За двумя оборотнями

Брок огляделся. Король был не один, а нагнал народу прилично, явно на что-то рассчитывая.

— Я впустил тебя в свой дом! — выдержав поистине театральную паузу, начал Сайлас, выхватывая тонкую шпагу, из-за чего брови Брока поползли вверх. — А ты покусился на самое дорогое.

— И на что же я покусился? — поинтересовался Брок. — Нет у меня ничего твоего.

— А как же жизнь моего сына?

— Что не так с твоим сыном? Ты сам выторговал мир за его свободу. Сам мне его отдал. И теперь он мой, — усмехнулся Брок, демонстрируя крупные клыки.

Сайлас было дёрнулся к магу этих тварей в попытке стащить с тела своего сына плащ, продемонстрировать всем желающим звериную натуру гостей, чтобы они по закону ответили за своё злодейство. Но не успел сделать и шага, как на его шее сомкнулись жёсткие пальцы, вдавливая кадык в гортань, слух резануло громким рыком.

— Смертник, — зарычал Брок, сильнее сжимая ладонь. — Только тронь — и я лично перегрызу тебе глотку. Они мои!

Джек сонно завозился в объятиях Баки, вытянул руку из кокона, обнимая оборотня за шею и устраивая голову у него на груди. Все присутствующие поражённо ахнули, они все как один думали, что принца Джонатана Бенджамина давно уже нет в живых.

— По коням, — приказал Брок, отпихивая Сайласа в сторону.

Джек проснулся только далеко за городом и чуть не упал с коня. Он уцепился за Брока, обнаружил, что из одежды на нем только рубашка, перекрученные штаны и плащ, ойкнул и прикрылся.

— Где мы? — спросил он, удобнее устраиваясь на коне. — Почему я босой? — он посмотрел на скалящегося Баки. — Мне снилось, что отец кричал…

— Домой едем, — лаконично ответил Брок, не глядя на супруга, но заботливо придерживая его одной рукой.

Баки возвёл глаза к небесам.

— Не обращай внимания на эту гнусную рожу. Он всегда, пока не поест, злой и даже на своих кидается, а папенька твой, Высочество, решил, что мы тебя сожрали ночью, — весело оскалился. — Или затрахали до смерти. Приволокся под двери спальни, шпагой размахивал, призывал к ответу. Он так сильно тебя любит или идиот, раз пытался тронуть супруга оборотня?

— Я прошу прощения за поведение моего отца, — смущённо сказал Джек. — Если бы он меня любил, разве он кинул бы меня разъярённому оборотню, как кусок мяса? Он же надеялся, что вы меня убьёте, понимаете?

— Люди нисколько не меняются, — Брок скосил глаза на супруга, посадил его удобнее. — Это в вашей природе — жертвовать другими ради своей выгоды.

Джек вскинулся было, открыл рот, собираясь возразить, а потом скуксился: Брок был прав. Джеком же как раз и пожертвовали.

— Успокойся, заладил, — Баки пихнул Брока в плечо и пояснил для Джека: — Оборотень никогда не посмеет причинить намеренную боль супругу, хоть и навязанному. Мы выбираем пару один раз и на всю жизнь, перед тем как предстать перед Богиней в храме.

Брок фыркнул, как бы показывая, что он обо всём этом думает, но, сам того не замечая, поправил съезжающий с плеч Джека плащ.

— Но вы же были вместе до… до всего, — Джек посмотрел сначала на одного, потом на другого. — Почему не пошли в храм?

— Он вождь, король, если по-вашему, — вздохнул Баки, черты его лица заострились. — А я пришлый маг, калека. Он звал в храм, но я не ровня вождю.

— Дурак ты, — ответил Брок, даже не поворачивая головы.

— Дурак, — кивнул Баки. — Зато смотри, как всё вышло.

— Как? — Брок дёрнул уголками губ. — Не вижу ничего положительного в нашей ситуации.

— А вот теперь ты дурак, — покачал головой Баки и ударил пятками коня, посылая его в галоп.

Джек горестно вздохнул и поёрзал на спине коня. Сидеть было неудобно, но терпимо.

— Может, найдётся заводная лошадь? — спросил он. — Я могу ехать сам.

— Сиди спокойно, как только покинем людские земли, сделаем привал, там и разберёмся, как с тобой быть. Если хочешь чего, говори, я мысли читать не умею, — ответил Брок.

— Я подожду, — Джек выпрямился. — Я не неженка.

