Страница 12 из 18
3. Приоритет интересов корпорации (обоснованных общей целью – миссией корпорации) над индивидуальными интересами акционеров (участников). Именно признание такого приоритета позволяет говорить о возможности принятия решений большинством голосов, а не единогласно, то есть допускать возможность распространения последствий общего решения и для участников, голосовавших против такого решения.
4. Соответствие объема прав участия в корпорации размеру вклада в уставный капитал. Как уже отмечалось, при управлении корпорацией большее влияние имеют и должны иметь те участники, которые внесли больше имущества, то есть чей риск потерь в связи с участием в корпорации больше.
Наличие у корпораций некой особой системы управления, обладающей специфическими признаками, отмечалось в литературе, хотя и не называлось корпоративным механизмом. В частности, Д. И. Дедов выделил особые принципы корпоративного права, которые положены в основу содержания и методов регулирования корпоративных отношений. Сделанная им квалификация приведенных черт корпоративного устройства в качестве принципов корпоративного права представляется ошибочной, поскольку, не являясь предметом самостоятельной отрасли права, корпоративные отношения не могут регулироваться с применением некой особой, специфичной системой принципов, к тому же содержательно приведенные Д. И. Дедовым черты не соответствуют уровню, необходимому для принципов права. Полагаю, что выделенные нами черты являются содержательными характеристиками корпоративного механизма, и именно в таком качестве они рассматриваются в настоящей работе.
1.2. Понятие, признаки и классификация корпоративных конфликтов
Понятие корпоративного конфликта
В социологии под конфликтом понимается «направленное на преодоление противоречия столкновение, противостояние двух начал, проявляющееся в активности сторон»[73]. Среди множества социальных конфликтов выделяются юридические, под которыми понимают социальные конфликты, «так или иначе связанные с правоотношениями субъекты, их положение и поведение, мотивация последнего или объект конфликта, обладают правовыми признаками, а конфликт порождает за собой юридические последствия»[74].
Юридический конфликт привлекает внимание ученых различных областей правоведения – как представителей теории права, так и исследователей проблем отраслевых наук. Зарождение юридической конфликтологии как науки произошло в начале 90-х гг. XX в., когда необходимость изучения социальных конфликтов с правовых позиций была осознана известнейшими учеными-правоведами России. Так, по мнению Ю. А. Тихомирова, развитие юридической конфликтологии объективно связано с количественным ростом числа конфликтов[75]. Л. Р. Сюкияйнен обосновывает необходимость юридической конфликтологии лучшим пониманием права и особенностей его функционирования, а также потребностью в специальном изучении возможностей права как инструмента для разрешения конфликтов[76]. Вместе с тем отдельные авторы, например, Э. И. Скакунов, полагают, что исследование юридических конфликтов не является сколько-нибудь новым направлением науки, поскольку «урегулирование конфликтов составляет одну из основных функций права, и оно, по сути, всегда занималось проблемой конфликтов»[77]. Такую оценку можно назвать критической лишь с позиции отрицания новизны юридической конфликтологии как науки, но не с позиций отрицания актуальности этой проблемы, как раз напротив, оценка юридической конфликтологии как некоего устоявшегося научного знания подчеркивает ее значимость.
В корпоративных правоотношениях возникновение юридического конфликта широко распространено. Конституция РФ закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для занятия предпринимательской деятельностью (ч. 1 ст. 34), ст. 30 гарантирует каждому право на объединение. Граждане вправе заниматься предпринимательской деятельностью совместно с другими лицами. Коллективная предпринимательская деятельность может осуществляться всеми участниками сообща по договору или с созданием самостоятельного субъекта права. Поскольку несколько лиц решили объединиться для коллективной предпринимательской деятельности, основная цель, которую они ставят перед собой, будет едина – именно она объединила участников коллективной деятельности. Эту цель в экономической науке принято именовать «миссией» – «априори установленной целью, во имя которой люди объединяются и осуществляют свою деятельность»[78], причем экономисты полагают, что «миссии бывают только двух типов: получение прибыли и принесение бескорыстной пользы обществу»[79]. Выполнение одной миссии достигается посредством системы целей. Участники коллективной предпринимательской деятельности должны быть согласны с общей миссией и системой целей, иначе объединение не может состояться. В то же время согласие с миссией и целями не означает единства интересов участников коллективной предпринимательской деятельности – каждый из них посредством участия может разрешать собственные задачи, зачастую взаимоисключающие друг друга. Управление коллективной предпринимательской деятельностью требует привлечения профессиональных управляющих, которые, заключая соответствующий договор и принимая на себя обязанности, вместе с тем являются субъектами множества иных правовых и неправовых отношений, могущих повлиять на их поведение. Осуществление предпринимательской деятельности зачастую требует привлечения работников, вступления в договорные отношения с третьими лицами, взаимодействия с государством в лице его органов. Тем самым круг субъектов, связанных с коллективной предпринимательской деятельностью, разрастается, и, соответственно, разрастается круг личных интересов, которые необходимо учитывать при осуществлении деятельности.
