Война без победителей

Ян недовольно косится на всю эту толпу через плечо, но молчит. Дисплей в столе-анализаторе в последний раз мигает и гаснет.

– У вас у всех в крови следы чего-то вроде вируса. И антитела к нему, – Ян оборачивается, скрещивая руки на груди. – Что интересно, оболочка вируса неорганическая, искусственная. А на ее остатках сохранились частицы вполне органической стоаранской ДНК.

– Ничего себе! – присвистывает лейтенант – Сейц, так он представился, когда солдаты разговорились в ожидании результатов. – А ты, выходит, не знал, что они создают такое? – Он недобро смотрит на Яна исподлобья. – Ты же здесь работал. Не удивлюсь, если все это – и твоих рук дело.

– А пленные, – Ян кивает в сторону Инессы, – сидели здесь в камерах. Они тоже замешаны?

Воцаряется молчание. Военные переглядываются, Инесса думает.

У тех, кто сохранил рассудок, есть антитела к искусственному вирусу. Вирус содержит стоаранскую ДНК – значит, не исключено, что массовое помешательство вызвал именно он. И он мог попасть в организм во время химической атаки, тогда появляется объяснение странным резким переменам взглядов у некоторых людей, попавших под воздействие бомбы. На этот раз помешательство тоже случилось сразу после битвы… Крупная бойня, погибло почти все население Стоара – и помешательство тоже масштабное, такого количества изменников за раз раньше не возникало… Это определенно связано, но как?

– Такое впечатление, что стоаране заменили каждого своего погибшего одним из наших… – Инесса выныривает из раздумий и видит, что солдаты все еще растерянно топчутся на месте в замешательстве, а Ян спорит с Сейцем. Лейтенант напирает, требует выложить всю подноготную «этого трюка», как он выражается. Ян раздраженно огрызается, но негромко и без особой агрессии. Его вообще сложно спровоцировать на крик. Услышав слова Инессы, он бесцеремонно перебивает Сейца:

– Помолчи минутку, – даже делает резкий жест, точно отодвигая недовольного вместе с его претензиями в сторону. – Что ты сказала?

– Что со стороны все выглядит так, будто каждый погибший стоаранин компенсируется одним перебежчиком от нас, – повторяет Инесса.

Ян пару секунд смотрит на нее, а потом вместо ответа вынимает из держателя одну из пластинок. На кусочки темного металла тонким слоем нанесены все выхваченные анализатором частицы вируса – по одной пластинке на каждый образец крови. На глаз ничего не видно, металл как металл… Ян, не говоря ни слова, стремительно выходит с ними в коридор.

Возмущенный Сейц выскакивает туда тоже. Инесса, больше ничему не удивляясь, следует за ними.

В здании все еще стоит едкий химический запах. Окно в конце коридора разбито, изрешечена часть стены, пол усыпан пылью и грязью, но обломков нет – стены из черного металла только корежатся. Часть ламп повреждена. В глубине башни, вдали от окон, приходится пробираться чуть ли не на ощупь, почти ничего не видя перед собой.

– Эй, что ты ищешь? – ворчит Сейц. Ян оглядывается на ходу:

– Подожди…

Следующий этаж. Здесь, похоже, обстрел застал многих. На полу расползаются омерзительные зеленовато-серые лужи, из которых еще торчат отдельные куски панцирей – все, что остается от тела стоаранина после гибели.

На миг кажется, что Ян собирается идти и дальше, прямо по этим сливающимся в одну зловонным лужам. Но он останавливается как вкопанный и всматривается в пластинку. Потом садится на корточки, подносит ее к жиже, убирает, снова подносит… И кивает чему-то про себя.

А потом вскакивает и демонстрирует пластинку остальным.

– Видите?

Они видят. На поверхности в полутьме коридора фосфоресцируют какие-то пятна. Ян опускает руку, и чем ближе к зеленоватой слизи, тем ярче становится свечение.

И вопросов «почему?» больше не остается…

– Они просто помещают в этот вирус информацию из своего мозга. Это даже не вирус. На самом деле это черт знает что, – негромко произносит Ян. – Работает, похоже, по принципу передатчика с блоком. С гибелью стоаранина блок исчезает, потому что мозг начинает разлагаться. И данные переносятся в мозг землянина. Того, кому не повезло подхватить вторую половинку передатчика. Видите – реагирует на приближение? Вряд ли именно у этого была нужная половина, но частота у них одна… Распространяется с химическим оружием, попадает в организм гарантированно. К кому-нибудь точно попадет. Да, в каком-то смысле это реинкарнация.

