Страница 6 из 11
На основании вышеизложенного можно прийти к выводу, что, несмотря на наличие в большинстве завещаний распоряжения о назначении наследника, этот признак не относится к числу конституирующих ни в Германии, ни в России, поскольку сам по себе факт отсутствия в завещании указания о лицах, избранных в качестве правопреемников, не делает данный юридический акт недействительным и не меняет его правовой природы.
В юридической литературе также поднимался вопрос о действительности завещаний, содержащих распоряжение неимущественными правами. Так, в частности, В. И. Серебровский полагал, что в завещании могут содержаться распоряжения неимущественного характера, однако распоряжение гражданина на случай смерти, не содержащее вовсе указаний о его имуществе, обладает не юридической, а только моральной силой и не считается завещанием с точки зрения законодательства[45].
В настоящее время аналогичную позицию занимает А. А. Кирилловых: «…завещание, хотя и сделанное по установленным форме и требованиям, но не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя, должно признаваться недействительным. Более того, вывод из данной ситуации может быть еще категоричнее: такой документ, написанный наследодателем, вообще нельзя признавать завещанием»[46]. Далее автор делает уточнение, что поскольку завещательное возложение может иметь неимущественный характер (а это прямо установлено действующим законодательством), то в завещание в принципе могут быть включены распоряжения не-имущественного характера, однако они не должны касаться личности самого завещателя.
Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой имущественные распоряжения преобладают в содержании завещания, хотя вполне допустимо включение и неимущественных распоряжений[47]. Поддерживая в целом данную позицию, необходимо отметить, что в соответствии с действующим законодательством принципиально возможно составление завещания, содержание которого носит исключительно неимущественный характер. К такому выводу можно прийти путем анализа положений ст. 1139 ГК РФ, в соответствии с которыми завещатель вправе возложить на наследников по закону обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели. Иными словами, с точки зрения законодателя вполне допустима ситуация, когда наследники определяются в соответствии с законом, а завещание исчерпывается только неимущественным завещательным возложением.
Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 1267 ГК РФ автор вправе в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания, указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после своей смерти. Следовательно, лицо, ответственное за охрану авторства, должно быть назначено в завещании и выразить свое согласие на осуществление указанных полномочий непосредственно при удостоверении завещания или не позднее месяца с момента открытия наследства (п. 1 ст. 1134 ГК РФ). И если текст завещания будет исчерпываться только назначением обозначенного лица, то, следуя логике А. А. Кирилловых, такое завещание должно признаваться недействительным, как не содержащее каких-либо распоряжений относительно судьбы имущества завещателя. Однако представляется, что указанный вывод не соответствует действующему законодательству, прямо допускающему включение подобных распоряжений в текст завещания, а также необоснованно ущемляет возможности автора по охране своих прав.
Несмотря на то, что неимущественные распоряжения, строго говоря, не затрагивают наследственного правопреемства, тем не менее они тесно связаны с переходом прав на имущество умершего лица и направлены на охрану тех интересов, которыми обладал наследодатель при жизни. Назначение лица, ответственного за охрану авторства, а также иные распоряжения, связанные с правами автора (например, указание в завещании на недопустимость обнародования произведения (п. 3 ст. 1268 ГК РФ), внесения в произведение изменений, сокращений или дополнений (п. 1 ст. 1266 ГК РФ)), не могут рассматриваться как юридически безразличные. Указанные распоряжения влекут за собой возникновение определенных прав и обязанностей, а следовательно, необходима их надлежащая фиксация, обеспечивающая возможность их обнаружения и реализации. Таким образом, распоряжение имуществом не является признаком, присущим абсолютно каждому завещанию, и не должно отражаться в его определении.
Представляется, что включение указанных распоряжений в завещание отвечает самому характеру завещания как основного документа, составляемого на случай смерти. Объединение всех распоряжений на случай смерти, как имущественных, так и неимущественных, в едином документе позволяет более полно выразить последнюю волю наследодателя, а также способствует ее правильной интерпретации и надлежащему исполнению.
В Германии завещания, содержащие неимущественные распоряжения, также считаются вполне легитимными, при этом количество допустимых распоряжений в Германии значительно больше, чем в России. Сюда относятся: назначение исполнителя завещания (§ 2197 ГГУ), назначение третьего лица, которое будет определять отказополучателя или предмет завещательного отказа (§ 2151, 2154 ГГУ), назначение опекуна для несовершеннолетнего ребенка (абз. 3 § 1777 ГГУ), исключение какого-либо лица из числа возможных опекунов (§ 1782 ГГУ), распределение полномочий между несколькими опекунами (абз. 3 § 1797 ГГУ) и т. д.
