Бог непокорных

и лежал неподвижно, после чего вместе с Калилом оттащила тело в кусты, а лошадь отвела в

лагерь, и спешно вернулась на дорогу – что-то ей подсказывало, что дело с этим непонятным

отрядом, перемещающимся по дороге взад-вперед, еще не закончено. Она угадала: духи лесов

снова завернули пути обратно, и энтикейцы второй раз вместо юга поехали на север. Хейла

выстрелила, промазала, и вновь поспешно натянула тетиву. Вторая стрела попала в лошадь,

которая встала на дыбы и скинула всадника; а поскольку духи леса и земли продолжали исправно

вредить чужакам, то упал он неудачно, повредил шею и руку.

Страх покинул энтикейцев вместе с осознанием, что они обречены; на место страха

пришла ярость. Они спрыгнули с лошадей и бросились в лес – искать стрелка. Хейла схватила

Калила за рукав; вместе они пустились наутек. Некоторое время их преследовали, но быстро

потеряли из виду: зловещие фигуры появлялись то справа, то слева от энтикейцев, с разных

сторон до них доносились незнакомые голоса, а между деревьев мелькали фигуры беглецов там, где их на самом деле вовсе не было – в то время как для Хейлы и Калила земля будто слегка

светилась мягким лунным светом; они почему-то чувствовали себя уверенно, и бежали быстро, как только могли, не цепляясь ни за камни, ни за корни деревьев. Энтикейцы прекратили

преследование и вернулись к дороге – тут они обнаружили что в ходе погони потеряли одного из

своих (его участь так и осталась неизвестной как для них самих, так и для Хейлы с Лэйном, поскольку духи долго мурыжили этого Вигго, водя его по лесу, пока, наконец, не заманили в топь, где и утопили). Кое-как они усадили раненного на лошадь и поехали к замку, с горечью понимая, что путей для бегства у них просто нет.

Увидев во дворе замка разбросанные повсюду трупы – и Лэйна, стоящего в центре этого

побоища, они спешились и запросили пощады. Лэйн приказал им бросить оружие на землю и

встать на колени, а затем без всякого сострадания перерезал пленникам глотки.

Глава 21

Спустя четыре дня Лэйн, Хейла и Калил вернулись в Латтиму. Молодой барон был еще

слаб и не вставал с постели, но поклялся, что окажет Лэйну любую помощь, которую тот

потребует – как только поправится и наведет порядок в своем имении, изрядно разоренном

завоевателями. Лэйн попросил его прислать новобранцев для «Финнайр»: во владениях барона

можно было отыскать многочисленные и сильные семьи, которые обязаны будут откликнуться на

зов своего сеньора.

«Финнайр», меж тем, увеличился уже до размеров восьмидесяти человек; Марнин Раммон,

когда Лэйн явился на тренировочную площадку, сказал, что люди все чаще спрашивают, когда им

предстоит настоящее дело; упражняться целыми днями с копьем и луком многим уже надоело.

Некоторые стали пропускать тренировки и пропадать в кабаках.

– Тем, кому больше всех надоело – дополнительные наряды, – сухо сказал Лэйн. – Если не

угомонятся – выгнать из отряда с позором. Что там с верховой ездой? Все научились худо-бедно

держаться в седле? Пусть учатся править лошадьми без помощи рук и стрелять из седла.

Некоторое время они молчали. Лэйн наблюдал, как капитан Таэн показывал финнайрцам

простые связки ударов при использовании меча и щита, а три ряда мужчин по десять человек эти

движения исправно повторяли. На заднем фоне, сменяя друг друга, такое же количество человек

упражнялось в стрельбе по мишеням.

– Похоже, в наряд придется отправляться мне самому, – вздохнул Марнин. – Ибо сидеть

тут, не зная, что и как будет дальше, и вправду весьма тягостно. Вы как будто готовите нас к чему-

то, господин далкрум, но до сих пор все делаете сами… охотница и мальчик этот ваш – не в счет: они вам больше так… для кампании. Когда думаете задействовать нас в деле? Все меня как один

просили узнать это у вас, ибо с вами-то большинство даже и заговорить боится. Но меня совсем

перестанут уважать, если ничего путного я им и в этот раз не скажу.

