Апокалипсис в Неявь-Мире

–Ничего не бойся! Иди и делай то, что велит твое сердце! Все у тебя получится. Только берегись злостня.

–Это ещё кто такой? – с тревогой в голосе спросил Ваня. Предостережение Седоборода прозвучало устрашающе и не понравилось ему.

–Рассказывать долго, а времени нет. Ты бабку Акулину поспрошай, она знает…

С этими словами он повернулся и поспешно вышел из дома. Ваня ошарашенно смотрел ему в след.

Чернильная синева за окном посветлела и сменилась бледной серостью утра. Бабушка Акулина и Добролюба усадили Ваню за стол, уставленный пирогами и блинами, а сами вышли на улицу. Но вскоре вернулись, мрачные.

–Нет солнца. И, похоже, не будет! Небо все в тучах, – прошептала бледными губами Добролюба.

–Плохо дело, – бабушка Акулина тревожно покачала головой. -Долго ждать нельзя, не выживет…

Последние слова сказала очень тихо, но Ваня услышал, вскочил с лавки, чуть не опрокинув кружку с чаем.

–Что значит "не выживет"?– выкрикнул он испуганно.

Добролюба стерла с лица слезу и села на край кровати рядом с дочерью. Взяв ее безжизненную руку в свои, начала медленно раскачиваться, и Ваня почувствовал, насколько сильно мать убита горем. Похоже, дело плохо. Живинка в беде.

–А есть у вас самоходные сани? – вдруг спросил он, осененный идеей.

–Далеко ли собрался? – удивилась бабушка Акулина.

–Солнце искать! Оденьте Живинку, полечу туда, где туч нет!

–А ведь дело! – обрадовалась старушка. – Чего сидеть и ждать? Отправляйся, Ванюша! И сани есть, за домом стоят.

Глаза у Добролюбы вспыхнули надеждой. Она медленно поднялась и начала помогать суетящейся бабушке Акулине, которая уже достала из сундуков походные мешки и складывала в них необходимые вещи. Туда отправились знакомые Ване "хлебосольники" и "водохлебники", теплые "самогрейные" одеяла, запасные носки, рукавицы и шапки, и вскоре сборы были окончены. Живинку, не подающую признаков жизни, одели и осторожно вынесли на улицу, где уложили на мягкое сиденье обитых красным бархатом больших просторных саней, похоже, тех самых, в которых они путешествовали в прошлый раз. Перед тем, как сесть рядом с ней, Ваня задал бабушке Акулине не дающий покоя вопрос:

–Мне Седобород сказал беречься злостня, но не объяснил, кто это. Расскажите.

Акулина вздрогнула и наморщила лоб в раздумьях. Ваня понял, что старушка колеблется, говорить ему или нет. И понял, что о злостне она знает. Помолчав пару секунд, она ответила:

–Не надо тебе всякой чепухой раньше времени голову забивать, Ванюша. Ты, главное, на солнышко Живинку поскорее вывези. А она как очнётся, так сама тебе все и расскажет.

Допытываться было неловко. После поспешных прощаний Ваня усилием мысли поднял сани в воздух. Надо же, не забыл, как это делается! Правда, прошел только один год. Но это в его мире. А в Неявь-Мире сколько прошло времени? Мальчик прикинул. Когда в его мире проходит день, здесь – целый год. Ну а если в его мире прошло триста шестьдесят пять дней, то что же получается, здесь – триста шестьдесят пять лет? Фантастика! Но, похоже, так и есть. Интересно, а Живинка, хоть и выглядит плохо, но совсем не постарела! Даже почти не повзрослела… Наверное, люди в Неявь-Мире живут по несколько тысяч лет. Если не вечно! Когда Живинка очнется (а она обязательно придет в себя, он даже и мысли другой не допускал), Ваня расспросит ее об этом. Ну а сейчас нужно торопиться! Нужно срочно попасть туда, где светит солнце, чтобы спасти ее! Бабушка Акулина и Добролюба, а рядом с ними другие женщины и детвора, остались далеко внизу, и лиц их уже нельзя было разглядеть. Деревенские домики стали маленькими, а сани поднимались все выше и выше. От такой высоты даже голова закружилась. Вдали за спиной виднелись городские башенки. Где-то там, во дворце Деда Мороза, сидела ведьма Леденюха, чудом воскресшая и ужасно злая. Ваня хорошо помнил ее холодные безжалостные глаза. Ему предстояло вскоре вновь взглянуть в них. Ваня должен был найти способ уничтожить злодейку раз и навсегда, ведь весь народ Снеговении верил в него. Вот только надо решить, куда лучше полететь? В Весению? Но там, на границе, сани вновь, как в прошлый раз, опустятся вниз и откажутся двигаться дальше. Живинка худенькая и легкая, но вряд ли Ваня сможет пронести ее далеко. А если и там солнца нет? Она будет обречена! Тогда лучше перелететь Одинокие Горы. Где-то у их подножия живет дракон, который однажды уже помог им. Если за горами нет солнца, дракон может перенести Ваню и Живинку через Грохочущее Море в Осению. А там, даже если небо тоже в тучах, королева Листопадия и Принцесса Дождинка сумеют разогнать их, ведь обе – Повелительницы Дождя. Только надо торопиться! Ведь сказала же бабушка Акулина, "без солнца долго не протянет"… Ваня не знал, сколько у него времени, но прогонял плохие мысли. Он и думать не хотел, что Живинка может не очнуться.

