Сделано с любовью

Увы?

Кто сказал «увы»?

Или хотя бы подумал?

Нет, это прекрасно, это великолепно, что Шепард никто не похищал, и она сама отправилась куда-то к черту на рога, перед этим умыкнув из мастерской Джихи плоды его многонедельных страданий. Это может только радовать…

«Ну почему, Шепард?! — восклицает про себя Андерсон, даже в мыслях не переступая границы приличий. — Ну зачем?!»

Когда он заходит в кабинет аналитиков и старательно, очень старательно прикрывает за собой дверь, чтобы не хлопнуть, то попадает под прицел двадцати с половиной пар глаз — Джоуи перевелся в САКИСА от оперативников, перед этим вкусив всей прелести полевой работы. Аналитики смотрят на адмирала без особого восторга, пока их пальцы лениво бегают по голографическим клавиатурам. Кое-кто откровенно морщится, один паренек зевает в подмышку. Их можно понять — если и есть в мире люди, которые с радостью выходят на работу в свой законный выходной, то они собрались где-то в другом месте.

— Бойцы, — говорит им адмирал Андерсон, — у Альянса есть срочное задание для вас. Нужно найти в банковских, транспортных и прочих информационных системах операции, которые были совершены с омни-тула коммандера Шепард за последние сутки. Данные омни-тула уже отправлены каждому из вас.

«Надо сказать, — думает он, — что я понимаю, какая это гигантская работа. Что это поиск иголки в стоге сена. Что все мы знаем, как отвратительно работать в выходной. И что Альянс ценит усердие и преданность людей, которые…»

— Но сэр, — восклицает со своего места молоденький азиат в узких очочках, — это же гигантская работа! Это же все равно что искать иголку в стоге сена! Конечно, мы тут все служим Альянсу и знаем, что он ценит…

Лицо адмирала наливается кровью и становится похожим на спелый чернослив.

— Глаза на жопы натяну! — прокатывается по кабинету начальственный рык. — Понабирали умников!

Пальцы на клавиатурах начинают бегать по клавишам вдвое быстрее.

*

В сотнях боевиков, фантастических и не очень, есть сцена, в которой главные герои ползут по вентиляции в стан врага. Если хорошим крутым парням нужно пробраться в логово каких-нибудь ублюдков, надежнее вентиляции только канализация. Иногда в трубах могут водиться монстры, иногда туда выпускают ядовитые газы, но, в общем и целом, коммуникации — это проверенный путь, нестареющая классика. В шахте они тоже есть, а поскольку шахта давно заброшена, вентиляторы уже не работают — в здании администрации Грааку они не нужны. Остается сложная система коробов, которой и отведена главная роль в плане Б коммандера Шепард. И вот, Шепард и Заид Массани уже стоят в заброшенном забое, куда смогли ускользнуть от охраны Граака, и всматриваются в глухую черноту в глубинах вентиляции. Самое время приступать к реализации плана Б. Но есть нюанс.

Всегда есть какой-то нюанс, будь он проклят.

— Это Лиара сказала тебе о вентиляции?

— Угу.

— Она считает, что я похож на питона?

— Ну…

— Или ты считаешь, что я похож на питона?

— Нет. Нет, ты не похож на питона.

— А если я не похож на питона, какого хера я должен лезть в эту кишку?

— Я эту кишку впервые вижу, что ты пристал ко мне?

— Потому что это был, блядь, твой план!

— Это был план поимки твоего, блядь, Видо! Если не нравится, разворачивайся и вали! Только потом не надо этого дерьма: Шепард помешала, Шепард не дала отомстить!

Шепард подпрыгивает, хватается за край короба и медленно втягивает внутрь сначала голову и плечи, потом остальное тело. По внутренней связи в шлеме Заид слышит, как она пыхтит. Еще какое-то время он видит две грязные розовые подошвы, которые похожи на пятки младенца-переростка, потом из виду пропадают и они.

Заид вздыхает. Разум подсказывает ему, что ползти в узкий короб — не лучшая идея. Стоит и в самом деле развернуться и валить, как только батарианцы ослабят охрану. Но, во-первых, упустить Видо во второй раз все равно что расписаться в бессилии, которое пугает Заида больше, чем бессилие половое. А во-вторых, в присутствии Шепард у всех понемногу начинают отказывать мозги. Как будто она генерирует вокруг себя особое поле, под действием которого самые рациональные и хладнокровные люди начинают демонстрировать склонность к авантюрам и смертельным номерам. Куда там Жнецам с их внушением.

