За двумя оборотнями

— Броку объяснять бесполезно, он не понимает женскую душу, — Баки ласково погладил Джека по запястью, сжал ладонь. — Попробуй подружиться с ней, она замечательная на самом деле, но за отца переживает страшно, боится, что его обидеть могут.

— Обидеть? Брока? — изумился Джек. — Да уж, такого обидишь… Я бы Мэй с ярмарки подарок привёз, только у меня денег нет. Чёрт… Баки, ты не представляешь, как мне стыдно из-за этого! Я наследный принц, мне принадлежит провинция Кармел — это треть земель Гильбоа, — а у меня нет серебряной монетки на то, чтобы купить девушке подарок!

Баки вдруг хлопнул себя по лбу, подхватился с места и ломанулся к себе, чуть ли не с головой влезая в сундук. Вернулся он к Джеку довольный собой.

— Брок же сделал тебе подарок, а я всё забывал, — повинился он и протянул Джеку маленькую шкатулку, где на бархатной подушечке лежала подвеска из жёлтой яшмы в затейливой оправе на тонкой золотой цепочке.

— Сам сделал? — Джек приподнял подарок, вгляделся в него. — Красиво.

— Да, надевай. И зачаровал тоже сам. Где бы ты ни находился, достаточно сжать в ладони камень — и мы придём за тобой, — серьёзно ответил Баки, не сводя с Джека взгляда.

Камень вспыхнул и засиял мерным жёлтым светом, немного пульсируя в такт биению сердца Джека, словно был живым.

— И ещё, — Баки подмигнул, выкладывая перед супругом небольшой кошель с гербом Гильбоа. — Отец не оставил тебя совсем уж без содержания, правда, с собой он не так чтобы много золота носит, но гвардейцы немного поделились.

Джек надел подвеску, погладил её. Взвесил в ладони кошель.

— В смысле вы ограбили королевскую гвардию? — спросил он.

— Почему сразу ограбили? — возмутился Баки, собирая посуду, но тут же растянул губы в улыбке. — Ну, ограбили. Мы дикари и нам можно, а от них не убудет. Пойдём, а то за нами скоро явится большой и злющий волк.

Джек заглянул в кошель. Кольца, серьги, несколько золотых и серебряных монет… Впрочем, лучше, чем ничего.

— Пойдём, — сказал он. — Далеко идти?

— Брок лошадей седлает, до косолапых часа полтора скакать, а там и до рынка недалеко. Бьюсь об заклад, ты никогда таких не видел.

С лошадьми разобрались быстро — купили сразу пару. Одного Джек выбрал себе сам, а второго Брок обходил и так, и эдак, пристально разглядывал, чуть ли не под брюхо залез.

— Да что ты его лапаешь? — возмутился огромный и широкий мужик, назвавшийся Стивом и сграбаставший Джека в поистине медвежьи объятия под хохот Баки.

— Я за него золотом плачу, — огрызнулся Брок. — Хочу и лапаю.

— А если не продам? — Стив упёр пудовые кулачищи в бока. — Я бы тебе и коровёнки захудалой не доверил бы, если бы не твой котик! Говори, что не так, или проваливай! Для кого берёшь?

— Для Мэй, — буркнул Брок.

Дальше дело пошло как по маслу. Медведь расплылся в благожелательной улыбке и даже скинул цену на седло и уздечку для Джека, когда узнал, что платить будет именно Баки. А вот от приглашения на чай с мёдом отбиться удалось едва-едва.

Джек с буланым конем в поводу прошёлся по рядам с платками, бусами, браслетами, серьгами. Его взгляд упал на роскошную шелковую шаль — белое поле, лазоревые края, голубая бахрома, золотая вышивка. Джек долго торговался, но сменял шаль в васильках на золотые серьги с бирюзой.

— Для Мэй, — объяснил он Броку и Баки. — Цветом в её глаза.

Брок только плечами пожал, мол, покупай что хочешь, и направил коня в другую сторону.

— Так, волчище делами отправился заниматься, торговаться. Скоро гон, потом пора свадеб, там не до охоты будет, волки другими инстинктами жить будут, а в поселение только пожрать прибегать станут. Брок как-то на две недели пропал, периодически оглашая округу воем, чтобы не забывали, кто здесь хозяин. Но и нам скучать не обязательно, — Баки потряс солидным кошелём, весело позвякивающим золотыми монетами. — Накупим-ка мы тебе всего нужного.

