Бог непокорных

баррикаду до того, как первые Джадасы доберутся до них, перебрался на другую сторону крыши и

спрыгнул вниз. Побежал по пустой темной улице, свернул на первом же перекрестке, еще одна

пробежка и снова поворот – так, чтобы в итоге вновь оказаться на городской площади, но уже за

спинами подступающих к тюрьме Джадасов. Выглянув, он увидел, что Скаты еще не начали атаку

– они грозили людям, укрепившимся в воротах тюрьмы, а те поносили их в ответ. Среди Джадасов

Лэйн заметил поджарого мужчину сорока пяти лет, вооруженного и одетого лучше прочих – он

вел себя как лидер, из чего следовало, что это, вероятно, и есть ярл. Джадасов было полторы

дюжины – Нандорф собрал всех, кто еще оставался в живых, чтобы противостоять неведомой

угрозе. В отличии от раздетых и сонных пираатов, перебитых Лэйном в ратуше, и в отличии от

застигнутых врасплох в тюрьме – эти энтикейцы были готовы к бою и жаждали его.

Перебранка закончилась быстро, Нандорф приказал атаковать. Из-за хлама, наваленного

бывшими заключенными перед воротами, атака пиратов увязла. Конечно, эта преграда не была

способна задержать их надолго – владеющие оружием намного лучше своих противников, лучше

организованные и вооруженные, они быстро прорвали бы оборону, выстроенную голодными и

изможденными латтимцами, поэтому Лэйн не стал ждать, и выдвинулся сразу, как только увидел, что энтикейцы бросились в атаку. Он не бежал – шел вперед быстрым, размеренным шагом, не

суетясь, определяя для себя очередность целей. По ходу движения его Тэннак привел в действие

карловы наручи, заставляя их раскрыться и принять боевую форму. Больше половины болтов он

уже растратил, но оставшихся должно было хватить – Лэйн ощущал чародейское оружие,

сцепленное с его Тэннаком, как продолжение собственного тела, и даже когда болты покидали

обойму и устремлялись вперед, он продолжал их чувствовать до тех пор, пока они не достигали

цели. Он начал стрелять, как только оказался достаточно близко, чтобы быть уверенным, что не

промажет – к сожалению, метать болты на большое расстояние эти два ручных арбалета не могли, и силы удара не хватало, чтобы пробить доспехи даже вблизи, но на короткой дистанции из-за

фантастической скорострельности карловы арбалеты представляли собой страшное оружие. Лэйн

успел убить четверых пиратов, выпуская снаряды с задержкой не более полутора секунд, а

поскольку стрелял он сразу с двух рук, для убийства этих четверых ему хватило лишь трех секунд.

Энтикейцы, заметив, что их товарищи падают, стали оборачиваться назад; Лэйн расстрелял еще

пятерых, тратя на каждого по три-четыре болта – пираты закрывались щитами, отскакивали и

уворачивались. Лэйн подумал, что убивать их со спины, безусловно, было и проще, и безопаснее.

Он мог бы пострелять еще, выискивая бреши в защите противников – целясь по ногам или

неожиданно меняя направление выстрела – но в этом случае мог бы не успеть свернуть арбалеты, потому что оставшиеся быстро двигались к нему, собираясь взять в кольцо. В это время бывшие

заключенные, перебираясь через баррикаду, готовились напасть на пиратов сзади; Нандорф

заметил это и крикнул своим, веля перегруппироваться. Выполнить этот приказ энтикейцы уже не

успели: Лэйн свернул арбалеты и взялся за ножи; он уже успел восстановить достаточно сил, чтобы снова перейти в состояние призрака. Быстрый рывок от одной цели к другой, к третьей, к

четвертой… он не приближался к Нандорфу, окруженному духами его родового тотема, опасаясь

увязнуть в столкновении с ними, сделавшись уязвимым для ярла: он ждал, пока духи Латтимы не

потеснят чужаков, а сам в это время уничтожал оставшихся энтикейцев. Некоторым удавалось

отбить его удары, но не многим: поскольку они не успели встать так, чтобы защищать спины друг

друга, Лэйн, перемещаясь по полю боя, всегда появлялся позади противника и наносил

единственный точный удар – либо в шею, если она была открыта, либо по внутренней стороне

бедра, перерезая бедренную артерию, после чего немедленно исчезал, устремляясь в виде

быстрой, как молния, белой тени к следующему врагу.

