Песчаная лилия

В глазах помощницы Мей читалась ужасная тревога и, встретившись взглядом с обеспокоенной увиденным Саюри, та поджала губы и чуть опустила голову, давая девушке понять, что ничего хорошего можно не ждать. Её иссиня-черные волосы, обыкновенно завязанные в низкий хвост, не были собраны; пальцы, которыми она держала перо, тряслись.

— ...сделаем все, что в наших силах, — диктовала Мей, все ещё перебирая бумаги, — для решения этой проблемы. Лучшие джонины-ищейки и шиноби из АНБУ уже посланы на поиски. Клянусь своим титулом Мизукаге, что мобилизую все силы и приму все возможные меры. Как только у нас появится какая-либо информация, мы немедленно вас информируем. — Она на секунду остановилась и подняла голову. — Записала?

— Так точно, Мей-сама! — ответила Томоко.

— А теперь бегом иди и отправь это письмо с самой быстрой птицей!

— Есть!

Куноичи кивнула и пулей вылетела из кабинета, так что через секунду там не осталось и следа её прибывания. Мей, заметив вошедшую Саюри, все ещё до конца не понимавшую происходящего, отложила бумаги и, вытерев тыльной стороной ладони капельку пота со лба, подошла к своему заваленному документами столу, оперевшись о него спиной.

— Проходи, девочка моя, — устало произнесла она, взглянув на Саюри. — Не обращай внимания на бардак, сейчас не до порядка.

— В чем дело, Мей-сама? Кому адресовано письмо, которое вы диктовали?

Женщина тяжело вздохнула, помассировав висок.

— Ночью была похищена дочь даймё нашей страны.

— О боже... — ужаснулась Саюри, прислонившись плечом к стене. В последние дни из-за некоторых событий она особенно не думала о том, что происходит между странами, но теперь, с этим известием, она не на шутку испугалась. К тому же, вспомнилось письмо из Суны об исчезновении одного из их шиноби...

— Видишь ли, война ещё не объявлена, но она уже началась. Просто не все это пока осознают... — она снова вздохнула, покачав головой. — Но я вызвала тебя не для этого.

Саюри подняла голову, готовая выслушать своё задание. По-хорошему, куноичи должна была приклонить колено, стоя перед Мизукаге, но, в силу сложившихся между ними отношений и ситуации, в этом не было необходимости, так что при всём уважении к соблюдению субординации девушка так и стояла у стены, созерцая устланный документами пол.

— Я хочу, чтоб ты сменила Чоджуро. Он охраняет Окинири уже третьи сутки, ему тоже нужен отдых. Ты выспалась?

— Да, — соврала девушка, для убедительности улыбнувшись. — Можете на меня рассчитывать, я не подведу.

— Говоришь прямо как...

Женщина запнулась, осознав, что некоторые свои мысли, вроде этой, лучше вслух не произносить, но поздно: Саюри сразу поняла, о ком шла речь. Улыбка пропала с её лица, и несколько секунд она смотрела на Мей так, словно только что ей самой в сердце вонзили клинок. Она замерла, а перед ее глазами вновь пронеслась картинка его смерти.

— Извини, Саюри, я... — заговорила Мизукаге, но куноичи, на удивление, вдруг перебила её, а уголки губ дёрнулись в улыбке.

— Но ведь он сдержал обещание, да? — настолько твёрдо, насколько это было вообще возможно, спросила она.

— Сдержал... — шёпотом ответила Мей.

Саюри, кивнув, вышла из её кабинета, направляясь к дому Мей, где должен был быть Окинири. Она прошла по коридору быстрым шагом, думая лишь о том, как не остановиться, не сползти на пол по серо-голубой стене, у которой он стоял, когда они собирались на их последнее совместное задание, и не зарыдать в голос.

— Саюри-чан, о чем ты постоянно думаешь?

Девушка, снова вырванная из собственных мыслей голосом мальчика, встряхнула головой и заправила за ухо выбившиеся из хвоста волосы.

— Ни о чем, — ответила она.

— Не обманывай, Саюри-чан, я же вижу, что ты постоянно о чем-то думаешь, — сказал Окинири, пригрозив девушке пальцем. — У тебя сразу взгляд меняется. Ты смотришь куда-то на землю, но как будто не видишь её.

Саюри не нашла, что ответить. Проницательность и наблюдательность этого ребёнка просто поражали — он замечал такие вещи, о которых в его возрасте даже никто и не думал.

