Страница 18 из 21
— Не может быть, ведь ты красавчик!
Он рассмеялся:
— Не все разделяют это мнение!
— А что было потом?
— А потом была ты.
Она замерла. Он молчал, и она не выдержала:
— Ну, я-то не имела особого значения, не так ли? Бродячая комедиантка, с которой ты переспал, вообразив, что она — почти что твоя Прекрасная Дама!
Она и сама не знала, какую глубокую рану оставила в ней эта обида.
— Я долго искал тебя тогда — не мог понять, что я сделал не так, чем обидел тебя. Не знаю, как ты умудрилась не оставить следов, я прочесал всю округу. Ведь мне показалось, что тебе… было не так уж плохо со мной.
Теперь молчала она. Мстительно, злобно.
— Я вернулся домой, и уже сам не знал, о которой из вас думаю больше. Сначала ты напомнила мне ее, а потом — потом она все время напоминала мне тебя. А потом меня назначили дростом Йевера, мы стали видеться чаще, и я хорошо узнал ее.
— И — совсем потерял голову?
— Да нет, наоборот, — усмехнулся он. — Мария оказалась неумной, спесивой и капризной особой. С ней не о чем было говорить — она не интересовалась делами города, а бесконечно беседовать о нарядах не мог я. Когда Энно с братом начали свои набеги, я пытался вразумить ее, уговаривал объявить себя правительницей и взять власть в свои руки, но она твердила лишь одно — один из них обязан жениться на ней, обязан, обязан, обязан… И знать больше ничего не хотела. Мне было жаль ее, когда я нес ее в замок, в беспамятстве, всю измазанную грязью… И я поклялся себе, что не дам этим безумным псам попирать ее права. Потом она умерла, а я услышал о тебе. И подумал — это мой шанс сделать все правильно, шанс спасти страну. И увидеть тебя еще раз.
Она все молчала, потрясенная услышанным, и тогда он, усевшись на своем плаще и глядя на нее, спросил сдавленным голосом:
— Почему ты сбежала от меня тогда?
— Потому, что была чертовски несчастна и зла на себя… нет, дело не в тебе… то есть, не только в тебе. Видишь ли, я была по-девчоночьи влюблена в одного комедианта. Бегала за ним, как дура, покрасила собаку зачем-то…
— Ты покрасила собаку, чтоб понравиться мужчине?!
— Ну да, не смейся!
Но она уже хохотала сама.
— Ему предсказали, что он влюбится в ту, на руках у которой будет зеленый пес, идиот верил в эту чушь — что мне оставалось делать?!
— Ну, разумеется, красить собаку — что же еще!!!
Ей уже давно ни с кем не было так хорошо. Просто смеяться — это так здорово.
— Ну вот, в итоге пес удрал к бывшей хозяйке, ты сам видел, а мое сердце было разбито.
— Так вот в какой тяжелый момент я попался тебе! А я-то, дурак, думал, что приглянулся такой удивительной девушке!
— Вот еще! Нет, ну и приглянулся тоже, конечно, иначе я бы…
Оба опять неловко замолчали.
— А потом, я думала, что это я приглянулась тебе, что ты влюбился в меня во время представления… А оказалось, ты просто хотел переспать с той, что похожа на твою настоящую возлюбленную.
Она отмахнулась от его протестующего жеста.
— Мне стало обидно, что сама я никому не нужна и ничего не стою, так что я переоделась мальчишкой, отрезала косу, обокрала тебя и ушла в монастырь.
— Ты была монахиней?!
— Откровенно говоря, я была монахом. Точнее, послушником. В Маульбронне, слышал?
— Что-о-о?!
И она рассказала ему все, всю свою жизнь. Про доктора Фауста, Миху и убийство ключника. Про Уве-солдата и Шарля. И пока она рассказывала, будто старая кожа слезала с нее и осыпалась прахом. Она изображала в лицах все, что с нею происходило, плакала от боли и унижения, рычала от ярости — делала все то, что не позволяла себе делать тогда. Избавлялась от липкости крови на руках и льда в сердце. Бойнг фон Олдерсум сидел теперь рядом с ней, слушал, качал головой, обнимал ее, гладил по голове и вытирал слезы. На этот раз она плакала по-настоящему — некрасиво, шмыгая носом и подвывая.