***

Подбитые лампы мигают и слегка искрят. Пластинка ровно светится, иногда теряясь на фоне вспышек.

Солдаты молчат, переводя взгляды с луж на пластинку и обратно. Звучит сказочно. Невозможно. Но… все ведь сходится.

И массовый психоз военных сразу после огненной волны-«Тумана», – ведь любой солдат хоть раз попадал под воздействие химического оружия. И всплески активности перебежчиков на Земле.

– А антитела у нас откуда? – спрашивает Инесса.

– При желании можно выяснить, – пожимает плечами Ян. – Но на тебе, к примеру, тестировали столько разной дряни… не удивлюсь, если среди нее были и ранние версии этого вируса. Или по крайней мере его частицы.

– Ты что, не знал, с чем работаешь? – Инесса, сама того не замечая, повторяет слова лейтенанта Сейца. Ян успокаивающе проводит рукой по ее плечу:

– Я был ассистентом, а не куратором. Фиксировал результаты, вскрывал трупы, и все.

Никто больше не слушает. Группа солдат увеличивается, из лаборатории подтягиваются новые. Климат дает о себе знать – на Стоаре слишком холодно для человека, даже внизу, где обычно теплее. Пробитые окна впускают волны морозного воздуха, пора улетать. Домой, на Землю…

– А ведь мы все – самые настоящие дезертиры, – задумчиво говорит Инесса, поворачиваясь к своим. – Мы спокойно дали флоту отправиться на Землю, хотя знали, что там почти нет военных, одни мирные жители. И сейчас от городов наверняка ничего не осталось. А там еще и стоаране…

– Нас от силы пятьдесят человек, – перебивает Сейц. – Мы бы ничего не смогли сделать.

И выжившие обреченно переглядываются. Каждому ясно, что им предстоит. Стоар невозможно колонизировать. Земля же уцелеет, с людьми или без. И люди… тоже не все погибнут.

Наверное.

А война закончится. Уже закончилась, потому что воевать больше некому и не с кем. Горстке, оставшейся от мощной цивилизации, предстоит только борьба за выживание.

Победителей нет. Проиграли обе стороны.

Проигравших нет. Победило уничтожение.

– Возвращаемся, – бросает Сейц. – Вирус не передается от человека к человеку. Рано или поздно все носители попросту подохнут. Я даже готов им в этом помочь.

Он еще пару секунд буравит взглядом притихших солдат, а потом разворачивается и решительно шагает к круглой лестнице вниз. И они следуют за ним, молча признавая этого человека своим лидером. Действительно. Нужно приспосабливаться.

В том числе и к уничтожению Земли.

Инесса бредет следом. Вяло. На автомате. Переставляет ноги только потому, что так нужно, потому что нужно жить, дышать и двигаться, хотя для большей части землян эти простые действия уже остались позади. Да, война закончилась. Но какой ценой? И ради этого ли она шла в армию тогда, девять лет назад, когда ничего, кроме легкого напряжения между Землей и Стоаром, не предвещало будущей катастрофы?..

Инесса бредет следом, не глядя по сторонам, но знает, что Ян здесь, рядом. Она чувствует его руку у себя на плече. И это, наверное, чего-то стоит.

Ведь на выжженной земле больше нечего предавать.

3. Сны о рае

Ночью мартовский ветер по-зимнему коварен. Обманчиво ласков. Почти бесшумно баюкает голые ветви, порошит их мелким снотворным снежком, предательски шепчет, что просыпаться нет смысла, что никто никого не ждет и что явь – хуже любого кошмара.

Спать приятнее. Закрываешь глаза и видишь не руины и смрадные останки, а чистые стены, свет, людей – как до войны…

Сквозняк несет легкий запах тления. Инесса морщится, поудобнее перехватывая ружье. Вряд ли оно понадобится, но так спокойнее. Здесь и сейчас, в каком-то подсобном помещении гидроэлектростанции, сражаться не с кем. Она даже не знает, что это за место и для чего нужно – никогда не разбиралась в гидроэлектростанциях. Зато здесь есть компьютер, и один умелец из техчасти превратил его в пульт слежения.