Тёмная материя

Как именно собирался пилот прогулочного катера, оснащённого на всякий случай десятком ионных пушек, отправить к праотцам экипаж десантного рейдера, было непонятно. Ваако взглянул на Вейдера и кривовато усмехнулся:

«Гипертрофированная самонадеянность — черта характера всех выходцев этой Галактики?» Но в голос лишь подтвердил запрос Лорда.

— Назовись!

— Дарт Мортис. Запомни, чей голос ты услышал в последний раз в своей жизни, — насмешливый тон перерос в исполненный превосходства смех.

Чем пилот лишь подтвердил свой и так явный блеф. Либо он просто двинулся рассудком. По закрытым соплам дополнительных двигателей можно было понять, пилот их не использует при выходе из атмосферы, значит, экономит каждую каплю энергии, надеясь вырваться из объятий Черной дыры исключительно на собственном больном воображении, везении и мольбам какой-то матери.

— А, ты, безумец, ищущий смерть, назовись! — похоже, неуместным весельем пилот катера поддерживал в себе остатки мужества перед лицом неминуемой гибели.

— Много чести, — фыркнул Ваако. — Пальнуть по нему?

— Дарт Вейдер, — Лорд-Маршал одарил подчиненного холодным взглядом, жестом приказывая заткнуться.

— Хм… Взял имя Избранного? Только никакой он не избранный. И ничем хорошим не закончил. Ты в курсе?..

— Ты за болтовней не успеешь покинуть поле сверхгравитации, — осадил собеседника Вейдер.

— Встретимся за пределами горизонта событий, — сквозь помехи, создаваемые атмосферой планеты, хрипнул голос Дарта Мортиса, когда катер, словно призрак, растворился покинув верхние слои атмосферы.

— Не сомневаюсь… — нахмурившись, задумчиво произнёс Вейдер, руша все стереотипы во мнении, сложившемся о нем у адмирала.

— Нужно было прикончить наглеца, — разозлился Ваако.

— Зачем? — усмехнулся Вейдер. — Ты сам говорил, счёт идёт на мгновения. Зачем тратить время на психа, чья жизнь и так в руках Судьбы?

Посадка получилась жесткой. Гравитационные аномалии изменили до неузнаваемости естественное поле и облик планеты. Энакин не любил песок. Особенно мелкодисперсную татуинскую кварцевую пыль, проникающую даже в надежно защищённые механизмы, выводя их из строя. Сейчас и так неприветливый климат Татуина стал смертельно опасным. Кварцевые смерчи взвивались над планетой в нескончаемом водовороте, превращая потоки силикатных частиц в шлифовальный механизм естественного происхождения.

Прекративший излучать волны видимого человеческому глазу диапазона, коллапсар закрывал второе солнце. И над этим полушарием Татуина сгустился несвойственный для планеты непроглядный ночной мрак, раздираемый завихрениями и завываниями песчаных смерчей.

Вейдер взглянул на показания датчиков, встроенных в нарукавник.

— Перед выходом из корабля закрой забрало шлема, Ваако. Из-за гравитационных аномалий, создаваемых коллапсаром, скорость песчаной бури постоянно нарастает. Такими темпами через несколько часов песок начнёт сдирать плоть с незащищенных участков тела.

— Куда сейчас? — Ваако опустил забрало, включая инфравизор и сонар, ступил на трап рейдера и огляделся.

— Туда, откуда взлетел корабль ситха.

— При такой скорости движения воздушных масс ионный след, оставленный двигателем, никакие приборы не обнаружат.

— Зачем нам ионный след корабля, если его хозяин сам здесь здорово наследил?

— Действительно, слабые остаточные возмущения Силы постепенно нарастали и подтверждали показания приборов, несмотря на ускоряющееся движение воздушных масс, все ещё регистрирующих ионные частицы, оставленные при взлёте катера.

Спустя час пути в только Вейдеру известном направлении в непрекращающемся песчаном смерче проступили силуэты огромного по татуинским меркам здания. Показания тепловизоров зашкаливали. Обширная резиденция, охваченная зарождающимся внутри пламенем, даже в разоренном виде являлась образцом статусности. В проемах окон виднелись уловители песка и, даже, витражные стекла — настоящая диковина для этой планеты, которые под действие жара, лопались с громкими хлопками, рассыпаясь цветным калейдоскопом.

