За двумя оборотнями

По комнате будто ураган огненный пронёсся: сильно пахло гарью, дымились занавески на окнах, стол с диваном и вовсе были перевёрнуты и сдвинуты к стене.

Брок лежал на полу, скулил, ворчал обеспокоенно, из последних, казалось, сил удерживая костяной кулак. Баки был сам на себя не похож: черты лица опасно заострились, глаза отливали расплавленным серебром, а горло рвал утробный рык.

Джек кинулся к Баки, обхватил его за шею, потянул к себе.

— Баки, Баки! Иди ко мне! — попросил он. — Будь с нами, котик! Ну котик!

— Джек, нет, — сипло взмолился Брок, стараясь хоть как-то отодрать от горла живую руку супруга. — Уходи, ради Богини!

Баки осклабился, рванулся из хватки Джека, перекатываясь по полу, подминая его под себя, готовый вцепиться тонкими клыками в нежное горло. Джек обхватил Баки за шею, притянул к себе изо всех сил и поцеловал оскаленную морду.

— Мы же любим тебя, котик, — выдавил он.

Брок навалился со спины, прижался всем телом, перехватывая под животом.

— Баки, умоляю…

Вздрогнув всем телом, Баки изумленно моргнул, глянул в сторону на разорённую спальню и только сейчас, похоже, понял, что произошло здесь всего пару мгновений назад, грызанул нижнюю губу, уткнулся лбом в грудь Джеку, пряча костяную ладонь.

— Простите, простите, простите…

Джек обнял его, прижал к себе, ероша взлохмаченные волосы, поманил к себе Брока.

—— Котик-котик-котик… — бормотал Джек, почесывая Баки загривок. — Что на тебя нашло, наш хороший? Брок, обними нас.

Баки дрожал, тихо выл, никак не реагируя на слова Джека, проваливаясь в свою темноту, из которой так тяжело было выбираться.

— Мэй! — заорал Брок, поднимаясь на ноги, подхватывая Баки на руки, прижимая к груди. — Блядь, Мэймарис! — и тут же заворковал над Баки, покрывая его лицо поцелуями. — Солнышко, хороший мой, родной, потерпи немного… сейчас, сейчас станет легче.

Мэй вбежала в комнату и тут же отшатнулась от отца, настолько страшно он сейчас выглядел, протянула дрожащими руками пузырёк с чем-то чёрным, пузырящимся, и тут же выскочила за дверь. Брок уложил супруга на разворошённую постель.

— Джек, помоги, держи его за плечи, от этой дуры никакой помощи! — рыкнул он, едва ворочая языком, чувствуя, что ещё вот-вот — и перекинется в волка.

Разжав стиснутые зубы Баки, Брок сунул между ними ладонь, давая вцепиться, лишь бы удалось дать зелье, успеть, пока коту не стало совсем плохо. Его и так трясло, колотило крупной дрожью, из распахнутых, но самых обычных, без серебряного отлива, глаз катились крупные градины слёз. Влив ему в глотку целый флакон, Брок навалился сверху, не давая шевельнуться, пока супруг не затих, не задышал спокойно, засыпая.

Джек сел на кровать, устроив голову Баки у себя на коленях. Гладил по высокому взмокшему лбу, отводил с него прилипшие пряди.

— Что это было, Брок? — спросил Джек наконец. — Ты сам в порядке?

Брок отвернулся, сел на край постели, потёр лицо, сгорбился.

— Когда мы забрали Баки с пепелища его деревни, он был не в себе, почти потерял разум, — Брок говорил глухо. — Мы его привезли сюда, я взял в свой дом, выхаживал. Баки пришёл в себя и решил, что должен отплатить хоть как-то. Он был молодой совсем, как ты, и только немного понимал в травах, колдовал, но какой из него маг с одной рукой? Баки в библиотеке нашёл способ вернуть себе руку. Некромантия помогла, он научился многому, но Баки… было мало. Он экспериментировал у себя и надышался какой-то дряни, впал в амок… — Брок провёл ладонью по шрамам на лице. — Начался пожар. Я не мог оставить его, не мог бросить умирать.

Джек притянул Брока к себе и принялся целовать шрамы, жесткие губы, усталые веки, колючие ресницы. Он не знал, что сказать, и поэтому молчал.

— На него поэтому теперь находит? — спросил Джек наконец.

— Он винит себя, магию внутри себя, свою руку, но не понимает, что шрамы не имеют значения. Главное — он жив, — ответил Брок.