Ваня направил сани в сторону горных пиков, темнеющих на фоне пасмурного неба. Низкие тяжелые тучи медленно ползли, цепляясь за остроконечные вершины, и не было в них ни малейшего просвета, чтобы пропустить даже самый маленький солнечный лучик, который был сейчас так необходим угасающей Живинке. Ваня с тревогой посмотрел в ее бледное лицо. Дышит ли? С облегчением заметил, как едва уловимо дрогнули ресницы. Жива. Сани мчались по небу с огромной скоростью, ветер обжигал щеки, на глаза навернулись слезы, и дышать было трудно. Но Ване казалось, что они летят недостаточно быстро. Дорога была каждая минута. "Скорее! Скорее!" – подгонял он свой волшебный транспорт, и вскоре увидел проплывающий под ним Острый Пик. Далеко внизу зазеленел лесной массив. Донесся шум морского прибоя, и темно-синяя водная гладь показалась на горизонте, укутанная одеялом из плотных серых туч. Солнца не было и в помине.

Сани снизились у самой кромки воды. Ваня соскочил с них и принялся что было сил звать дракона. Не давала покоя мысль, что тот мог покинуть эти места. Тогда Живинка была обречена. Ведь Ваня не сможет переправиться через море без его помощи. И назад, через горы, вернуться не сможет, потому что сани, стоявшие на теплом песке, ни за что не взлетят. Как было и тогда, в Весении. Сани – это зимний вид транспорта. Снега нет, значит, не поедут и не полетят. Вся надежда была сейчас на дракона, а он все не появлялся.

–Драко-о-он! Драко-о-он!! – Ваня не жалел голоса и охрип уже, а вместо крика из горла вырывалось шипение. Он вспомнил, как однажды заболел ангиной. Тогда при попытке сказать что-то получался такой же сиплый свист. Разве услышит дракон из глубины леса этот слабый звук? Если он вообще еще там! Паника все сильнее охватывала Ваню, а надежда спасти Живинку таяла.

Вдруг вершины деревьев заходили ходуном, и над ними поднялась в воздух гигантская зеленая туша, хлопая кожистыми крыльями. Произошло чудо. Дракон услышал его и торопился на зов. Вначале до Вани донесся лишь звериный рык. Неужели Дар Толкователя Языков не вернулся? Но тогда он не сможет объясниться с драконом! Однако, бессмысленное рычание летящего чудовища вскоре обрело знакомую Ване стихотворную форму. Дракон радостно кричал:

Возвратился ты назад,

И тебе я очень рад,

Ведь не ждал увидеть снова

Друга, сердцу дорогого!

Я с тех пор леса не жгу,

Я деревья берегу,

Жгучий перец не жую

И огнями не плюю!

–А я-то как тебе рад! –прошипел в ответ Ваня, чуть не плача от счастья.-Мне так нужна твоя помощь! И срочно!

–Я твою услугу помню, что попросишь – все исполню, – отвечал дракон, опустившись на берег рядом с Ваней и подняв крыльями настоящую песчаную бурю. Заметив Живинку, спросил удивлённо:

–Что с подругою твоей? Нет совсем лица на ней!

–Ей очень плохо! Помочь может только солнце, его тепло и свет! А на небе тучи!

Дракон поднял вверх длинную морду и выдохнул пар из огромных выпуклых ноздрей, издав печальный вздох:

–Тучи небо обложили,

Солнце ясное закрыли,

Стало холодно в горах,