Казалось бы, все участники коллективной предпринимательской деятельности с образованием юридического лица, во всяком случае, должны бы иметь одинаковый интерес. Например, Д. И. Дедов полагает именно так, указывая что «наличие в обществе контролирующего акционера и миноритарных акционеров само по себе не предполагает возникновения конфликта интересов между ними, поскольку и те, и другие в результате объединения капиталов объединены и общим интересом»[80]. Однако экономистами такой вывод не подтверждается. В реальных общественных отношениях единого интереса не удается обнаружить даже у различных представителей одной родовой группы (у различных акционеров, разных членов совета директоров и пр.).
Вместе с тем анализ фактических корпоративных отношений этот вывод не подтверждает. Стратегическим экономическим интересом мажоритарного участника является эффективный контроль финансовых потоков компании, при этом приоритет составляет прямой (непосредственный) контроль. Как следствие, мажоритарный участник заинтересован в максимальной «управляемости» топ-менеджеров компании, минимизации фонда дивидендов, встраивании компании в подконтрольный холдинг, контроль внешнего рынка акций компании. Проявляться этот интерес, по мнению О. В. Осипенко, в частности, будет в минимизации полномочий совета директоров, устранении правления, предельном сокращении корпоративной нормативной базы. Для миноритарного акционера, осуществляющего инвестиционную практику на профессиональной основе, основным стратегическим интересом, как представляется О. В. Осипенко, является максимизация фонда дивиденда. Следует отметить, что такая оценка основного интереса профессиональных инвесторов не всеми экономистами поддерживается. В разделе настоящей работы, посвященном конфликтам интересов при выплате дивидендов, приводятся позиции экономистов, полагающих, что для институционального инвестора (а это – большая часть профессиональных) выплата дивидендов не выгодна, они более заинтересованы в капитализации стоимости акций. Как следствие, эта группа акционеров заинтересована в максимальной информационной прозрачности компании, ее автономизации. Реализовываться эти интересы будут через максимизацию дополнительной компетенции совета директоров, широкое использование коллегиальных принципов работы исполнительных органов, установление прочной и технологичной корпоративной нормативной базы, построенной на основе Кодекса корпоративного поведения[81]. Для топ-менеджеров компании стратегическим интересом является максимальная управленческая автономность, а, следовательно, минимальная подконтрольность иным органам и акционерам, культивирование профессиональной репутации, минимизация дивидендов, минимизация предоставляемой вовне информации. Достижению этих интересов служат упрощение и сокращение корпоративной базы, негативное отношение к Кодексу корпоративного поведения[82]. К подобным выводам приходят и отдельные представители экономической науки, например, А. С. Семенов говорит об объективном характере конфликта между мажоритарным и миноритарным акционером. Формально обладая одинаковыми правами, вместе с тем мажоритарный акционер имеет множество возможностей получения дохода от участия в обществе, тогда как для миноритарного акционера имеются лишь два способа: получение дивидендов и продажа своих акций, при этом последний способ для многих из акционеров невозможен, так как акции вообще не котируются, кроме того, цена зависит от количества акций, потому стоимость одной акции в небольшом пакете будет существенно ниже стоимости такой же акции, продаваемой в крупном пакете. Это приводит к явной заинтересованности в дивиденде миноритарного акционера и в незаинтересованности мажоритарного[83].
73
Гришина Н. В. Конфликт / Социология: Энциклопедия / Сост. А. А. Грицанов, В. Л. Абушенко, Г. М. Евелькин, Г. Н. Соколова, О. В. Терещенко. Мн.: Книжный Дом, 2003. Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/dict/ sociology/%D0 %9А.
74
Дмитриев А. В. Конфликтология. М., 2003. С. 39.
75
Юридическая конфликтология – новое направление в науке // Государство и право. 1994. № 4. С. 4.
76
Там же. С. 22.
77
Там же. С. 19.
78
Кочеткова А. И. Введение в организационное поведение и организационное моделирование: Учеб, пособие. М., 2003. С. 16.
79
Там же.
80
Дедов Д. И. Конфликт интересов. М., 2004. С. 117.
81
См.: Распоряжение ФКЦБ РФ от 04 апреля 2002 г. № 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // Вестник ФКЦБ России. 2002. № 4.
82
См.: Осипенко О. В. Конфликты в деятельности органов управления акционерных компаний. М., 2007. С. 38–46.
83
См.: Семенов Л. С. Конфликт между мажоритарными и миноритарными акционерами //Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. 2007. № 6. С. 32–33.