Страница 14 из 25
После революции 1905–1907 гг. Зубатов писал в журналы «Гражданин» и «Вестник Европы»[171].
Роковой вестью для него стало отречение Николая II и его брата Михаила Александровича от престола: «Спиридович вспоминал, что известие об отречении Зубатов узнал за обедом у себя на квартире в Замоскворечье. Он молча выслушал страшную весть, вышел в другую комнату; раздался выстрел. Начальник канцелярии МВДД. Н. Любимов считал, что Зубатов шел на самоубийство осознанно, в то время как Спиридович усматривает в нем эмоциональный сиюминутный порыв»[172].
В «Утре России» была опубликована небольшая заметка о самоубийстве С. В. Зубатова[173]: «В эти дни, когда весь русский народ радостно дышал воздухом свободы, сошел в могилу один из ревностнейших сподвижников старого режима, видный охранник и провокатор, предтеча гапоновщины, азефовщины, создатель целой эпохи в истории освободительного движения в России, названной “зубатовщиной”. Не вынесла мрачная душа холопа реакции яркого света свободы. Зубатов застрелился»[174]. В сообщении газеты приводились данные о том, что сын покойного, чиновник Государственного банка Николай Зубатов, позвонил в лечебницу доктора Лурье на Пятницкой улице с просьбой «оказания медицинской помощи застрелившемуся человеку». «При осмотре трупа оказалось, что Зубатов выстрелил себе в правый висок, и пуля вышла в левый висок. Смерть наступила моментально. На лице следы кровоподтеков, происшедших, по мнению доктора, от того, что покойный стрелял в себя стоя и затем после выстрела рухнул на землю вниз лицом. На письменном столе лежали записанные рукой покойного записки, в которых он просит никого не винить в его смерти, прощается с сыном и делает некоторые распоряжения»[175]. Несмотря на то, что, по свидетельству анонимного автора статьи, сын Зубатова назвал причиной самоубийства «страшную тоску» по стремительно разрушающемуся монархическому строю, вряд ли этот мотив был единственным. Многолетняя травля со стороны как бывших коллег, так и революционеров, нереализованность в профессиональном плане осознающего свои таланты человека, возможные сложности в личной жизни – всё это могло составить комплекс внутренних проблем некогда влиятельного начальника Московского охранного отделения.
Товарищ прокурора московского окружного суда Лисовский выдал разрешение на предание земле тела самоубийцы[176]. В архивных документах и литературе не удалось найти данных о том, где был похоронен один из самых ярких руководителей московской политической полиции.
1.2. Портреты секретных сотрудников Московского охранного отделения и соратников С. В. Зубатова
Основным источником сведений об агентах С. В. Зубатова в рабочей среде являются заметки его заместителя Леонида Петровича Меньщикова[177], который, работая в Московском охранном отделении, старался записывать информацию об их характерных особенностях и внешних данных. Впоследствии Меньщиков составил алфавитные списки и систематизировал эти заметки в двух томах под общим названием «Черная книга»[178]. В записках Меньщиков обращал внимание на то, каким образом агент поступил на работу в полицию, отмечал его розыскные успехи, а в некоторых случаях описывал его судьбу после увольнения. О каждом сотруднике охранки он писал по три или четыре лаконичных, но информативных предложения.
В секретные сотрудники попадали по-разному. Наряду с «заагентуриванием» революционера существовали и другие пути устройства агентом полиции. Нередко в губернские жандармские управления (ГЖУ) и охранные отделения приходили люди, оказавшиеся в затруднительном финансовом положении. В качестве примера можно привести сообщение начальника казанского ГЖУ в Департамент полиции от 14 марта 1905 г.: «10 сего марта ко мне явился студент 4 курса Казанской духовной академии В. А. Львов и заявил, что ввиду крайней необходимости уплаты долга в размере 256 рублей он выражает готовность содействовать агентуре и указать на преступную революционную деятельность некоторых лиц, при условии, если ему выдано будет вознаграждение лежащего на нем долга»[179]. Как правило, у подобных личностей не было шансов попасть в агентуру, так как имеющий большие долги человек не мог вызвать доверия и казался безответственным. «Сын богатого московского домовладельца, растратив изрядную сумму отцовских денег и опасаясь преследований, обратился в охранное отделение с просьбой принять его в сотрудники, полагая, вероятно, что звание шпиона застрахует его от всяких напастей; Зубатов от услуг П. отказался» [180].