Потом пришла очередь Франкфурта, и она, не выгораживая себя, как на духу, рассказала, сколь некрасиво обошлась с купцом Гизе. Она умолчала только о том, кем оказался Шарль — потому, что это была не только ее тайна.
И наконец, она добралась до Виттенберга и сделки с Мельхиором Лоттером.
— Ну вот, теперь ты знаешь, какой женщине ты предложил Йеверский престол. Еще не поздно передумать — я могу отправиться назад, а ты можешь остаться верным вассалом и дростом Йевера.
— Теперь я как никогда уверен, что нашел правильную женщину, — прошептал он. — Я предлагаю тебе не только престол… Я предлагаю тебе себя — мою жизнь. А сердце мое уже давно принадлежит только тебе…
В темноте ей не было видно его глаз. Тыльной стороной ладони он погладил ее щеку, еще мокрую от слез. Селина затаила дыхание. Что-то в ней отозвалось на это прикосновение, что-то давно забытое, казалось, навек утраченное в те минуты, когда голова ее билась о серебряный кувшин. Она несмело потянулась за его рукой, желая продлить ласку, чтобы уловить тот слабый сигнал, который посылало ее тело. И он правильно понял ее — на этот раз правильно.
***
— Я никому не отдам тебя, никому! — судорожно, как в бреду, повторяла она, обнимая его изо всех сил.
— Да кому я нужен, — счастливо смеялся Бойнг, сам удивляясь, как же он до сих пор жил без этой женщины. Без этой сумасшедшей, неистовой, ненасытной женщины с узким белым телом, которой все было мало.
— Как же я жила все это время без любви? — отозвалась она на его мысли. Он даже не удивился этому совпадению — так и должно быть, когда люди созданы друг для друга.
— Селина, ты не сможешь наверстать все эти годы за одну ночь!
— Но я, по крайней мере, попробую! М-м? М-м-м?! — когда она начинала пробовать, отказать ей было невозможно. Он уже успел понять, что не умеет ей отказывать.
Комментарий к Снова Рыцарь или Истинная любовь
Портрет Бойнга фон Олдерсум история не сохранила. Мне нравится портрет неизвестного молодого человека кисти Дюрера 1521 года, я представляю рыцаря таким http://opisanie-kartin.com/uploads14/image159.jpg
Кранах действительно в качестве бургомистра приговорил ведьму и ее сыновей к мучительной казни и проиллюстрировал это событие, вот так : https://www.hexenprozesse-leipzig.de/wp-content/uploads/2017/05/cranach-flugblatt-218x300.jpg
Карта 16 века, на которой хорошо видны владения графов Остфризии и вождей Йевера https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/46/Jever_Ostfriesland_1500.png
Энно Цирксена, Граф Остфризии, позже описываемых событий https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/72/E
Окончание - в следующей главе. Сюрпризы - будут!
========== Йеверланд или Предназначение ==========
Поцеловав ее в последний раз перед дверью, ведущей из подземного хода в спальню Марии Йеверской, Бойнг осторожно постучал. Дверь открыла пожилая женщина в чепце. Путешественники вошли, щурясь на яркий свет, а матрона, глядя на мальчика, снявшего шляпу, под которой оказались собранные в узел длинные волосы, побледнела и начала мелко креститься.
— Господи, одно лицо… Будто ее светлость восстали с того света!
— Марта, я не восстала, я просто выздоровела, правда?
Мария обняла горничную за плечи и, глядя ей в глаза, строго приказала:
— Повтори!
— Выздоровела… ли… выздоровели, ваша светлость, слава Господу!
— Она еще слаба, и память ее пострадала во время горячки: она может перепутать имена и даже заблудиться в родном замке. Предупреди слуг! — напомнил Бойнг.