Страница 16 из 24
— Я в отчаяньи, — выдохнула она. — Я в ужасной опасности. Только вы можете мне помочь! Мои враги повсюду. Вы должны меня спрятать.
— Ты пьяна, — сказал Ричард, хотя по выговору было слышно, что она не из Приречья. — Уходи, пока никуда не влипла.
Женщина прислонилась к двери.
— Нет, пожалуйста. Это дело жизни и смерти.
— Вам лучше пойти домой, — немного сменив тон, настаивал Ричард. И чтобы подвигнуть ее к этому, добавил: — Может, вас куда-нибудь проводить? Или нанять вам факельщика?
— Нет! — В ее голосе прозвучало скорее раздражение, чем отчаянье, но оно тут же снова сменилось мольбой: — Я не смею вернуться домой. Прошу, выслушайте меня. Я… Миледи. Мои родители хотят выдать меня замуж за человека, которого я ненавижу — старого сквалыгу, у которого воняет изо рта и трясутся руки.
— Это и впрямь отвратительно, — согласился Ричард, которого, как ни странно, позабавило ее вторжение. — А чего вы хотите от меня? Желаете, чтобы он был убит?
— О! Ох. Нет. Спасибо. Просто… мне всего лишь нужно где-то укрыться. Пока меня не перестанут искать.
Ричард сказал:
— Вы знаете, что за вас назначили награду?
— Награду? — выдавила она. — Но… ох. Как лестно. Очень… в их духе.
— Поднимемся наверх. — Сент-Вир придержал дверь. — Осторожно на третьей ступеньке — она сломана. Когда вернется Мария, вы можете остаться с ней. Она… она приводит клиентов, но, думаю, блюстители нравов сочтут, что лучше уж вам быть с ней, чем со мной.
— Но я предпочла бы остаться с вами, сэр!
В непроглядной темноте лестницы Ричард остановился. Девушка едва не налетела на него.
— Нет, — сказал Сент-Вир. — Если это у вас на уме, то вы остаетесь здесь.
— Я не имела… — пискнула она, но потом начала сызнова: — Это совсем не то, что я хотела сказать. Честно.
Поднявшись наверх, он толчком отворил дверь и зажег несколько свечей.
— О! — Девушка раскрыла рот от изумления. — Это… это здесь вы…
— Я упражняюсь в этой комнате, — подтвердил он. — Стены испорчены. Можете сесть на эту кушетку, если хотите: она крепче, чем выглядит. — Но девушка подошла к стене, трогая отметины, оставленные его рапирой на старой штукатурке. Кончики ее пальцев двигались несмело, почти благоговейно.
Это была обветшалая комната, былое великолепие которой задержалось по углам заплесневелой позолотой лепных листьев лавра да разномастными ошметками гипсовых херувимов. Тот, кому последним довелось видеть на этих стенах свежую краску, сам давным-давно обратился в прах. Единственным свидетельством потуг нынешних обитателей как-то прикрасить это жилище были дорогой гобелен, свисавший над камином, и пара серебряных подсвечников тончайшей работы, несколько книг в кожаных переплетах и глазурованная ваза, растыканные по комнате безо всякой видимой системы.
— Я бы предложил вам постель, — заметил Ричард, — но это разозлит Алека. Просто устраивайтесь поудобнее здесь.
С приятно-легким ощущением заслуженной усталости фехтовальщик удалился в комнату, где расположились огромная резная кровать и сундуки для одежды и мечей; он на ходу избавлялся от своей экипировки, расстегивая ремни портупеи и извлекая кинжал в ножнах из складок камзола. Расхаживая по комнате, он раскладывал амуницию, расшнуровывал и снимал одежду, а потом улегся в постель. Он уже засыпал, когда из другой комнаты до него донесся голос Алека:
— Ричард! Наконец-то ты нашел нам слугу — я в восторге от твоей предприимчивости!
— Нет, — запротестовал было он, но подумал, что давать разъяснения лучше в вертикальном положении.
Девушка, которая всё так же куталась в плащ, съежилась в уголке кушетки и выглядела испуганной и беззащитной. Алек нависал над ней хаотичной массой нескладных конечностей. Иногда алкоголь придавал ему грациозность, но не этим вечером.
— Ну да, — с надеждой заторопилась девушка, — я умею готовить. Разводить огонь. Носить воду.
Ричард подумал: «Я это сегодня уже во второй раз слышу».
— Мы не можем просить Миледи… — начал он.
— Ты умеешь чистить сапоги? — с интересом спросил Алек.
