Похождения Селины

Из хижины она наблюдала за тем, как аристократ отрезает Уве палец, чтобы снять свой перстень. А парень не безнадежен, подумалось ей. Вдруг ее взгляд наткнулся на ящик с кучей железных букв, страшно тяжелых.

— Это… для того, чтобы делать книги, я видел такие, — нарушил молчание подошедший соратник.

— Я люблю книги, — вспомнила она, и ящик был уложен в седельные сумки вместе с другими вещами.

Потом они пошли к лисьему оврагу, и она нашла то, что осталось от Михи, а он — то, что было когда-то его другом, с которым они вечность назад, в другой жизни, так легкомысленно отбились от кавалькады.

Кинжалами и руками, ломая ногти, они вырыли одну могилу на двоих и похоронили в ней своих близких. А потом в полном молчании, без передышки гнали коней до самого Франкфурта.

У городских ворот ее спутник сказал, отводя глаза:

— Теперь нам нужно разделиться, я не могу привести тебя… туда.

Да я и не надеялась, подумала она.

— Как тебя зовут?

— Шарль.

— А меня — Селина.

— Спасибо тебе, Селина, — он с усилием стащил с пальца то самое кольцо. — Вот, если тебе что-то понадобится, пришлешь его мне — и я помогу, обещаю.

И он пришпорил коня, въезжая в ворота. И куда же мне слать твое кольцо, хотела спросить она, но всадник уже скрылся. Прощай, Шарль.

Когда через два дня, отмывшись, отплакавшись и переодевшись, она завтракала на постоялом дворе, хозяин показал ей свежеотпечатанный листок с профилем и гербом:

— Видели, госпожа: Франкфурт принимал курфюрстов не зря — избран наш новый Император, дай Бог ему здоровья!

Взяв в руки листок, Селина увидела так знакомый ей профиль с длинным подбородком и прочла: Карл Пятый, Избранный Император христианского мира и Римский, присно Август, а также католический король Германии, Испаний и всех королевств, относящихся к нашим Кастильской и Арагонской коронам, а также Балеарских островов, Канарских островов и Индий, Антиподов Нового Света, суши в Море-Океане, Проливов Антарктического Полюса и многих других островов как крайнего Востока, так и Запада, и прочая; эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Гельдерна и прочая; граф Фландрии, Артуа и Бургундии, пфальцграф Геннегау, Голландии, Зеландии, Намюра, Руссильона, Серданьи, Зютфена, маркграф Ористании и Готциании, государь Каталонии и многих других королевств в Европе, а также в Азии и Африке господин и прочая.

Хозяин бережно спрятал листок, не понимая, отчего странная посетительница истерически хохочет и все повторяет:

— Шарль… Шарль… Шарль!!!

Комментарий к Разбойник или Урок жестокости

Карл V был избран Императором Священной Римской Империи в июне 1519 года коллегией курфюрстов во Франкфурте, в возрасте 19 лет. Его родным языком был французский, получив прекрасное образование, знал латынь, но все остальные языки, которыми владел, он выучил лишь впоследствии. Во время описываемых событий он выглядел примерно так https://www.akg-images.de/Docs/AKG/Media/TR3_WATERMARKED/b/c/7/9/AKG333535.jpg

========== Купец или Неравноценный обмен ==========

Продолжая жить на постоялом дворе, Селина уже дважды выходила в город — такого большого города ей еще не доводилось видеть. Нарядное здание магистрата, высокие богатые дома ремесленников, всевозможные мастерские и лавки — и чем же там только не торговали!

Бродя по рынку, разглядывая людей и товары, она подводила итоги своей недолгой жизни: сердце, покрытое пеплом, ни единой близкой души, довольно много денег, прочитанные книги и умение играть любые роли. Как же использовать все это с умом, какой будет ее новая жизнь?

Селина присматривалась, выбирала свою очередную роль, намечала свою следующую дорогу. В ее голове смутно маячил образ моря: отчего-то ей казалось, что даже без Михи она должна стремиться туда.

Решение пришло в тот момент, когда из толпы нищих у собора она услышала знакомый голос:

— Селина! Ты ли это?

И в следующий момент она уже обнимала Клитемнестру — постаревшую, одетую в обноски, но такую родную посреди чужого и враждебного мира.