Наружу начинал просачиваться чёрный, едкий дым, свидетельство полыхающего внутри пожара. Поджог совершенный наспех, начавшись в одном помещении, под действием ускоряющихся потоков воздуха постепенно распространялся на остальные помещения. Пожар до сих пор полностью не поглотил здание лишь потому, что песок, проникающий через разбитые окна, выполнял функции пожарного, все время засыпая и сбивая пламя.

Именно там, внутри резиденции, Вейдер ощущал особенно мощные Возмущения в Силе. К горлу подкатил неприятно-горький ком. Благодаря броне, жар, идущий от охваченного пожаром здания, не ощущался даже на таком близком расстоянии. Блики, отбрасываемые пламенем, скользящие по стеклу забрала, ослепляющие, не добавляли уверенности. Но что-то важное скрывалось за потоками Силы.

— Жди меня здесь.

— Нет, нельзя туда идти, Милорд! — Ваако перегородил Лорду-Маршалу путь.

— Ваако, броня жароустойчивая, — отстраняя адмирала, Вейдер шагнул вперёд. Но в голосе не слышалось и доли былой самоуверенности.

— Ну как сказать… жароустойчивая… Если ты собрался туда войти, то лучше сразу назначь преемника. Я согласен, если что… — брошенная в шутку фраза, сейчас не казалась такой уж невинной.

— На всякий случай. Я установил свой код доступа к системам корабля. Попытаешься улететь без меня — антиматерия из топливного цилиндра высвободится.

— Даже, если доспехи выдержат жар нескорое время, перекрытие вот-вот рухнет… — выкрикнул Ваако, осознавая, что если Лорд Вейдер окажется похоронен под горящими обломками, самому адмиралу тоже останется жить недолго.

Последнюю фразу Вейдер уже не слышал, ринувшись внутрь здания.

Ближе к выходу, покрытому копотью, но ещё не затронутому пожаром, Вейдер нашел тела шести боевых дроидов неизвестной ему модификации, изрубленные световым мечом. Их размещение свидетельствовалось о том, что они пытались окружить определенную цель, смыкаясь кольцом, зажимая, словно в тиски. В соседней комнате обнаружились и владельцы дроидов, вернее, то, что от них осталось — трупы двух клоудитов. Оборотни, судя по всему, наемники, несмотря на то, что не были зарублены, тоже явно умерли не своей смертью. Вейдер приблизился поочередно к трупам, бегло осматриваясь повреждения. У одного была сломана шея, второго словно вывернули наизнанку через ротовое отверстие. Вид развороченных трахеи и глотки с торчащими из нее органами пищеварения заставили переосмыслить собственные методы воздействия на подчинённых. Вейдер вновь взглянул на то месиво плоти, что осталось от второго оборотня и не заметил, что хмыкнул вслух:

— Занятные трюки у Дарта Мортиса.

Возле тел наёмников потоки Силы ощущались особенно ярко.

Он окинул беглым взглядом пространство помещения. Ничего примечательного. Дверной проем вёл в соседнее помещение, туда, где и начался пожар, и был уже охвачен языками пламени. Медлить нельзя. Нужно уходить. Все, что можно сделать, прихватить процессор и память хотя бы одного из дроидов, или из скольких, сколько успеет демонтировать. Борясь с подсознательным ужасом перед огненной стихией, Вейдер все же сделал несколько шагов по направлению к источнику пожара. Он пересёк лишь треть комнаты, ощущая, как огонь раскаляет доспехи, а поддоспешник, нагреваясь, начинает прилипать к коже, когда нога наткнулась на что-то. Поддетый носом сапога, в угол отскочил довольно тяжёлый, но небольшой предмет. Стремительно подхватив спокойно уместившийся на ладони пирамидальный голокрон, Вейдер успел добраться до покрытого копотью выхода, когда позади него рухнули разрушенные пожаром потолочные перекрытия.

Оказавшись на открытом пространстве, где все набирала обороты песчаная буря, так и не добыв память ни одного из дроидов, Вейдер, смахнул с устройств песок и копоть, нажал на грани. Голокрон остался мертв. Похоже, тот, кто его здесь бросил, стёр все данные. Но если это делали в спешке, пока носитель не уничтожен, данные можно восстановить. Когда вернутся на флагман.