Песчаная лилия

Гаара, все это время неотрывно смотревший на неё, наконец совладал с собой и отвел взгляд в сторону, беззвучно вздохнув.

— Нет, — ответил он ровным обыкновенным ровным тоном, — все нормально... нормально. У нас ещё достаточно времени до начала... — парень помедлил, случайно встречаясь с ней взглядом. — Тебе помочь, Саюри?

— Нет-нет, я... — Девушка отвернулась, пытаясь скрыть румянец. — Что Вы... Я, наверное, сама как-нибудь...

Саюри судорожно завозилась с поясом, дрожащими от волнения руками пытаясь завязать если не красивый, то хотя бы более-менее прилично выглядящий бант, однако все попытки одна за другой потерпели фиаско. Куноичи уже было вообще отчаялась справиться с этим ненастным предметом туалета, дела с которым ей прежде иметь не приходилось, однако в этот момент она почувствовала прикосновение, к удивлению, очень тёплых рук на своих запястьях. Они забрали у неё полы пояса и умело, словно проделывали это по сто раз на дню, осторожно завязали красивый аккуратный бант.

Саюри медленно боязливо обернулась, подняв голову, и встретившись взглядом с яркими зелено-голубыми глазами, изучавшими её лицо.

— С-спасибо... — почти что шепотом сказала она, изо всех сил пытаясь унять дрожь в голосе, — Казекаге-сама...

Гаара не ответил. Он просто ещё несколько секунд молча смотрел на неё, теряясь и с трудом осознавая, что только что сам сделал, после чего коротко кивнул и спешно вышел из её комнаты.

Канкуро, полностью одетый и собравшийся, уже топтался в дверях, готовый отправляться на заседание Совета. Увидев брата, едва ли не пулей вылетевшего из комнаты девушки, да ещё и покрасневшего, он ухмыльнулся и, сложив на груди руки, скептично окинул его взглядом, каким смотрят на провинившегося ребёнка.

— Доброе утро, брат, — иронично произнес он. — Выглядишь... — кукольник демонстративно нахмурился, всматриваясь в его лицо, — смущенным.

— Отстань, Канкуро, — холодно ответил Казекаге, надевая поверх своей повседневной одежды белый плащ.

— Да ладно тебе! — Канкуро по-товарищески толкнул его локтем в плечо. — У нас вчера не было возможности поговорить, — понизив тон, сказал он, подойдя на шаг ближе к брату. — Я просто хотел сказать тебе, что приятно удивлён. Ты делаешь успехи.

— О чем ты говоришь? — спросил Гаара.

— Как о чем? О тебе, конечно! Когда я сказал, что надо активнее действовать в отношении Саюри, я подразумевал романтику, цветочки и все такое, а ты взял и по-хозяйски забрал её себе. Вот это я понимаю: флирт на уровне Казекаге.

Правитель деревни Песка с невозмутимым лицом глубоко вздохнул, выслушав как всегда “полезное” замечания брата, но никак не отреагировал. Стараясь не обращать на Канкуро внимания, он застегнул ремень своей тыквы-горлянки на груди и оправил ткань плаща, однако такое откровенное безразличие в корне не устраивало кукольника.

— Но знаешь, — ухмыльнувшись, продолжил он, — мой тебе совет: в следующий раз тебе стоит не завязывать, а наоборот развязать пояс на её кимоно. Так процесс пойдёт быстрее.

Заметив, что этот удар попал точно в цель, старший брат Казекаге усмехнулся и поиграл бровями с видом победителя, не заметив, как из сосуда с песком Гаары выпала затычка, а из горлышка посыпались золотистые песчинки. Молниеносно сформировавшись в нечто похожее на руку, песок толкнул Канкуро, прижав к стене, и обвился вокруг его горла.

— Канкуро, — процедил джинчурики Шукаку, — клянусь, ещё одно слово, и я...

— Прошу прощения, Казекаге-сама, — прервал его звонкий голос вышедшей из комнаты Саюри. — Мне жаль, что заставила Вас ждать, просто...

Девушка остановилась, замолчав на полуслове, невольно став свидетелем подобного “разговора”, и удивлённо вскинула брови. Песок Гаары тут же отпустил Канкуро и самостоятельно вернулся в сосуд, а сам правитель деревни молча вышел за дверь, взяв свой головной убор.

— Не обращай внимания, — усмехнулся Кукольник, потирая горло, на котором ещё оставался уже почти невидимый след. — Ну что, уважаемый представитель интересов Киригакуре, готова к заседанию Совета?

