Клинки Приречья (ЛП)

Толпа замерла, когда человек в черном стал отступать под напором Ричарда, а когда люди поняли, что происходит, тихий вздох, будто ветер, прошелестел по кругу. Слишком искусны были противники, чтобы закончить поединок в замкнутом пространстве. Плавно отступая, незнакомец позволил Сент-Виру оттеснить его к двери. Круг распался перед ними: никто не хотел прежде черного человека ступить в дождливую тьму за порогом.

Фехтовальщики миновали раствор, не коснувшись двери. Забытая алая мантия кровавой лужей растеклась по полу таверны. Алек хотел было подобрать ее, но не успел. Он поднял глаза и увидел, как толпа застыла у выхода. Бормоча проклятия, Алек начал локтями прокладывать себе путь сквозь скопище людей, и в этот миг вспышка молнии расколола мир сверкающей синевой, и все звуки потонули в реве грома. В его затихающих раскатах раздался крик Сент-Вира.

Алек первым оказался у двери. И на пороге почти столкнулся с Ричардом.

— Ты убил его?

— Конечно.

— Ранен?

— Ни царапины. Господи, до чего же там мокро.

Марте удалось отыскать не только целую кружку, но и пиво, чтобы наполнить ее. Сент-Вир осушил ее одним глотком и присел на край перевернутой скамьи. Кто-то из зевак, выбравшись из дождевой пелены, ввалился в зал, голося:

— Исчез! Он исчез!

— Как и его плащ, — заметил Ричард. — Не иначе, его умыкнул Шустрый Вилли. И кто-то, должно быть, оттащил тело в укромное и сухое местечко, чтобы прибрать к рукам золото. Не пыльная работенка, как для Приречья.

— Пиво закончилось, — объявил Алек. — Пошли домой.

***

Благодарение богу, дома было сухо, и они зажгли свою последнюю свечу.

— Ты не сказал, — упрекнул Алек, — что было, когда ударила молния.

— Ничего и не было, — ответил Ричард. — Сначала ударил я, потом — она.

— Разумеется. Так я и думал. Ты никогда не признаешь торжества человека, а тем паче — Бога.

— Нет, дело решил мой выпад. Потом я видел только его тело, чернее ночи в свете зарницы.

Алек, прищурившись, посмотрел на него.

— А потом он исчез. Это тогда ты закричал?

— Нет, — рассеяно ответил Ричард. — Разве я кричал? Я просто вернулся в зал.

— Еще как кричал, — настаивал Алек.

— Ладно, допустим. Какая разница? Почему тебя это заботит?

— Я дотронулся до его плаща, — проговорил Алек. — Когда он только вошел. Экипажу по этой улице не проехать, но плащ был совершенно сухим.

Ричард улыбнулся.

— А я-то гадал, что за бес в тебя вселился. Пойло Марты ударило тебе в голову, Алек.

— Пойло Марты здесь ни при чем. Я видел сполохи в его глазах.

— Просто отблески. — Фехтовальщик потянулся. — Впрочем, мне нравится рисковать жизнью ради твоих хмельных прихотей. К придиркам мне не привыкать, но сухие плащи и пылающие глаза — это несколько чересчур. Ты не мог просто сказать, что он тебе не по душе?

— Совсем не по душе, — подтвердил Алек, и они отправились спать.

========== Фехтовальщик по имени Не-убий ==========

После поединка Ричарда мучила жажда. На попугаев он решил покуда махнуть рукой. Поговаривали, будто эти птицы приносят мечникам несчастье. Но сегодня проклятие, похоже, пало на его противника. Он поинтересовался у раненного:

— Ты специально на меня налетел? — Такое случалось, когда кто-то пытался затеять поединок с Ричардом Сент-Виром, искусным фехтовальщиком, который не примет вызова от первого встречного. Но раненный только стиснул побелевшие губы. Всё остальное в нём сейчас казалось зеленоватым. Вот же люди: даже вида собственной крови вынести не могут.

Ричард припомнил, что видел его прежде в одной из таверн Приречья. Бузотер по имени Джим… или Тим… Какой-то. Никудышний фехтовальщик, из тех, что напускным удальством прокладывают себе дорогу по не ведающему закона кварталу, и зарабатывают на жизнь, не брезгуя помахать мечом для городских торговцев, перенявших у знати обычай нанимать мечников.

Спотыкаясь, к ним подошел парень, на одном ухе у которого болтался венок из фрезий.