Теперь у нее есть подруга, наперсница… Служанка? Кормилица? Да-да, и теперь она сможет играть роль приличной дамы — из тех, что не путешествуют в одиночку!

— Куда ты подевалась тогда, Селина?

— Ох, и не спрашивай, столько всего случилось с тех пор! А почему ты одна, и здесь?!

— Когда ты убежала, толпа решила, что ты ведьма и заколдовала пса, чтоб навести на город мор. Они чуть не вышибли из нас дух, разбили повозку и выгнали за ворота. Парис остался в городе, его как-то обошла эта беда, за него заступились булочник с дочерью. Гефест умер от побоев через пару дней. Ромеро бросил нас с Теллем и подался пешком на юг, а мы… В общем, Телля тоже больше нет, а я… сама видишь. Кому я нужна, одинокая бесполезная старуха?

— Клитемнестра, ты нужна мне! Я предлагаю тебе роль моей служанки и кормилицы, ну, а я — я постараюсь с твоей помощью стать особой поважнее. Ты согласна?

— Ты еще спрашиваешь! — прослезилась старуха. — Зови меня «няня», дитя мое, ведь я качала твою колыбельку!

Они расхохотались, и жизнь сразу показалась Селине веселее. Подруги накупили кучу одежды в лавках у собора, и через час с постоялого двора вышли совсем не те женщины, которые в него входили: впереди степенно шествовала строгая пожилая матрона, а за нею мило семенила прелестная юная девушка в скромном, но явно дорогом платье.

Трактирщик вылупил глаза, но воздержался от комментариев, получив более чем щедрую плату.

— Няня, раз уж мы не нашли в этом городе мою родню, вероятно, мы должны поселиться в гостинице? — робко спросила девушка.

— Я знаю одно вполне приличное заведение — подальше от этого уличного сброда, — важно ответила старуха, и они отправились на одну из центральных улиц.

Устроившись весьма достойно и посовещавшись, они решили для начала обзавестись приличными знакомыми — ибо без рекомендаций и связей новую жизнь начать тяжело. А имея на кого сослаться во Франкфурте, можно было спокойно и уверенно переехать в другой город и вить там гнездо.

— Но где же молодой незамужней женщине познакомиться с уважаемыми людьми, не уронив своей чести?

— Конечно, в церкви, где же еще?

— Няня, ты сокровище! — Селина расцеловала ее и надела к воскресной службе особенно красивое платье.

Она всегда обостренно чувствовала внимание публики, оно придавало ее глазам блеск, а голосу особую выразительность. И этот взгляд, полный восхищения, она уловила сразу. Незаметно скосив глаза и увидев привлекательного, богато одетого молодого человека, она обратила взор к алтарю и проделала трюк, который имеют в своем арсенале лишь немногие актрисы. Дело в том, что Селина обладала редким даром плакать, не кривя лицо, не шмыгая вульгарно носом и не открывая рта — крупные слезы просто начинали катиться из широко открытых глаз по ее бледным щекам.

Это произвело на мужчину ровно то впечатление, на которое она и рассчитывала. Какая сила веры, какое благочестие! — читалось на его лице. Разумеется, из церкви он пошел за ними, чтобы узнать, где живет эта удивительная девушка. Разумеется, он узнал, что Катарина Вайнхаузер, дочь покойного купца из Ройтлингена, приехала сюда в поисках родни, но пока, бедняжка, не нашла никого и живет в гостинице со своей пожилой кормилицей. Разумеется, он послал ей букет, который был с негодованием отвергнут.

Однако пылких молодых людей препятствия только воспламеняют — и вот Катарина получила письмо, подписанное купцом Георгом Гизе. В нем молодой человек признавался, что наводил о ней справки у хозяина гостиницы и таким образом узнал о ее бедственном положении. А поскольку сам он представляет богатейший торговый дом и гильдию со связями по всему христианскому и даже нехристианскому миру, то предлагает свою помощь в поисках потерянных родственников фройляйн Катарины. Письмо было написано столь учтиво и вместе с тем располагающе, что даже самой строгой матроне было не к чему придраться, и юноша из хорошей семьи был принят девушкой строгого воспитания — разумеется, в присутствии кормилицы.