Песчаная лилия

— Выполнять все мои поручения.

— Но Мей-сама...

— Я же сказал, она не узнает. Я вернусь через полчаса.

И с этими словами Казекаге стремительно направился к выходу на улицу, не став дожидаться реакции со стороны Риоты.

Дойдя до пункта назначения, Гаара несколько секунд молча стоял перед домом, подняв голову, и думал, что именно предпринять. Он хотел лишь убедиться, что Саюри у себя, но как именно это правильнее сделать придумать он не успел — дорога заняла меньше времени, чем он рассчитывал. Вопреки его ожиданиям, найти само здание оказалось не так уж и сложно. Нет, оно не было каким-то особенно примечательным и ничем не выделялось среди других — обыкновенная прямоугольная постройка серого цвета. Просто Гаара запомнил три белые лилии, посаженные под окнами: такой символизм было сложно забыть. Основная проблема на тот момент заключалась в том, чтобы отыскать её окна, так как об этом Саюри ни разу не упоминала.

— Квартира небольшая, — рассказывала она, когда они проходили мимо. — Две комнаты, кухня, прихожая. Но, знаете, Казекаге-сама, нам с... — девушка запнулась, на пару секунд опустив взгляд, — ...м-мальчиками было достаточно. В моем огромном доме осталось так много пустых комнат, в которых давно никто не живёт, что там стало ужасно одиноко находиться. Вы не представляете, каково это — знать, что здесь жили члены твоей семьи, которых теперь нет в живых. И вроде тут нет их вещей, и в сами комнаты давно никто не заходит, но все равно такое ощущение, будто... — Она вдруг подняла свои прозрачно-серые глаза. — Я снова забиваю вам голову глупыми словами, да?

Гаара нашёл место — закуток между двумя домами, — где его бы никто не заметил, и, недолго думая, применил технику третьего глаза: он был готов проверить хоть все окна, чтобы увидеть её. К счастью, делать этого не пришлось, так как уже через пару секунд он заметил активное движение в одной из квартир на третьем этаже, не очень характерное для столь раннего часа. Саюри, которую он ожидал увидеть мирно спящей в её кровати, была бодра, одета в свою темно-синюю форму, причёсана и энергично сновала по кухне. Девушка брала какие-то продукты, распаковывала их, резала, складывала — словом, готовила, причём явно не только на себя, ибо еды там было более чем достаточно для двух-трёх человек.

Должно быть, кто-то придёт к ней на завтрак, решил Гаара. Куноичи тут же опровергла его догадку, когда собрала все приготовленное в несколько бенто, сложила в рюкзак, стоявший на стуле, и отставила в сторону. Саюри очень быстро все за собой убрала, ополоснула приборы, вытерла и разложила их по местам, навела на кухне полный порядок. Неужели все-таки на миссию? — подумал Казекаге, но его мысленный вопрос так и остался без ответа.

Она откинула назад выбившиеся из хвоста серебряные волосы и на секунду остановилась, оглядевшись по сторонам, проверяя, не забыла ли что-нибудь, после чего взяла рюкзак и покинула комнату. Пара минут — и она вышла из входной двери дома, осторожно закрыв её за собой. Серьёзная, даже, возможно, чем-то озадаченная, девушка прошла пару шагов, разминая ноги и вдыхая прохладный влажный воздух полной грудью, после чего разбежалась и в два прыжка оказалась на крыше дома напротив.

Не рассчитав траекторию, она чуть оступилась, едва не соскользнув с карниза, на котором стояла, но удержалась, поймав равновесие в последний момент. Девушка перевела дыхание и быстро — она явно куда-то спешила — двинулась в неизвестном правителю Сунакагуре направлении, так что со стороны была похожа на невесомую прозрачную тень, прыгавшую с одной крыши на другую.

— На кой чёрт тебе сдалась эта девчонка? — послышался в голове голос Шукаку, и Гаара тут же ощутил резкую боль в висках, заставившую его поморщиться. — Надо было убить ее ещё в тот раз!

— Заткнись немедленно! — приказал ему джинчурики.

Однохвостый недовольно что-то прорычал, после чего снова затих. Правитель Суны вздохнул и потёр глаза.