«Нужного» и вправду оказалось много. Одежда и обувь, гребни и пояса, перчатки и исподнее… Джек не удержался и купил для Мэй красивый позолоченный браслет с океанскими ракушками, пояс с кистями, туесок с орехами в меду.

— Я никогда не был на ярмарке, — признался Джек, когда они повернули к дому. — Никогда не выбирал себе ничего. Всегда получал готовое.

— Понравилось самому выбирать? — спросил Баки, нарезая круги вокруг укрытой тканью телеги, с которой вернулся к ним Брок, не разрешая потрошить покупки прямо по дороге.

— Ещё как! — кивнул Джек, горяча своего буланого. — А кузнец в поселении есть?

— Как не быть, — отозвался Брок, чуть ли не за шкирку оттаскивая любопытного Баки, так и норовившего залезть в телегу. — А тебе что-то конкретное нужно?

— Хочу подковы буланого проверить. Не нравится мне, как он на правую переднюю запинается. Похоже, гвоздь вылез.

Брок задумчиво поглядел на супруга. Джек нравился ему всё больше и больше, видимо судьба на пару с Богиней решили наконец сжалиться над ним и не только не отобрали Баки, но и второго супруга подарили под стать. В очередной раз напомнив себе заглянуть в храм Богини перед началом весеннего гона и возблагодарить за обоих супругов, Брок перетащил вертлявого Баки к себе в седло, прижал к груди.

— Скоро гон начнётся, в селении будет твориться чёрт-те что, — предупредил он. — Особо далеко не уходи, у молодняка кровь играет, могут дел натворить.

— Опять волчицы крутиться перед домом начнут, — поморщился Баки, прижавшись щекой к груди Брока. — Внимания твоего искать, надеяться, что хоть в этом году не только трахнешь, но и пометишь.

— Но у нас же уже есть метки, — удивился Джек. — Разве не достаточно будет об этом сказать?

— Метки — это личное, — мурлыкнул Баки, оттянув ворот рубашки Брока, широко лизнул завитки рисунка. — Не показывают такое первому встречному, да и таких меток, которые Богиня благословила своим касанием, посчитай, лет сто не было, у большинства следы от зубов на шее или плече. А Брок, хоть и повенчанный, но о метках молчит, а значит, потенциально свободен. Да и мало кто верит, что вожак на нас, убогих, всерьёз позарится.

Брок только губами дёрнул, обнажая клыки.

— Ты не убогий, Баки! — возмутился Джек. — Как ты можешь так о себе говорить?!

— Однорукий некромант без стаи, по уши влюблённый в того, на кого и права смотреть не имеет, — ответил Баки грустно.

— И вот это я слышал каждый раз, когда этого кота в храм звал. Но Богине виднее, на что ты имеешь право, а что сам про себя надумал, — рыкнул Брок и чувствительно цапнул Баки за ухо.

Но тот развернулся в объятиях Брока, сел лицом к лицу, кусая губы.

— И всё равно так же считать буду, понял!

Джек подогнал своего коня вплотную к вороному Брока и погладил Баки по груди.

— Мы вместе, — сказал он. — Нас благословила Богиня. Зачем ты ещё сомневаешься, Баки, котик?

Баки глянул на Джека отчаянно.

— Это я виноват, — хрипло ответил он, будто враз лишаясь голоса, коснулся пальцами дрожащей живой рукой шрамов на лице и шее Брока. — Это из-за меня.

— Хватит! — рыкнул Брок, прижал Баки к груди и ударил коня пятками в бока, срываясь в галоп, уносясь вперёд, благо, селение уже было видно из-за деревьев.

Джек пустил коня за ними рысью.

Вернувшись к дому Брока, Джек отвёл коня в конюшню, расседлал, почистил и насыпал ему овса. Потом поднялся в дом, нашел Мэй и протянул ей свёрток.

— Я тебе подарков привез с ярмарки, — смущённо улыбнулся он.

Мэй вздрогнула от громкого рыка, разнёсшегося по дому, прижала свёрток к груди и, схватив Джека за руку, потащила его на кухню, отложила подарок, не разворачивая.

— Не ходи к ним, — покачала она головой. — Там плохо всё очень сейчас, ещё поранят. Со мной лучше посиди.

Что-то грохнуло, Мэй вжала голову в плечи, было видно, насколько ей не по себе, раз даже прежние обиды и страхи не так важны были.

— Ты есть будешь?

— Нет, Мэй, спасибо, — покачал головой Джек. — Я к ним пойду. Я должен.

Он поднялся наверх, туда, откуда доносились грохот и яростный рык, и рванул на себя дверь.