— Никто тебя этим и не попрекает, принц, — заметил Брок, внимательно наблюдая за маячившей во главе отряда спиной Баки. — Мир оборотней устроен проще, все желания прямо и через рот. Никто не будет гадать и перебирать. Молчишь — значит, потребностей нет. А терпеть лишения смысла не вижу.

— Если я выскажу свои потребности, придётся остановиться, — объяснил Джек. — Хотя бы на полчаса. А отец может нарушить соглашение и устроить засаду. Так что… потерпят мои потребности до границы.

Брок глянул на супруга и едва заметно улыбнулся. Этот мальчишка начинал ему нравиться. Не стал ныть, требовать к себе особого отношения, не жаловался на неудобство, хотя Брок прекрасно осознавал, что после ночи с ним не все женщины-то могли подняться с постели и так спокойно сидеть в седле, а этот ехал молча, ну ёрзал немного, кривился, но ни разу не пожаловался.

— Держись, — велел Брок, громко свистнув и пришпорив коня. Оборотни все как один повторили за вожаком, увеличивая скорость.

Джек ухватился за конскую гриву и напряг ноги, вцепляясь в конские бока. Кони оборотней, быстрые, мощные, тяжёлые, летели как ветер. Джек никогда ещё не ездил на таких резвых конях. Его привычный иноходец был против них как крестьянская лошадка.

Сколько бы оборотни ни гнали лошадей, границу пересекли только ближе к закату, потому что Баки, чуявший засаду чуть ли не за милю, трижды менял направление.

На вопросительный взгляд Джека он пожал плечами и улыбнулся, ответив:

— Если бы не ты, мы бы вступили в бой, но тобой рисковать Брок не будет.

Тот в ответ лишь раздражённо фыркал и молчал.

Как только кавалькада остановилась, Джек сполз с коня, враскоряку, на подгибающихся ногах отошел в ближайшие кусты и с наслаждением отлил.

Он хотел пить, есть, обуться, умыться — всё сразу.

Брок так же безмолвно отдавал приказания. Его люди рассредоточились по поляне, собирая хворост, заботясь о лошадях, стаскивая еловый лапник для лежанок. Каждый знал своё место, свою работу. Пока Баки колдовал с костром, Брок подождал, пока принц спокойно облегчится и оправит одежду, подхватил его на руки и понёс к ручью.

— Вода холодная, но чистая. Умыться, напиться — самое то, — буркнул он, ставя Джека на большой камень у воды. — Вернёмся в лагерь — подберём тебе обувку. Король не пожелал выдать сыну приличествующего скарба. Посмотрим, что у моих людей найдётся из сменной одежды, до клановых земель ещё три дня скакать.

И принялся раздеваться.

Броку пришлись не по нраву тесные и душные купальни во дворце, а потому, скинув всю одежду, он вошёл в воду ниже по течению и, отфыркиваясь, принялся намываться, краем глаза приглядывая за супругом.

Джек стянул с себя пропотевшие штаны и рубаху и с размаху плюхнулся в холодную воду. Он действительно не был неженкой. И давно знал, что ничто лучше холодной воды не освежает и не бодрит.

Джек тщательно вымылся, поёживаясь, выбрался на берег и принялся ладонями сгонять с тела воду. Над ним зудели комары, и Джек жалел, что не может дёргать шкурой, как лошадь.

Кое-как обсушившись, Джек оделся, причесался пятернёй.

— Зажал Сайлас приданое, — вздохнул он. — Даже мои личные вещи не отдал. Знаешь, я даже не думал, что он такой… мелочный. У меня и драгоценностей почти не было. Так… одежда, оружие, немного книг, конь, сбруя.

— Ещё разживёшься, — хмыкнул Брок, выходя из воды и отряхиваясь. — Добудем и драгоценностей, если захочешь.

Надев только штаны, Брок замотал остальные вещи в плащ и сунул их в руки принца, вновь подхватив того на руки. Сам Брок был привычный мотаться босиком по лесу, даже любил это дело — чувствовать ступнями живую дышащую землю, а вот Джек мог и ноги поранить. Нет, Броку, конечно, было абсолютно всё равно, но жалко же.

Усадив принца на самую широкую из лежанок, Брок отобрал у него узел с вещами и дал кусок лепёшки с травами.

— Ещё мягкая, ешь.

А сам пошёл к своим людям, выдавая указания и распределяя ночную вахту.

Джек принялся за лепешку. Он был голоден, наверное, как оборотень, но ел не спеша, аккуратно, тщательно пережёвывая.