Зал Совета оказался совсем не таким, каким его представляла себе Саюри. Тёмный и мрачный, он очень отличался от кабинета Казекаге, с которым девушка по умолчанию сравнивала его в своих мыслях. Это было сравнительно большое и, надо сказать, практически пустое помещение с искусственным освещением без окон, занятое одним лишь круглым столом, располагавшимся в самом центре. Вокруг него располагались стулья — идеально ровно расставленные по окружности двенадцать штук, — на девяти из которых уже сидели советники, ожидавшие начала.

Саюри спрятала руки за спину, чтобы скрыть дрожь от волнения. Она сотню раз проигрывала в голове все возможные неловкие ситуации, чтобы найти выход и предупредить даже само их возникновение, но тем не менее куноичи все равно была уверена в том, что где-нибудь опозорится. Несмотря на то, что Мей подробно ввела её в курс дела и объяснила непосредственную задачу, девушка чувствовала интеллектуальное на ней превосходство присутствующих и, что ещё хуже, понимала, что и они сами его чувствуют. Это было видно по одним только их взглядам, обращённым на неё, стоило ей лишь показаться в дверях. Плевать, что Казекаге выдал ей такую же мантию и лично привёл на заседание, — они мысленно осудили её, не успела девушка и рта открыть.

— Казекаге-сама, — поздоровались советники, вставая из-за стола, как только правитель деревни Песка зашёл в зал.

В ответ Гаара лишь коротко кивнул и, вместо того, чтобы расположиться за столом и начать заседание, как это происходило обычно, обернулся к Саюри, что шла чуть позади него рядом с Канкуро, и жестом пригласил её сесть рядом с ним. Девушка с трудом скрыла смущение, присаживаясь на стул, а среди членов Совета послышались тихие-тихие перешёптывания.

— Уважаемые советники, — заговорил Гаара, — я бы хотел представить вам Саюри Мизуми, которую Мизукаге-сама прислала сюда для представления интересов Киригакуре.

Несколько советников переглянулись, кто-то звучно вздохнул. Саюри, видя их недружественный настрой, хотела было уже просто встать и уйти, но в последний момент остановила себя, услышав знакомый голос.

— Рад видеть тебя за этим столом сегодня, Саюри, — нарочито громко и отчётливо произнес Баки, сидевший через несколько человек от неё.

Перешёптывания стихли. Все советники разом умолкли, лишь переглядываясь между собой и исподлобья посматривая на куноичи, а та, в свою очередь, благодарно улыбнулась Баки, спасшему положение. Мужчина едва заметно кивнул ей в ответ.

— Быть может, — произнес самый старый из советников, нарушая тишину, — пора уже перейти к обсуждению насущного?

— Разумеется, — кивнул Гаара, складывая руки на столе перед собой. — Вы можете приступать, Эбизо-сан.

Мужчина взял со стола бумагу и откашлялся, прочищая горло.

— К нашему большому сожалению, Казекаге-сама, — заговорил он, — положение дел таково, что нам едва ли удастся Вас чем-то обрадовать. По данным на сегодняшний день нашим врагом было похищено в общей сложности девятнадцать человек, восемь из которых — родственники или приближённые феодалов. Несмотря на официальное объявление войны, противник до сих пор не начал боевых действий. Их штаб так же не был обнаружен ни нашими людьми, ни шиноби из других Великих Деревень.

Гаара слушал внимательно, неотрывно глядя куда-то в центр стола, и, казалось, выглядел отчасти безразлично с его неизменным каменным выражением лица. Однако на самом деле правитель Суны был крайне озадачен как положением дел в целом, так и частностями, о которых шла речь.

— Что мы знаем об их численности? — спросил он.

Эбизо взглянул на другого, более молодого советника, сидевшего слева от него, и тот зарылся в бумагах.

— Насколько нам известно, — найдя нужную, произнес он, — к феодалу страны Птиц присоединились лидеры стран Жемчуга, Рек, Травы и Бобов. Так же противника поддержал лидер страны Дождя. Есть информация о стране Мёда, но неизвестно, подлинна ли она. К сожалению, у нас нет точных данных о странах Мороза, Снега и Льда, однако есть вероятность, что лидеры тоже переметнутся. Страны Леса и Долины по-прежнему держатся нейтралитета. Страна Зелени сохраняет наш с ними договор о ненападении, однако неизвестно, поддержит ли феодал нашего врага.