Страница 99 из 101
сумел сотворить Анк, достойный тебя, и потому я предлагаю тебе развить его со временем
самому.
– Из боли и страданий я сделал кровь и течение энергий в Шэ и Тэннаке, – сказал
Отравитель. – Сотни существ были принесены в жертву для того, чтобы совершилась эта алхимия.
– Отдай мне себя, мой брат, – сказал Лицемер. – Я поглощу тебя без остатка и дам тебе
новую жизнь. Ты был самым старшим из нас; родившись заново, ты станешь младшим. Ты
потеряешь все, но снова сможешь жить.
– Да, – сказал ветер. – Я согласен.
И тогда трое Последовавших протянули друг другу руки ладонями вверх: левая рука
Кукловода легла поверх правой руки Отравителя; левая Владыки Ядов – поверх правой руки
горбуна в маске; а левая Лицемера – поверх правой Повелителя Марионеток. Духовный яд
Отравителя выплеснулся за пределы острова и соединился с ветром, заставляя некоторые его
потоки изменить свое движение. Вой ветра сделался оглушительным, его движение ускорилось –
и еще, и еще – захлестывая остров, кроша камни на его границе, и затем этот ветер тремя
потоками втек в соединенные руки Князей и в ротовое отверстие каменной маски – и тогда вой
урагана стих и настала оглушительная тишина. Лицемер наклонился и приблизил маску к лицу
юноши; когда он выдохнул, поток воздуха из его рта проник в рот юноши и его легкие. Юноша
вздрогнул и выгнулся дугой; он стал судорожно хватать ртом воздух так, как будто бы не мог
надышаться. Лицемер встал ровно. Юноша еще содрогался, но меньше; дыхание его
успокаивалось.
– Это не обычное тело, – сказал Отравитель. – И ему потребуется соответствующее имя.
Он не может зваться как обычный смертный и не должен зваться, как один из нас, чтобы о нем не
стало известно преждевременно.
– Это тело, – сказал Кукловод. – Соединяет в себе свойства смертного и бессмертного,
способности человека и способности бога, духа и создания из плоти и крови. Его возможности
незначительны в начале, но будут возрастать соизмеримо тому, в какой мере наш брат будет
осваиваться в нем.
Обнаженный человек на камне перестал содрогаться; он открыл глаза и увидел на собой
трех демонов, обсуждавших что-то, чего он не мог понять.
– Кто… кто вы такие? – Хрипло спросил человек.
– Неправильный вопрос, – негромко, почти нежно – насколько позволяли возможности
мертвенного, лишенного интонаций голоса – произнес Лицемер, склоняясь над юношей. – Загляни
внутрь себя и задай тот вопрос, который по-настоящему важен.
Человек дико уставился на каменную маску. От демонов исходило ощущение великого
могущества и беспредельного зла – но почему-то человек не ощущал себя среди них чужим и не
испытывал даже и тени страха.
– Кто я? – Мрачным, злым голосом спросил он, и его губы – впервые – сложились в
жестокую, надменную складку.
– Ты Заль-Ваар, что означает Собиратель Мучений, – ответил Лицемер, протягивая руку,
чтобы помочь юноше подняться. – Не человек и не бог, а нечто среднее. Ты наш брат и когда-
нибудь ты непременно вернешь себе все могущество и всю власть, которыми обладал прежде и
которые временно утратил для того, чтобы начать новую жизнь.
***
Следующие два золотых огонька прятались в скоплении танцующих улиток; каждое из
скоплений, подобно странному улью, состоящему из множества движущихся частей, висело под
потолком кривой угловатой пещеры. Эти частицы личности не содержали никаких воспоминаний, равно как и четыре последующих, найденных мною в четырех разных комнатах Цитадели.