В охранные отделения и ГЖУ приходили устраиваться и откровенные авантюристы: «Миончинский К.П., находясь на Кавказе в 1904 году, прислал в Департамент заявление с предложением услуг: обрадовавшись возможности заполучить “интеллигента”, Особый отдел Департамента полиции поспешил выписать этого доброхота в Петербург, однако из бесед с М. сразу выяснилось, что это аферист, ему отказали»[181]. Забавно и показательно, что Миончинский после того, как ему отказали, требовал возместить все транспортные расходы.
Одиозные искатели приключений досаждали не только полиции, но и противоположному лагерю борьбы. В «Черной книге» Меньщикова содержится документ о некоем Исааке Персице, который около 1900 г. явился в Женеву к Плеханову, признавшись, что состоял агентом Зубатова. Он заявил о своем раскаянии и готовности загладить грехи, предложив свои услуги в роли нового Дегаева[182]. Предложение было отклонено Плехановым, находившим, что «раскаяние шпиона – вещь более чем сомнительная…»[183]. Раскаявшимся революционерам в МОО верили больше.
Будущие руководители и активисты легального рабочего движения становились секретными сотрудниками по стандартной схеме. Как правило, это были выходцы из революционного подполья, разочаровавшиеся в его идеологии вследствие общения с Зубатовым или же тяжелых условий содержания под стражей. Они были грамотны, отличались высоким уровнем интеллектуального развития. Многие руководители легальных рабочих обществ обладали харизмой, красноречием, различными другими талантами. Они надеялись на карьерный рост и связи с влиятельными людьми.
Стоит, впрочем, отметить, что увольнение и разоблачение сотрудника приводило его к полному жизненному краху и невозможности найти новую работу. Такие агенты, ежедневно опасавшиеся за свою жизнь, могли рассчитывать только на небольшую пенсию от Департамента полиции, но в некоторых случаях не получали и этого. В архиве сохранилось немало писем бывших агентов полиции, подобных этому: «…из дому меня выгнали <…> теперь я скитаюсь кое-где и как-нибудь. Искал место, но не нашел… Вследствие чего я осмеливаюсь просить Вас, не поможете ли вы мне в улучшении моего положения. Гавриил Иван Боголюбов»[184]. Бывших агентов выгоняли из семей, с работы, они вынуждены были прятаться от революционеров. Последние, впрочем, сами прятались от агентов полиции, ведя при этом асоциальный образ жизни: «Все разъехались, и я должен был жить без прописки целую неделю, таскаясь целые ночи на улицах… Спал даже в церквях, во время ранних служб. Ох, как измучился. Я не могу никому показаться из знакомых студентов и курсисток, боясь нацепить себе шпиона. Они все живут на Васильевском острове, а там шпионов целая улица… Дни пришлось проводить в публичной Библиотеке и заниматься философией. Положительно все выхвачены»[185]. Тяжелые жизненные условия бывших агентов и действующих революционеров были весомой причиной смены идеологического лагеря.
171
Гражданин. 1906–1907 гг.; Вестник Европы. 1906. № 3. Большая часть писем С. В. Зубатова в журнал Гражданин размещена на сайте «Документы XX века». URL: http://www.doc20vek.ru.
172
Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М., 2017. С. 306.
173
Автор благодарит Кирилла Белокурова за предоставленный материал.
174
Утро России. 1917. 5 марта. С. 7.
175
Там же.
176
Утро России. 1917. 5 марта. С. 7.
177
Меньщиков Леонид Петрович (1869–1932) – в 1902 г. помощник начальника Московского охранного отделения, с 1903 г. – старший помощник делопроизводителя Департамента полиции. В 1909 г. эмигрировал во Францию, писал в разные газеты разоблачительные статьи об органах политического сыска в России. Умер в Париже в 1932 г.
178
Не опубликована. Находится в личном фонде Меньщикова в ГА РФ.
179
ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 457–458.
180
Там же. Л. 573.
181
Там же. Л. 506.
182
Дегаев Сергей Петрович (1857–1921) – член «Народной воли», сотрудничавший с подполковником Отдельного корпуса жандармов Г. П. Судейкиным. Выдал полиции многих народовольцев. Спасая свою жизнь, организовал убийство Судейкина, позже, по решению партийного суда, уехал в США, где и умер в 1921 г.
183
ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 572.
184
ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 2. Д. 30. Л. 113.
185
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 230. Д. 125. Л. 9.