— Главное, что вы оба живы, — отозвался Джек. — Ты поспи, Брок. Ты тоже устал. Я с вами посижу.

— Спасибо, малыш.

Устроившись рядом с Баки, Брок притянул его к себе, обнял, жалея, что не может защитить от всего мира, укрыть, если потребуется, собой.

Джек обнял Баки со второй стороны, прихватив и Брока, и закрыл глаза. Ему было тепло, взволновавшаяся кровь успокаивалась. Джек лежал и думал, что он ведь не испугался ни клацающих клыков, ни костяной руки, ни оборотня-некроманта… Так странно.

Он сам не заметил, как задремал.

========== 8. ==========

Джек проснулся на утренней заре, которая только-только брезжила за разбитым окном, от того, что у него в животе бурчало от голода. Впрочем, не только у него. У Баки и Брока тоже урчали животы. Джек погладил Баки по груди, поворошил густые волоски. Оглядел разгромленную комнату, перья из разодранных подушек, которые гонял сквознячок.

Завозившись, Баки тихо мурлыкнул, не открывая глаз, потянулся, лизнул в щёку разметавшегося на постели Брока, сел, ещё до конца не проснувшись, и вжал голову в плечи, увидев учинённый им разгром, дёрнул на себя покрывало, закрывая руку.

— Не дури, — сказал Джек, потянув на себя покрывало. — Я уже видел. И не испугался. Всегда хотел посмотреть, как рука устроена внутри.

Баки вытянул вперёд руку, не поднимая головы, занавесившись волосами.

— Смотри.

Джек сел на постели, отвёл волосы у Баки с лица, поцеловал в яркие губы, а потом погладил по костяному плечу, к локтю, к запястью, тонким косточкам кисти.

— Красиво, — сказал он.

— Вот и я говорил, — хрипло добавил Брок, наблюдая за супругами. — Я же его котом не видел ни разу именно из-за лапы. Стесняется, дурной.

Зашипев, Баки отскочил, глянул исподлобья сначала на одного, а потом на другого, и выскочил за дверь, умчавшись прятаться в лес.

— Иди сюда, — Брок похлопал рядом с собой.

Джек перекатился по кровати к Броку, устроил голову у него на плече.

— Мы его уговорим, — пообещал он.

— Теперь и я в это верю, малыш, — устало улыбнулся, Брок, потрепал его по голове, обнял.

Брок гладил Джека по спине, поражаясь собственному спокойствию. Вроде бы они совершенно разные — людской принц и вожак оборотней — непримиримые враги, должны ненавидеть друг друга, старательно сдерживать злость, желание покончить с навязанным супругом, но магия Богини вывернула отношения так, как это надо самой сиятельной, без предрассудков разных рас, без ненависти войны. Они узнавали друг друга на ощупь, учились понимать, чувствовать, тянулись друг к другу, словно к солнцу, доверяли. Брок почти любил Джонатана Бенджамина.

Баки явился только к обеду. Злой, растрёпанный, он прошёл на кухню, сел за стол, нашипел на разлившую молоко Мэй и сожрал тройную порцию тушёного с овощами мяса.

Джек сидел за обедом напротив Баки и смотрел на него почти с умилением. Ну вот не получалось у него бояться грозного оборотня-колдуна, хоть тресни.

Глянув исподлобья на Джека, Баки тяжело показательно вздохнул.

— Быстро ты в этот раз, — усмехнулся Брок. — Я думал, опять неделю в лесу мышей жрать будешь.

— Нахрен иди! — огрызнулся Баки, сверкнув глазами.

— С удовольствием, но вечером, всё вечером, — ответил Брок, поднимаясь, потрепал щёлкнувшего зубами Баки по волосам и махнул рукой Джеку, напоминая о том, что тот до сих пор не выбрал себе меч под руку, а пора выдвигаться к месту проведения спаррингов. — Доедай и спускайся в кладовые, посмотришь, что понравится.

Джек быстро допил молоко, обошёл стол, поцеловал Баки и двинулся за Броком.

В кладовых Джек некуртуазно разинул рот от изумления: такого изобилия качественного оружия он не видел и в королевском арсенале. Джек ходил вдоль стен, разглядывая клинки и примеряясь к ним, пока его взгляд не упал на одноручный меч с простой, без украшений и камней рукоятью, но с лезвием из светлой голубоватой стали. Джек снял его с креплений, провертел в руке, сделал несколько выпадов.

— Этот, — сказал он.