Лэйн несколько секунд молчал, разглядывая заместителя, а когда заговорил, тон его уже не

был таким жестким, как минуту назад.

– Я не знаю «когда», – признался Лэйн. – Все зависит от того, что предпримут наши враги.

Чем позже вы вступите в бой, тем лучше: больше времени будет для обучения. Что касается

тактики, то лобового столкновения с Коршунами или, тем паче, с орденцами, я постараюсь не

допустить: слишком много людей погибнет даже в случае успеха, а скорее всего, при таком

столкновении нас ждет поражение. Здесь живут мирные люди, и оружием даже самые ловкие из

них управляются кое-как – а энтикейцы, даже самые слабые из тех, что прибыли – морские

разбойники – воюют и пиратствуют уже много лет, сражения – это их жизнь. Об Орденах и

говорить не приходится: полагаю, их подготовка еще выше, и орденцы, вдобавок, владеют еще и

магией. Поэтому – никакой «честной» войны: «Финнайр», когда придет ваше время, будет

действовать так же, как я: появляться, наносить врагу урон, и отступать прежде чем враг успеет

ответить. Сто мелких ран убьют врага столь же верно, как и один красивый и мощный удар, о

котором вы все, вероятно, тут грезите, но которого не будет, потому что наш враг в открытом бою

сильнее нас. Значит, мы будем ослаблять врага, перерезать его пути снабжения, уничтожать его

дозорных, устраивать налеты, и тут же уходить, не пытаясь развить успех – и так мы будем

действовать до тех пор, пока энтикейцы не ослабнут настолько, что побегут от нас к своим

кораблям, чтобы уплыть туда, откуда они приплыли, и вот тогда – и только тогда – мы проявим не

только хитрость и быстроту, но и силу, и передавим их всех до единого, а корабли их – сожжем.

– Хмм, вот как… – Марнин почесал подбородок. – Признаюсь, о таком способе ведения

войны я еще не слышал, но звучит… убедительно. И каков следующий шаг? Ну ладно, мы тут

будем тупо тренироваться, раз так надо. А вы?

– Пока не знаю, – ответил Лэйн. – Сначала мне надо поговорить с Кервином и Джайком.

Они уже вернулись?

– Кервин – еще нет, Джайк – да.

– Я не видел твоего кузена, где он?

– Спит после ночного дежурства на стенах. Я разбужу его и пришлю к вам.

– Пусть отдыхает, – сказал Лэйн. – Сегодня я все равно никуда не поеду. Пришли его ко

мне вечером.

– Как скажите, капитан.

Под вечер, однако, вернулся наконец и разведчик, отправленные на северо-восток, к

Ханзам, и поэтому доклады Кервина и Джайка Лэйн получил почти одновременно. Дэнмор

Покойник и Красная Гельрин прекратили грабежи и отошли к югу, вступив в Цейн и усилив таким

образом Орден Лилии, державший город под своим контролем. Ходили слухи, что люди

командора Тезака повсюду, где могут, захватывают рыбацкие шхуны и торговые суда: для каких

целей они это делают, было еще не ясно, но нельзя было исключать, что так они готовят себе путь

отступления в случае, если на материке дела пойдут совсем плохо. В любом случае, выдвигаться к

Латтиме они, по всей видимости, пока не собирались – выжидали и готовились всеми силами

оборонять тот единственный морской порт, через который все эти дикари с островов стали

распространяться по Ильсильвару.

Доклад Джайка был менее радужным. Альрин, Второй Генерал Ильсильвара, был то ли

убит, то ли тяжело ранен в одном из сражений; продвижение его армии от Обийта и Минзаля на

север сильно замедлилось. Кажется, Орден Лилии, не рискуя идти на прямое столкновение с

регулярной армией, усиленной войсками всех восточных феодалов, применял ту же тактику,

которю по отношению к захватчикам планировал использовать Лэйн: командоры Джен и Гайн

беспрестанно атаковали и отступали, не ввязываясь в крупные сражения. За их спинами, в замке

Ротан сидел Кельмар Айо, о котором ходили противоречивые слухи: кто-то говорил о нем, как о