Заид снова вздыхает и лезет в короб вентиляции.

— Тут тесно, как в саларианской заднице. И как я должен буду прикончить Видо?

— Хер знает, — отзывается Шепард откуда-то из темноты. — Взглядом его убей.

— Думаешь, это смешно? Охуенная шутка, ха-ха?

— Массани, не психуй.

— Я не психую, блядь!

— Ты психуешь. А когда ты психуешь, я тоже начинаю психовать. Ты знаешь, что такое психованный биотик в узком вентиляционном коробе? Знаешь?

— Ну?

— Так вот нихуя ты не хочешь этого знать, уж поверь. Так что заткнись и ползи.

*

Граак никогда не чуждается житейских радостей и любит сочетать приятное с полезным. Поэтому бывшее административное здание, где когда-то корпели над чертежами и расчетами инженеры, теперь больше походит на отель класса «люкс», куда составили все лучшее сразу, от мебели ручной работы до ковров по щиколотку и золоченых фонтанчиков в углу. Граак откидывается на спинку глубокого кресла и бросает в рот полоску вяленого мяса с фарфорового блюда. Помимо мяса, на столе стоят саларианские фрукты, азарийское игристое вино и букет цветов в пузатой вазе. Граак морщится: вообще-то эту древнюю вазу откопали где-то на Тессии, она стоит бешеных денег и наливать в нее воду и пихать местные колокольчики — сущее расточительство. Он встает, включает музыку и замирает: из динамиков раздается «Girl, you’ll be a woman soon».

Песня несказанно радует Заида Массани, который как раз ползет по вентиляционному коробу в трех с половиной метрах над головой Граака. Дело не в том, что Заид такой уж меломан, в отличие от коммандера Шепард, чьи грязные ботинки сейчас торчат у него под носом. Но под музыку больше шансов остаться неуслышанным, когда ты в броне протискиваешься по узкому ходу и тащишь с собой целый арсенал. Особенно, когда у тебя есть наплечник, который цепляется за все углы на поворотах. Конечно, шорох всегда можно списать на крыс. Но что-то подсказывает Заиду, что в обществе Граака даже крыса постарается ничем не выдать своего присутствия, если ценит свою короткую жизнь.

— Торн! — зовет Граак.

Торн материализуется в комнате с ловкостью сказочного придворного волшебника или официанта в лучшем ресторане Иллиума.

— Босс?

— Что это за хуйню вы устроили тут? Мне надо переговорить с Видо, а не выебать его!

— Но я думал, вы собираетесь…

— Грохнуть, Торн. Грохнуть, а не трахнуть, загрузи уже себе большой словарь унилингвы! Что там у нас?

— Засекли, босс. Двое на территории. Один круто прикинутый, другой в каком-то розовом дерьме.

Заид слышит по внутренней связи, как Шепард скрежещет зубами. До этого дня он думал, что про зубы — это такое фигуральное выражение. Век живи — век учись.

— А четырехглазый рубит фишку, — вполголоса замечает он.

— Массани, не беси меня. Знаешь, что такое взбешенный биотик в вентиляционном коробе?

— Я знаю, что не хочу этого знать.

— И правильно, потому что это пиздец.

— Их взяли? —спрашивает Граак.

— Нет, босс. Похоже, они должны были сидеть в засаде, и мы их спугнули. Ребята ищут, но большинство я оставил у входа. Мало ли что.

— Ах, Видо, Видо, — качает головой Граак. — А я еще надеялся, что тебе можно верить. У меня еще оставались какие-то жалкие крупицы привязанности к тебе. А ты так меня разочаровал…

— Я, босс?!

— Видо Сантьяго! А ты — придурок, Торн!

— Слушаюсь. Тра… гро… пристрелить его на входе?

— Нет. Он наверняка прилетит не один и будет настороже. Обыщите и проводите его ко мне. Я с ним сам побеседую. Готовьтесь. Пришло время притушить «Синие светила».

— Понял, босс.

Можно не сомневаться, что он понял. Когда дело доходит до убийства, Торн гениален. Это вам не вопросы лингвистики решать. Торн с полуслова соображает, кого, как и в какое время стоит расстрелять, чтобы потратить как можно меньше пуль и получить как можно больше удовольствия.