Страница 39 из 40
Оглядываюсь через плечо. Камилла стоит в коридоре со сложенными на груди руками.
— Ну, нашел? — спрашивает.
— Где она?
— Без малейшего понятия. Мы перед друг другом отчеты не ведем…
— Камилла.
Девушка смотрит на мое лицо, затем выдыхает и взмахивает рукой в воздухе.
— Я, правда, не знаю, где она. Она теперь каждый выходной берет книжку и исчезает на несколько часов.
Конечно, я знаю, где Кая, поэтому благодарно улыбаюсь Камилле.
— Спасибо.
— Придешь, помоешь полы, ненормальный! — кричит она мне вслед.
До небольшого обрыва с дубом доезжаю за какие-то десять минут. Оставляю машину и дохожу до начала бетонного забора. Вижу ее прислоненную к дубу с раскрытой книгой на ногах, но смотрящую вдаль, за горизонт, отвернутую от меня.
Я иду медленно, практически бесшумно, поэтому она поворачивает голову, когда я практически подхожу. Вздрагивает и резко вскакивает на ноги, ее книжка мягко падает на траву. Делаю еще один шаг оставляя между нами ничтожное расстояние. Беру ее лицо в свои две ладони и заглядываю в удивительной красоты глаза. А она замирает.
— Я люблю тебя, — легко признаюсь, — ни за что на свете я от тебя не отступлю. Я знаю, слышишь? Знаю, что смогу сделать тебя счастливой. Ты под моей кожей, ты в моем сердце. Нет такого места, где бы я ни думал о тебе. Это непросто так. Просто так такого не бывает.
Она словно под гипнозом продолжает смотреть в мои глаза. А затем смаргивает и тянет свои руки ко мне. Касается нежно пальцами щеки. И неожиданно обнимает, прильнув к моей груди, заставив на мгновенье растеряться. Осторожно обнимаю ее в ответ. Второй раз все происходит не так, как я думал. Но в этот раз лучше, чем задумано.
— Прости меня, — тихо и сдавленно произносит, — я такая дура… я совсем не думала… Ты вовсе не такой, ты — самый лучший. И если можешь, пожалуйста, прости, ты ни в чем не виноват, я знаю… теперь я знаю, — она отстраняет голову и заглядывает мне в глаза, — ты сможешь меня простить?
Осторожно убираю прядь волос с ее щеки, нежно касаясь кожи.
— Откуда ты знаешь?
— Давид, он мне рассказал. Как было. Я знаю… знаю, что ты не виноват. Прости меня… просто, мой брат… эта рана еще болит…
Выдыхаю и зарываюсь в ее волосы, чувствуя родной фруктовый аромат.
— Думала, ты уехал, — проговаривает, — я не знала, что мне делать и где тебя искать. Я не могла потерять еще одного дорого человека, из-за своей… — ее голос обрывается и она переводит дыхание.
— Т-ш-ш… — снова обхватываю ее лицо ладонями и наклоняюсь, — я больше не отпущу тебя. Буду всегда рядом. Не допущу твоего одиночества. Не допущу своей тоски по тебе. Я нуждаюсь в тебе, Каусария, как в воздухе нуждаюсь.
И мои губы смыкаются на ее. Мягкие и нежные касания превращаются в агрессивные и требовательные. Мне нужно все от этой девушки. Я так чертовски скучал по ней. Голодал и тосковал. Моя рука спускается ей на спину и притягивает к телу. Мне нужно ощутить ее близость.
А потом мы сидим под дубом. Я облокачиваюсь спиной о ствол. А она об меня. Мои руки смыкаются у нее на животе. И нежно целую ее шею, наслаждаясь каждой секундой времени проведенного вместе.
— Откуда ты узнала, что я уехал?
— Женя Камилле рассказал.
— Женя? — переспрашиваю.
Девушка легко ведет плечом.
— Они вроде как общаются. Ничего такого, как друзья. Камилле по-прежнему нравится Федя.
— Ясно, — протягиваю, — парни не знают, что я передумал, только мама с Рашидом.
— Я так счастлива, что ты передумал, — она трется виском о мою щеку, — знаешь… После Беляева, я думала, что больше никогда не захочу ни одного парня, — поворачивает голову, насколько возможно, — Но ты. Ты особенный, Андрей Никитенко. Мой ДоДо. Ты заставил меня вновь захотеть солнца и почувствовать себя счастливой. Я сейчас с тобой вот тут сижу, чувствую тебя и счастлива. Счастлива как давно не была. Ты удивительный. Я хочу, чтоб ты знал, что…
— Ку-ку… — дышу в изгиб ее шеи, касаюсь губами, от чего она покрывается гусиной кожей.