— Ладно, — вздохнул мальчик, — не хочешь говорить — не надо. А хочешь, я расскажу тебе, о чем я сейчас думаю?

— Конечно, — кивнула Саюри с улыбкой. — Я внимательно тебя слушаю.

Окинири остановился и встал перед девушкой, загораживая ей путь.

— Я думаю, — с серьёзным лицом заговорил он, — что ты очень похожа на принцессу. На такую, про которую ты мне рассказывала. У тебя нет короны и замка, но я считаю, что если бы принцессы жили сейчас, они должны были бы быть такими как ты. Ты добрая и очень-очень красивая, Саюри-чан. А ещё мне очень нравятся твои волосы.

Девушка густо покраснела и прикрыла ладонью рот.

— Мои волосы? — переспросила она.

— Да, — ответил Окинири. — Они цветом как самое настоящее серебро. И твои глаза тоже. Ты как будто серебряная принцесса, вот.

Девушка улыбнулась и, взяв мальчика за руку, медленно пошла дальше по аллее.

— Спасибо тебе большое, — сказала она. — Но, как ты правильно заметил, в мире шиноби принцессы не живут.

— Я знаю. И ты не принцесса, ты ниндзя. — Мальчик на несколько секунд опустил голову, размышляя о чем-то, после чего вдруг поднял её и посмотрел Саюри прямо в глаза. — Но, подожди, если так, то я вырасту и тоже стану ниндзя, и сделаю тебя серебряной принцессой, и буду тебя охранять!

Саюри искренне засмеялась — впервые за много дней. Она посмотрела на Окинири, воодушевлённо прыгавшего вокруг неё. Он размахивал кулаками, делая вид, что бьет невидимых врагов, что со стороны выглядело очень забавно, однако... Не надо тебе становиться шиноби, — думала девушка, глядя на него. — Мы свою судьбу не выбирали, и теперь у нас нет других вариантов, кроме как следовать этому пути. Мы делаем то, что велит нам долг, даже если не хотим. Мир шиноби проклят, как и все те, кто являются его частью... и ты не должен становиться одним из нас.

— Ну так что, Саюри-чан? — спросил мальчик, дёрнув её за руку. — Как тебе моя идея?

— Отличная идея, — улыбнулась куноичи. — Любая принцесса мечтала бы о таком защитнике.

====== XXIII ======

I took some time away

For understanding of what brought us here today

Oh, you’ll be the end of me*

— Ну здравствуй, братец! Давно не виделись! — радостно выдал Канкуро, хлопнув Гаару ладонью по плечу, но тут же осекся, заметив неодобрительный и суровый взгляд брата. — В смысле... как там это?.. Вот, точно! Приветствую вас, Казекаге-сама!

Гаара совершенно не хотел покидать страну Воды.

Он понял это, когда на рассвете ему доставили письмо из Суны. Торопливой рукой Баки там было написано, что Совет Джонинов, возмущённый и обеспокоенный тем, что молодой правитель деревни покинул страну Ветра, уже послал семерых шиноби за ним в страну Воды, чтобы доставить лидера Сунагакуре домой в сохранности. Большинство вопросов, требовавших рассмотрения в присутствии лидеров Песка и Тумана, были уже решены, так что, по большому счёту, необходимости в прибывании Гаары в Киригакуре больше не было. Конечно, ему уже пора было возвращаться в свою деревню, и без того надолго оставленную без присмотра Казекаге, но он понимал, что одного человека там ему будет очень сильно не хватать.

Здесь, в Кири, даже не видя Саюри перед собой, он все равно ощущал её присутствие — в густом тумане, в серых зданиях, в прохладном воздухе и низких тяжёлых облаках. Словно она была где-то рядом, словно можно было увидеться с ней в любой момент. А Суна... в Суне, среди пустыни, такого не будет.

— Казекаге-сама, — заговорил появившийся на пороге комнаты Риота. — Делегация из Суны прибыла.

Гаара постарался не выдать своего удивления.

— Они уже здесь? — спросил он, вставая из-за стола.

— Так точно. Только что вошли в деревню. Я сопровожу вас.

Все документы разобраны, подписаны, нужные уже сложены с собой. На столе наведён идеальный порядок, как, впрочем, и во всем номере. Большая просторная комната казалась ещё более пустой и холодной, когда в ней не было той, что наполняла её своим присутствием и теплом.