Саюри не заметила его, это было плюсом. Она слишком спешила даже для того, чтобы заметить, что поверхность, на которую она приземлилась, была влажной и скользкой, уже не говоря о застывшим над её головой “третьем глазе” или же самом Казекаге. Она удалялась, а Гаара понятия не имел, куда она могла направляться. Он подозревал, что её все-таки отправили на миссию, но не мог вернуться в свой номер, не убедившись в этом и не узнав, какое именно задание ей предназначено.

До времени возвращения в гостиницу оставалось ещё минут пятнадцать. Успею, — подумал Песчаник и отправился вслед за удалявшейся фигурой.

Она остановилась на крыше одного из зданий, на самом краю. Там не было ничего особенного, что могло бы послужить преградой на её пути, и, более того, судя по её выжидающей позе и взгляду, направленному куда-то вверх, это и было местом назначения. Саюри ждала чего-то. Или кого-то.

Гаара проследовал за ней весь путь от её дома до этого места и теперь, скрывшись за стеной одного из домов, ждал того, ради чего девушка пересекла половину деревни. Она стояла к нему спиной, переминаясь с ноги на ногу, рюкзак с собранной едой был в её правой руке. Плечи отведены назад, свободная рука опущена и крепко сжата в кулак. Волнуется? Выжидает? А может, боится?

— Саюри! Откуда ты здесь взялась?

Доля секунды — и рядом с ней на крыше уже стояли четверо шиноби в тёмных штанах и серых жилетках АНБУ. На их лицах были маски, но, кажется, девушка узнала их всех в тот же момент.

— Доброе утро, Шиору, — с улыбкой поздоровалась она. — У вас дежурство?

— Да, — кивнул ей один из тех шиноби, чуть выйдя вперёд. — Я, конечно, рад тебя видеть, но что ты здесь делаешь?

Саюри чуть наклонила голову на бок и подняла рюкзак выше.

— Пришла вас покормить. Я знаю, что вы полночи патрулировали деревню и...

— Саюри, — заговорила куноичи, стоявшая слева от девушки, — нам...

Она вдруг осеклась, огляделась и стала говорить гораздо тише, чтобы никто не смог их подслушать. Возможно, догадалась, что за ними следят. Сообразительная. В самый раз для АНБУ.

Продолжения их разговора Гаара уже не слышал, но видел, как шиноби сначала качали головами, после чего один из них, что говорил первым, пожал плечами и переглянулся с остальными. Пара секунд — и рюкзак с едой был в руках девушки-шиноби, а Саюри уже надевала её серый жилет поверх своей синей кофты. Она закатала рукава и надела на лицо её маску, после чего стянула волосы в узел на затылке — точь-в-точь, как у той, — и, кивнув ей, вместе с остальными скрылась из виду в один прыжок.

— Ты что, Саюри-чан, не выспалась? — подняв на девушку глаза, спросил Окинири, когда та зевнула, прикрыв рот ладонью.

Куноичи усмехнулась и потрепала мальчика по медного цвета взъерошенным волосам.

— Нет-нет, что ты, — улыбнувшись, ответила она. — Это я так...

Они не спеша шли по небольшой аллее, что вела от Резиденции Мизукаге к её дому, где со дня прибытия в деревню жил Окинири. Мальчик воодушевлённо рассказывал Саюри о том, как они проводили время с Чоджуро, пока тот охранял его в течение двух прошедших дней. Что и говорить, Мей за него очень волновалась и выбрала для его защиты не только самых лучших шиноби своей деревни, но и тех из них, кому больше всего доверяла. Правительница Киригакуре действительно относилась к племяннику как к родному сыну, и была готова дать ему самое лучшее из возможного и невозможного, а уж тем более теперь, когда с каждым днём обстановка в мире и даже между Пятью Великими Странами становилась все более и более накалённой.

Когда Саюри зашла к Мей, та была на взводе. Женщина буквально металась по своему кабинету, в панике перебирая какие-то письма, документы и прочее. На карте мира, висевшей на её стене, появились какие-то подписи, сделанные красными чернилами, точки, линии; некоторые из них были обведены и отмечены восклицательными знаками. Мизукаге скороговоркой диктовала что-то Томоко, едва успевавшей записывать это на бумаге (в руках её был конверт, так что, вероятно, это было письмо).