— Что?
— Ты специально меня заводишь?
— Что? — теперь девушка отодвигается, чтоб полностью ко мне развернуться, — какой ты пошляк! Я ему тут о высоком.
— У меня тоже, — кладу ее ладонь на слегка выпирающий пах, — высокое.
— Андрей! — восклицает Кая, отдернув руку.
— Ты здорово покраснела, Ку-Ку, — наклоняю голову в бок, — можно подумать, ты что-то там не видела.
— Все я видела, — ворчит.
Я двигаюсь вперед и беру ее сладкие и манящие губы в плен, для долгого и страстного поцелуя. Заставляя и ее и себя на время забыть обо всем. На ней длинная юбка, поэтому долго тяну ее, чтоб схватить край и коснуться обнаженной кожи.
— Хочу тебя, — проговариваю в маленьких перерывах между поцелуями, — безумно хочу.
Опускаюсь губами по шеи вниз, параллельно поднимая руку по ноге.
— Я люблю тебя, — срывается с ее губ, заставляя меня застыть. Нахожу ее глаза, но они полны солнечного света, словно специально для меня его собрали. Ни капли сожаления или сомнения. Она улыбается. — А как ты думал? Тебя невозможно не любить
Довольно улыбаюсь и чуть наклоняю голову. Девушка фыркает и закатывает глаза.
— Только не зазнавайся, ДоДо.
— Ни за что, — проговариваю и вновь завладеваю ее губами. Мои пальцы касаются резинки ее трусиков, заставляя девушку выдохнуть и накрыть мою руку поверх юбки.
— Андрей… мы же здесь!
— Т-ш-ш… доверься мне, моя Ку-Ку… моя самая вкусная, — снова упиваюсь вкусом ее губ. Ее захват ослабевает и свободно проникаю под тонкую ткань. Она готова для меня, что заводит еще больше. И понимаю, что я не могу больше терпеть. Мне нужна эта девушка. Сейчас. Высвобождаю руку и тяну ее на себя, облокотившись на дуб.
— Привстань, — произношу. Уверенно завожу руки под юбку, расположив ее так, что она прикрыла и меня и ее. Здесь не бывает людей, но на всякий случай стоит подстраховаться. Стягиваю ее трусики, замечая как меняется ее дыхание, как оно сбивается, Как появляется блеск в глазах. Отражение моего желания. Расстегиваю джинсы и стягиваю боксеры. Касаюсь ее разгоряченного лона, поймав короткий стон с ее губ. — Давай, осторожно, садись…
Она, послушно глядя мне в глаза, помогает проникнуть в себя. Заставляя все остро ощущать, заставляя задыхаться от восторга. И ее движения, неумелые и неуверенные, ее лицо и она на мне, придерживаясь умеренного ритма, словно я хрустальная ваза, все это заставляет меня медленно сходить с ума. Нужно помнить и вовремя суметь… Чееерт… Чеееерт… Смотрю в ее полуприкрытые глаза, полуоткрытые губы и плавное покачивание, которое наверно доведет меня до мраморной плиты. И надо признать, это будет лучшая смерть.
Ее вдохи становятся слышными, и она начинает тихонько стонать, прибавляя темп. Когда приходит кульминация, она откидывает голову назад, протяжно простонав. И я чуть было не кончаю тут же в нее. Но вовремя успеваю освободиться и, перевернувшись, кончить в ладонь. Вытираюсь бумажным платками, которые дала девушка.
Кая тяжело дышит и наблюдает за мной. Улыбается, когда ловит мой взгляд.
— Мы ненормальные — проговаривает.
— Ну, — натягиваю штаны и застегиваю ремень, — по крайне мере, нас таких двое.
Наклоняюсь к ней и снова захватываю губы в плен, для поцелуя. Не могу ничего поделать с собой. Рядом с ней, я постоянно ее жажду и никак не могу насытиться.
— Нам нужно ехать, иначе, мне придется тебя раздеть прилюдно. Хочу всю тебя, — проговариваю, оторвавшись от ее губ. Бросаю взгляд на книгу, которая валяется в траве, — не забудь свою книжку. Хочу снова услышать твой завораживающий голос и шелест от страниц… в перерывах. Недолгих.
Вместо эпилога
Год спустя.
Выхожу из здания и улыбаюсь, увидев девушку. Давно наверно ждет меня.
— Ну что, что? — Кая нервно закусывает губу, едва мне стоит подойти.
— А что мне будет за это? — дразню ее, и незамедлительно получаю толчок в плечо.