В итоге, остался только ярл и двое его подручных: подняв щиты, они стояли спина к спине

– понимая уже, что этот бой проигран, но готовясь сражаться до конца. Выбравшиеся из тюрьмы

люди окружили их, Лэйн вышел из состояния призрака и встал напротив ярла.

– Сдавайтесь, – предложил Лэйн. – И сохраните жизни.

– Проваливай в ад, демон! – Процедил Нандорф. На ильском он говорил почти без акцента

– сказывались долгие годы, отданные грабежам и торговле. – Кто тебе поверит?

– Ладно.

Лэйн развернул арбалеты, переместился в виде призрака к одному из пиратов и вышел в

мир людей, стоя на одном колене. Он немедленно выстрелил с обеих рук и тут же переместился

обратно к Нандорфу. Болты вошли пирату в ноги, раздробив колени. Энтикеец упал. От дикой, невыносимой боли здоровый и сильный мужчина стал корчиться на земле и истошно орать.

– Мы можем взять вас и живыми, – сообщил Лэйн. – Но в этом случае целых костей у вас

будет меньше.

Нандороф ответил ему взглядом, полным бессильной ярости.

– Сдавайтесь. Последний шанс.

Еще несколько секунд ярл размышлял, затем, процедив проклятье, бросил оружие на

землю, его товарищ сделал тоже самое.

– Свяжите их. – Велел Лэйн бывшим заключенным.

Когда это было проделано, и два последних пирата были связаны и поставлены на колени,

Лэйн достал один из своих ножей и подошел к Нандорфу вплотную.

– Говорят, что по вашим обычаям, умереть как скотина, не держа оружия в руках – это

большой позор?

Он перерезал горло Нандорфу, а затем второму энтикейцу. Северянина с перебитыми

коленями и других, выведенных им из строя немного раньше, Лэйн приказал перебить

выпущенным из тюрьмы пленникам – что последние тот час же с воодушевлением и проделали.

Глава 20

Лэйн собрал совет в ту же ночь, когда освободил от энтикейцев Латтиму, хотя его и

просили дать освобожденным из тюрьмы людям возможность поесть, умыться и отдохнуть. Но

поддаться на уговоры означало потерять как минимум сутки, поскольку бывшие пленники,

получив возможность поесть и выспаться, начали бы приходить в чувство лишь к следующему

вечеру, а рассылать вестников перед началом ночи смысла не имело – итого, пришлось бы ждать

до следующего утра. Лэйн узнал у Таэна имена наиболее влиятельных горожан и немедленно

послал за ними, прося прибыть в ратушу – иные горожане, привлеченные шумом на площади,

появились сами для того, чтобы узнать, что тут происходит. Пока ждали приглашенных, бывшие

заключенные все же получили возможность перекусить – пираты, готовясь к зиме, забили

кладовые огромным количеством награбленной в округе снеди.

Когда прибыли все приглашенные и самый большой зал ратуши оказался полностью

заполнен, Лэйн призвал собравшихся к тишине и сказал, что это собрание не будет долгим. Он

объявил о том, что собирает свой отряд, целью которого является освобождение Гирнезы – так, еще со времен Стханата, называлась северо-восточная область Ильсильвара от Алгафаритских гор

до Минзаля: после падения Небесных Избранников долгое время эта область была отдельным

королевством, пока наконец не вошла в состав королевства ильсов. Каждый, продолжал Лэйн, кто

пожелает, может присоединиться к нему, однако присоединившийся должен осознавать, что

дисциплина в данном отряде будет поддерживаться безукоснительно, и наказание за ее нарушение

может быть весьма жестким, вплоть до смерти в случае, если упомянутое нарушение причинило

отряду вред или создало угрозу его безопасности. Все, кто желают присоединиться, могут заявить

об этом прямо сейчас; от остальных же Лэйн просто ожидает любой помощи, которая потребуется