— Ох, Тим, — возвестил он скорбно. — Ох, Тим, говорил же я, что этот забористый кларет тебе невпотяг. — Он ухватил раненного за плечо, и начал тащить вверх, стараясь поставить бедолагу на ноги. Теперь Ричард узнал их: они вышагивали сегодня в церемониальном эскорте, сопровождая свадебную процессию, которую он видел, проходя днем через рыночную площадь.

— Прощения просим, — обратился прикрашенный цветами пьянчужка к Сент-Виру. — Тим не хотел доставить хлопот, понимаешь? — Тим застонал. — Он, вишь ли, просто к кларету не привычный.

— Да всё в порядке, — снисходительно ответил Ричард. Теперь ясно, отчего это выпады Тима вихляли из стороны в сторону.

У них над головами из-за прутьев клетки снова пронзительно завопил попугай. Хозяйка птицы слезла с ящика, куда взобралась, чтобы лучше видеть поединок. Пользуясь присутствием Сент-Вира, который, в случае чего, мог ей пособить, она замахнулась передником на двух громил, погоняя их, как улизнувших со двора цыплят. Окружившая их ребятня, сперва караулившая, не будет ли этот немногословный малый покупать попугая, потому что им хотелось посмотреть, как снимут клетку с птицей, а после — оставшаяся глазеть на поединок, смеялась, визжала и по-цыплячьи пищала вслед ретирующимся дебоширам.

Но люди расступались перед Ричардом Сент-Виром, когда тот направился к ларю, где торговали напитками. Хозяйка попугая ухватила за шиворот одного из уличных мальчишек:

— Видал, а? Теперь сможешь внукам рассказывать, что видел, как Сент-Вир бился на этом самом месте.

«Да ну, — подумал Ричард. — Тоже мне — битва, вроде как столкнуться с кем-то на улице».

Он оперся о деревянную стойку, пытаясь решить, чего ему хочется.

— Эй, — раздался звонкий голос где-то у его локтя. — Я тебя угощу.

По голосу он было решил, что это женщина. Они иногда пытались подцепить его после поединка. Но, глянув вниз, увидел курносого мальчишку, который смотрел на него прищурившись, как делают дети, когда стараются казаться старше.

— Ну, ты здорово это сделал, — заявил парнишка. — Я хочу сказать, тот быстрый двойной финт и всё другое.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил фехтовальщик. В свое время мать постаралась взрастить в нем благовоспитанность, и кое-какие старые привычки не исчезли даже в большом городе. Иногда он прямо-таки слышал, как она говорит: «То, что ты можешь убивать людей, когда вздумается, вовсе не дает тебе права кому-нибудь грубить». Он позволил мальчишке купить им обоим какой-то заковыристый напиток, приготовленный из малины. Они пили молча, мальчик выглядывал из-за края своей кружки. Питье оказалось вкусным, и Ричард заказал им обоим еще.

— Знаешь, — сказал паренек, — я так думаю, ты лучший из всех, вот что.

— Спасибо, — повторил фехтовальщик. Он положил на стойку несколько монет.

— Знаешь, — Мальчишка неловко теребил прицепленный у него на боку меч, — я тоже дерусь. У меня есть понятие, вишь ли… если тебе нужен слуга или кто еще.

— Не нужен, — сказал фехтовальщик.

— Ну, знаешь, — гнул свое паренек. — Я мог бы, типа, разводить огонь по утрам. Носить воду. Еду готовить. Может, когда ты упражняешься, я бы мог… ну, если тебе нужен кто-то, чтобы чуток пособить…

— Нет, — сказал Сент-Вир. — Спасибо. Ты можешь учиться в школе — таких немало.

— Ну да, но у них нету…

— Я знаю. Ничем не могу помочь.

Он пошел прочь, чтобы положить конец спору. Парнишка двинулся было за ним, но потом отстал.

***

На другой стороне площади Ричард повстречал своего приятеля Алека.

— Ты побывал в схватке, — немедля определил тот. И добавил с легким упреком: — А я всё пропустил.

— Какой-то тип налетел на меня у клеток с попугаями. Это было забавно. — Сейчас воспоминание о происшествии уже вызывало у Ричарда улыбку. — Я не видел, что он идет, и сперва решил, что это землетрясение! Мечи покинули ножны прежде, чем он успел извиниться — если, конечно, он собирался. Он был пьян.

— Ты его не убил, — закончил за него Алек, будто наперед зная конец истории.