А то видишь, расслабился я у тебя.
Несколько часов прошли в незначащих упражнениях. Потом я всё же послал уборочного сервитора в свою комнату. Потом приказал рабам отмыть доспех. Это был день тренировки в броне, и я не собирался отменять ее. Дэнни категорически настоял на том, чтобы самолично помогать мне облачаться. Впрочем, я уже был почти спокоен. Более того, Раловы цвета вызывали у меня меньшую неприязнь, чем неряшливые разводы. По окончании тренировки я не поспешил, как раньше, избавится от брони, а вызвал Дэнни и некоторое время развлекался, на практике демонстрируя ему возможности доспешного Легионера. Сполна ощутив, насколько обычный человек жалок и беспомощен в руках космодесантника в полном облачении, Дэнни с явной радостью помог мне снять броню. Я еще немного повеселился, отправив его приседать в моих наплечниках. Потом он повторил это упражнение в награду за реплику о том, что я-то «эти штуки» на себе не таскаю, их остальная броня держит. Когда он не смог в очередной раз разогнуться, я ехидно напомнил, что именно это и называется «проверка пределов возможностей». Дэнни насмешливо улыбнулся прямо сквозь болезненную гримасу.
- Нет Тиб. Это называется «нашел способ отыграться».
- Что ты сказал?
- Глупость сказал, наставник. Виноват! – и по чересчур легкому тону я понял, что сейчас он действительно раскаивается в произнесенных словах.
- За что мне отыгрываться? На тебе?
Человек как раз смог подняться и стоял теперь, уперевшись ладонями в колени. Он опустил голову и короткие фразы падали из-под волос вместе с каплями пота.
- За броню. За ее цвет. За то, что она тебя бесит. За то, что ты с этим бешенством сам не справился. За то, что я тебя остановил.
- Ты говоришь глупости, смертный. Ты сам просил серьёзных нагрузок, и не впервые не справляешься с ними.
- Но впервые это доставляет тебе удовольствие.
Я не ответил. Дэнни осел обратно на пол, поджав под себя ноги. Двумя руками откинул с лица волосы и посмотрел на меня устало.
- Понимаешь, Тиб, вот это – одна из доблестей, ценимых моими братьями: знать почему ты поступаешь так или иначе. Вот я завел этот разговор очень не вовремя – почему? Потому что ты меня действительно качественно дожал сейчас, и первую фразу я ляпнул, не подумав, чисто от бессилия. А почему ты меня дожал именно таким образом, всячески тыча меня носом в свой свежевыкрашенный доспех? И с каких пор тебя настолько веселит зрелище человеческой слабости?
- Ты сам просил предельных нагрузок.
- Ну, значит это у меня истерика от усталости. Одна из наших задач как раз в том и есть, чтобы выявлять вот такие мои слабые стороны. Продолжаем?
Я отправил его растягиваться, а сам собрал на гравиплатформу доспех. Довольно скоро со мною связался Лем, и попросил, когда это будет возможно, отпустить Дэнни пообщаться с братьями. Интересно, он сам обратился к Лему, или за нами так пристально следят? И еще интересно, его вызвали отчитывать или жалеть? Я обнаружил, что совершенно не представляю взаимоотношений близнецов между собой. Рал и Лем так убедительно изображали единый разум и единую волю, что этот вопрос не приходил мне в голову. Дэнни явно обозначил свое отличие от них, но при этом я не мог представить его разговаривающим с братьями. При мне он связывался с ними по нейролинку, и скорее всего, это был просто короткий обмен сведениями. На офицерском собрании братья обращались друг к другу вслух, и это явно был ритуальный спектакль, а не потребность. И почему же сейчас им недостаточно нейролинка?
Я с удивлением понял, что знаю ответ. Дэнни сам показал мне его около полусуток назад, когда молча прижался спиной к моей спине. Близнецы умеют использовать не только слова, но и собственные тела. Я фыркнул, отгоняя похабнейшие картинки «утешения», или, хуже того, «неодобрения» братьев. Хотя может и угадал, и Рал и сам Дэнни не стеснялись подобных отношений.
Я запнулся на мысли, что действительно отыгрываюсь. Мне доставляло удовольствие думать о Дэнни в нелепом, лучше непристойном ключе. Чем глупее, тем лучше. Кажется, люди добились своего, теперь близнецы, а не Зо Сахаал занимают мои мысли. «Будь с нами», да, человек? «В курсе, что и как мы делаем». Что ж, посмотрим.
Дэнни вернулся через полтора часа, бодрый и спокойный. Я взял его в спарринг, дождался, пока он выровняется и поймает ритм и тогда спросил:
- Зачем они сдернули тебя с тренировки?
- Проверили, что я не уйду в разнос, - проговорил он, явно более занятый своим клинком, чем разговором.
- Угроза твоей психике была так велика?
- Не то, чтобы. Просто ситуация опасная.
- Я тебя не понимаю.
- Ты можешь убить меня очень быстро. Я могу чуть медленнее превратить тебя в машину для убийства, которая с меня же и начнет, но мною не закончит. Примерно в четыре фразы, причем не обязательно произнесенные подряд. Братья решили проверить, что я не настолько опечален, чтобы произносить остальные три с половиной фразы. Разумная предосторожность. – Тут он впервые отвлекся от меча настолько, чтобы изобразить насмешку. – Я не сказал тебе ничего неожиданного?
- Пожалуй, нет.
- Я был уверен в этом.
- И как же они это проверили?
- Посредством вербальной коммуникации. Спросили, то есть.
- И твоего ответа достаточно?
- В определённых условий-яхых! - всё-таки он отвлекся.- Хороший метод тренировать внимание, я отчетливо не тяну. Продолжаем?
- К бою. Каких условиях?
Он несколько секунд молчал, выверяя движения, потом отозвался очень монотонно, явно стараясь не увлекаться разговором.
- Рал смотрит в Торрестус. Почти всегда. Он сказал Лему, что я иду сквозь пламя, неся порох в сердце. Лем встретил меня, мы поговорили, потом Рал сказал, что юные демоны насытились и нельзя мешать детям играть, охота мчится, но страха нет. Это не противоречило моему самоощущению и выводам Лема. …Переводить с птичьего на легионерский я в бою точно не могу, извини.