— Нет, — твердо заявил Ричард, прежде чем она успела согласиться. — Никаких слуг.
— Ну и, — сварливо поинтересовался Алек, — что она тогда здесь делает? Надеюсь, не первое, что приходит на ум.
— Алек. С каких пор это приходит тебе на ум?
— Ох, оставь. — Алек неловко повернулся на каблуках. — Я иду спать. Развлекайтесь. Позаботься, чтобы утром была горячая вода для бритья.
Ричард с извиняющимся видом пожал плечами, адресуясь заворожено глазевшей на них девушке. Это должно было означать: «Не обращай на него внимания», но всё же ему тоже было любопытно, будет ли поутру горячая вода. Пока же он собирался заняться самим Алеком.
***
Проснувшись, Алек не сумел бы сказать, что в сумбуре перепутавшихся конечностей принадлежит ему, а что — Ричарду. Он услышал слова своего друга:
— Н-да, конфузное дело. Алек, не двигайся, ладно?
В комнате, кроме них, был кто-то еще, и этот третий стоял сейчас над кроватью с обнаженным мечом в руке.
— Как ты сюда попал? — спросил Ричард.
Курносый мальчишка хмыкнул:
— Проще простого. Не узнаешь меня? «Мои враги повсюду». Пожалуй, мне кой-чего за это причитается, как думаешь? Я хочу сказать, я ведь тебя провел, а?
Сент-Вир приподнялся на локтях.
— Так кто же ты будешь: невеста, переодевшаяся нахальным сопляком, или сопляк, прикинувшийся невестой?
— Так у нас тут, — не удержавшись, встрял Алек, — мальчишка, переодетый девчонкой, переодетой мальчишкой?
— Какая разница, — отозвался Сент-Вир. И добавил, обращаясь к нарушителю спокойствия: — Ты слишком крепко вцепился в меч.
— О… это не нарочно. — Не отводя острие клинка от своей цели, мальчишка ослабил хватку. — Извини, я этим займусь. Я знал, что просто так мне сюда не пробраться. А девчонкам с тобой опасаться нечего — все знают, что они тебе не по вкусу.
— Ну, нет, — удивленно запротестовал Ричард. — Девушки мне очень даже нравятся.
— Ричард, — протянул Алек, у которого начало сводить левую ногу, — ты разбиваешь мне сердце.
— Но он-то тебе нравится больше.
— Ну да, больше.
— Ревнуешь? — слащаво промурлыкал Алек. — Будь добр, умолкни и катись отсюда. Если я сейчас опять не засну, меня ждет худшее похмелье в мире.
Ричард сказал:
— Я не даю уроков. Я не могу объяснить, как делаю то, что делаю.
— Ну пожалуйста, — взмолился паренек с мечом. — Можешь ты просто меня посмотреть? Сказать, гожусь ли я на что-то. Если скажешь, что да, я буду знать.
— А если скажу, что нет?
— Гожусь, — упрямо заявил парень. — Должен годиться.
Ричард выскользнул из кровати, одним плавным движением возвращая контроль над своими членами. Это приводило Алека в восхищение: будто наблюдаешь, как искусный шахматист завершает партию одним-единственным простым ходом. Обнаженное тело Ричарда в лунном свете походило на скульптуру безупречной работы. В руке у него был меч, который не покидал ее с самого начала.
— Защищайся, — бросил Сент-Вир, и мальчишка отступил, заняв оборонительную позицию.
— Если ты убьешь его, — сказал Алек, удобно закидывая руки за голову, — постарайся сделать это чисто.
— Я — не — собираюсь — его — убивать. — С необычной для него горячностью, Ричард акцентировал каждое слово ударом стали о сталь.
При его словах мальчишка подобрался, возвращая выпады.
— Еще раз, — отрывисто бросил фехтовальщик, продолжая наступать. Его голос был холоден. — Мы повторим всю последовательность, если ты сумеешь ее припомнить. Теперь парируй мои удары.
Иногда мальчик отражал стремительные выпады, но временами глаз или память подводили его и, послушная воле фехтовальщика, смерть замирала на острие клинка в дюйме от его сердца.
— Новая серия, — рявкнул Ричард. — Запоминай. — Они повторили последовательность движений. Алеку казалось, что мальчишка движется ловчее, увереннее. Но фехтовальщик с силой ударил по клинку своего ученика, и меч вылетел из руки мальчика, с лязгом упал на пол и откатился в угол. — Я же сказал, что у тебя слишком жесткая хватка. Подними его.