Существенные различия между законодательством России и Германии можно обнаружить и в нормах о форме завещания. Любое распоряжение на случай смерти для придания ему юридической силы необходимо облечь в определенную, законодательно установленную форму. В отечественной теории гражданского права традиционно различают сделки, совершаемые в устной форме (вербальной и конклюдентными действиями) и письменной форме (простой и нотариальной)[48]. В германском гражданском праве в отличие от российского выделяется пять основных форм: письменная форма, электронная форма, форма текста, официальное свидетельствование и нотариальное удостоверение[49].
В Российской Федерации в соответствии с действующим законодательством завещание должно быть совершено в нотариальной или приравненной к ней форме[50]. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения. Такая возможность предоставлена в соответствии с п. 1 ст. 1129 ГК РФ гражданам, которые находятся в положении, явно угрожающем их жизни, и в силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств лишены возможности совершить завещание в соответствии с общими правилами Гражданского кодекса РФ. Понятия «в положении, явно угрожающем его жизни» и «сложившихся чрезвычайных обстоятельств» в законодательстве не раскрыты. В судебной практике чаще всего составление чрезвычайного завещания связывается с состоянием здоровья гражданина. При этом само по себе тяжелое состояние здоровья гражданина, даже угрожающее его жизни, не рассматривается как чрезвычайное обстоятельство, поскольку не свидетельствует о невозможности оформить завещание в порядке, установленном законом[51]. Применительно к понятию «чрезвычайные обстоятельства» сформировалась позиция, согласно которой «в одном случае это могут быть внешние факторы, когда человек оказывается отрезанным от внешнего мира либо иным образом угроза жизни исходит извне, в других – это может быть тяжкое заболевание либо травма как результат несчастного случая, аварии, преступного посягательства и т. д. В том и другом случае ситуация по ряду причин не позволяет оформить завещание в обычном порядке»[52]. При этом в качестве чрезвычайного обстоятельства может выступать неожиданное ухудшение состояния здоровья гражданина, наступившее при обстоятельствах, лишающих его возможности на получение своевременной медицинской помощи, но не ухудшение состояния здоровья при добровольном отказе от медицинской помощи или само по себе состояние здоровья гражданина, лишающее его возможности совершить завещание в силу отсутствия необходимого времени. В судебной практике Свердловской области было признано совершенным в чрезвычайных обстоятельствах завещание, составленное после внезапного ухудшения состояния здоровья в присутствии работников скорой помощи[53].
45
См.: Серебровский В. И. Указ. соч. С. 117.
46
Кирилловых А. А. Указ. соч. С. 26.
47
См., например: Гонгало Ю. Б. Указ. соч. С. 113; Лиманский Г. С. Завещание: теоретические и практические проблемы свободы и ограничений // Нотариус. 2006. № 2. С. 40.
48
См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / С. С. Алексеев, И. З. Аюшева, А. С. Васильев [и др.]; под общ. ред. С. А. Степанова. Т. 1. М.: Проспект, 2010. С. 215.
49
Kallwass W. Privatrecht: Ein Basisbuch. München: Verlag Franz Vahlen, 2004. С. 50–53.
При составлении документа в письменной форме текст должен быть напечатан или написан от руки на бумажном носителе и собственноручно подписан (§ 126 ГГУ). При использовании электронной формы электронный документ должен быть снабжен квалифицированной электронно-цифровой подписью (§ 126а ГГУ). Форма текста не требует ни собственноручной, ни электронно-цифровой подписи, ни закрепления текста в документе. Для этой формы достаточно любого средства, позволяющего воспроизводить печатные знаки в течение длительного срока и позволяющего идентифицировать волеизъявителя (§ 126b ГГУ), например факс, электронная почта, сайт в Интернете и даже данные, сохраненные на дискете. Официальное свидетельствование – это удостоверение нотариусом подлинности подписи на письменном документе (§ 129 ГГУ). Наиболее квалифицированной формой считается нотариальное удостоверение, в результате которого нотариусом удостоверяется сама сделка (§ 128 ГГУ).
50
Удостоверять завещания могут также должностные лица консульских учреждений Российской Федерации (ст. 38 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утв. Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-I. – Ведомости СНД и ВС РФ от 11 марта 1993 г. № 10. Ст. 357). К нотариально удостоверенным завещаниям приравниваются завещания, удостоверенные лицами, указанными в ст. 1127 ГК РФ.
51
См., например, определения Рязанского областного суда от 4 апреля 2012 г. № 33-а-252, Московского городского суда от 19 июня 2012 г. № 4 г/2–4601/12 и от 6 июля 2011 г. № 33–20936 (СПС «КонсультантПлюс»).
52
Обобщение Верховного суда Удмуртской Республики «Справка о результатах изучения судебной практики разрешения судами Удмуртской Республики споров, вытекающих из наследственных правоотношений» за 2010 г. // СПС «КонсультантПлюс».
53
Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 февраля 2006 г. № 33–1158/2006 // СПС «КонсультантПлюс».