Периодически я обновлял заклятья из Истинных Имен, направленные на защиту и стабилизацию
окружающего мира, но чем больше я проводил здесь времени, тем чаще мне приходилось это
делать. Потом были два коротких воспоминания о Войне Остывших Светил, и еще одно – о
пребывании в роли короля Эн-Тике, все три – слишком отрывочные и мимолетные. В круглой
комнате, где стены представляли собой зеркало, а в центре росло вишневое дерево. Разодрав кору
и верхний слой древесины, я обнаружил пустоты с несколькими огоньками, один из которых горел
особенно ярко. Когда я коснулся его, на меня дохнуло какой-то невыносимой,
преомерзительнейшей благодатью: очевидно, это воспоминание и связанные с ним состояния
души относились к каким-то высоким Небесам, на которых мой брат недавно успел побывать.
Забирая огоньки, я узнавал их содержание, но сейчас не стал даже и присматриваться к
найденному осколку памяти – время было уже на исходе, безумие подступало все ближе, в моем
собственном разуме то и дело появлялись странные, противоречивые, фантасмагорические мысли, каждая из которых побуждала последовать за собой и всецело ей отдаться. Части зловещей тени, составлявшая левую половину моего тела, превращались то в карамель, то в россыпь смеха – в то
время как из правой, мертвенной половины, вырастали розы и одуванчики; заклятья Имен
возвращали уму трезвость и прежнюю форму телу – но ненадолго. Собрав еще несколько частиц, я
увидел дымное море: погруженный в него, раскинув руки, недвижно висел мой брат. Левая рука
по-прежнему сжимала клюку; хламида мерно покачивалась, а волны, расходившиеся от Лицемера
кругами так, как будто бы он был камнем, брошенным – нет, беспрестанно бросаемым – в воду, несли на своих гребнях десятки крошечных золотых огоньков. Я сотворил заклятье, обращая их
движение вспять; приблизился к брату и протянул ему сложенные руки – и, как только я раскрыл
их, золотистое пламя из моих ладоней перетекло к недвижной горбатой фигуре. Лицемер
пошевелился; чтобы Цитатель снова не разъела его разум, с помощью Истинной Речи я сотворил
заклятье, ограждающее нас от окружающего безумия. Укрепленный порядок быстро иссякал, но
много времени нам и не требовалось: когда последний огонек проскользнул под маску и
растворился в пустоте, на которую она была нацеплена, Лицемер выпрямился и завис над дымным
морем. Он был еще очень слаб и не мог колдовать; змеи, выросшие из моей спины, обняли брата и
надежно сжали в своих кольцах. Я потянулся к Истязателю – и, вероятно, не сумел бы найти его, потому что путь, который предстояло пройти для возвращения, удлинился многократно, а силы
мои и защиты были уже почти исчерпаны. Но Истязатель был не один – я почувствовал, как
тянется ко мне Кукловод, которому принадлежали куклы на алтаре и который владел этой магией
лучше кого бы то ни было, ибо сам являлся ее источником; ощутил страшную, неотвратимую и
безудержно жестокую силу Палача – подобную тяжелой поступи судьбы, подобную точному
удару топора или меча, падающему на шею приговоренному к казни. Они пробились сквозь
сумрачный хаос, почти затопивший нас с Лицемером; я ощутил стремительное движение;
почувствовал как безумие вцепляется в нас и пытается удержать – но в итоге оказывается
вынужденным разжать челюсти. Водоворот огней, мешанина образов, рваные звуки – и вот,
наконец, растекающийся вокруг нас мрачный металлический свет Долины Казненных.
Лицемер тяжело оперся на клюку; убрав змееобразные щупальца, я отошел в сторону –
теперь мой брат мог сам о себе позаботиться.
– Всего лишь одна неудача… – С трудом проговорил Князь Лжи. – Мы пойдем еще.
Найдем путь…
– Нет-нет-нет!!! – Кукловод выставил перед собой дрожащие руки. – Я туда не вернусь! Не
вернусь!
– Не нужно было идти по одному, – процедил Заль-Ваар. – Нужно было идти всем вместе.
Тогда бы мы смогли поддерживать друг друга и никому не потребовалось бы оставаться тут «для
координации».
Я криво улыбнулся.
– О, я представляю, что было бы, если бы мы пошли вместе! Безумие находило к каждому
из нас свой путь – думаю, мы попросту поубивали бы там друг друга, благо некоторые готовы