Страница 21 из 23
Гастон ничего не ответил, глядя пустыми нечеловеческими глазами на Кору. Ведьма же только фыркнула, небрежно бросила сердце Белль в траву и испарилась в клубах колдовского дыма. Гастон убрался вслед за своей госпожой.
Как только ведьма и Гастон исчезли, Белль бросилась к Румпельштильцхену. Слёзы заливали ей глаза. Ладони, которыми она зажала почерневшую рану на его груди, безумно дрожали.
— Нет! Нет! Румпель! Румпель! Ты не можешь умереть! Румпель! Всё будет хорошо. Слышишь? Ты ведь обещал запереть меня в башне! Хорош же ты будешь, если не сдержишь своего слова! Это же ещё не конец! Ты только глаза не закрывай!
Румпельштильцхен лежал, глядя в ночное небо, на переплетение ветвей осин. Сознание его медленно рассыпалось на части. Он чувствовал себя свободным и безумно усталым, как давным-давно, кажется, ещё в прошлой жизни, после тяжёлого дня, когда наконец-то добирался до постели. Единственное, что всё не давало ему окончательно забыться в этом смертельном сне — это не стихающий голос, что умолял его не уходить. Голос был молодой, звонкий, полный жизни, и требовал чего-то невозможного. Румпелю хотелось собрать остатки сил и объяснить, что его сердце уже не бьётся. И даже вода из озера Ностос не смогла бы исцелить его, потому что от него ничего не осталось, тьма забрала всё без остатка.
Румпельштильцхен уже смирился, он давно был готов к своей смерти, только странно она встречала его — ослепляющим светом и вспышкой боли.
***
Он как будто вынырнул после долгого подводного погружения. Лёгкие горели, и он не мог надышаться. От этого мутило, картинки воспоминаний вертелись в голове, как стёкла в калейдоскопе.
— Румпель?
В свете костра он увидел рядом с собой девушку в роскошном голубом платье и с мокрыми от слёз щеками. Воспоминания начали потихоньку восстанавливать свою очерёдность.
— Белль… — прошептал он и протянул к ней руку, как будто хотел убедиться, что она настоящая и не растает, как дым. И отдёрнул, так и не решившись.
— У тебя красивые глаза, — сказала она с улыбкой.
Он ещё с минуту просидел в молчании, глядя в пляшущие огоньки колдовского пламени, а потом уверенно проговорил:
— Я умер.
Белль только отрицательно покачала головой и потянулась к нему, а он к ней, полностью уверенный, что на том свете ничто не мешает ему целовать свою красавицу. Но что-то было не так. Явно не так. Его тело стало тяжелее, скованнее, колено напомнило о себе ноющей болью. Всё это почти не беспокоило его, только перестало хватать воздуха, отчего пришлось разорвать поцелуй.
— Умер, — уверенно улыбнулся он и снова коротко поцеловал Белль в щёку. Снова стало легко. Невозможно хорошо, хотя он упорно не понимал, отчего так случилось.
— А где Кора? — опомнился бывший маг.
— О нет! — встрепенулась Белль. — Она отправилась в часовню. По её словам, поздравить молодожёнов… Румпель, ты можешь встать? — принцесса потянула его за руку.
— Мне нужна какая-нибудь опора.
— Это подойдёт? — Белль подняла оброненное при неудачном нападении на Кору копьё.
— Давай, — кивнул он. — Вряд ли я теперь смогу использовать его иначе, как посох.
Тут он преувеличил. Колено не болело, как раньше, только чуть ныло, но вот голова после воскрешения знатно кружилась. Сделав несколько шагов, он покачнулся. Белль с готовностью бросилась ему на помощь, но Румпель упрямо остановил её. Выпрямился и довольно быстро зашагал к лошади Гастона.
— Румпель, куда ты? — обеспокоенно спросила Белль, цепляясь юбками за подлесок и стараясь при этом поспеть за бодро вышагивающим «калекой».
— Убраться как можно дальше отсюда.
— А как же принцесса Белоснежка? Разве ты не слышал, что говорила Кора? Она… Они же убьют её!
— Белль, послушай! Я больше не Тёмный маг! Я даже не воин! Что я могу?
— Снова сбегаешь, — даже не спросила, а констатировала факт Белль.
— Я всегда был трусом, — Румпель остановился перед лошадью, буравя глазами стремя.
— Ложь. У тебя сердце героя! Трус никогда бы не отдал свою жизнь за другого! — не согласилась Белль.
— Только ради тебя!
— Вот именно! Не надо мне врать. Отец меня обманывал, чтобы уберечь, теперь ты. Мне это надоело. Если ты не пойдёшь спасать Белоснежку, я пойду одна!
Белль решительно подхватила юбки и направилась в сторону часовни.
— Постой, — окликнул её Румпель. — Я пойду с тобой.
— Зачем? — не оборачиваясь, спросила Белль, всё ещё обиженная на него.
— Я вспомнил, что обещал королю Леопольду перед его смертью спасти его дочь.
— Ты уверен, что сможешь? — принцесса испытующе на него посмотрела.
— Нет, но так ведь поступают, когда любят, — пожал он плечами. — Белль, ради тебя я пойду на любую глупость.
— Правда?
— Да, — наконец улыбнулся он и кивнул. — Но учти, все эти глупости буду планировать я.
WTF Rumbelle 2016
***
— Что мы будем делать? — снова спросила Белль, когда они направились к часовне.
— Для начала нужно разведать ситуацию. Может статься, Снежка уже законная жена Георга, и нам вообще не стоило туда идти, — ворчливо ответил Румпель, пытаясь скрыть за раздражением невольный страх.
— Значит, мы будем шпионить. Как тогда, у озера Ностос? — оживилась Белль.
— Да, почти. Только, если кого-то вдруг начнут убивать, нам придётся вмешаться, а мне бы хотелось этого избежать. Надеюсь, что Прекрасный пастух Белоснежки уже на подходе вместе с поисковым отрядом. Я добрался раньше них потому, что летел напрямик, не петляя по трактам. Нужно узнать, как далеко зашло венчание…
Румпель остановился, потому что Белль в очередной раз запнулась о подол своей роскошной, но совершенно непрактичной в полевых условиях юбки, и на этот раз всё-таки упала.
— Она как-нибудь снимается? — спросил он, помогая подняться своей принцессе. — Иначе мы не сможем бесшумно подобраться к часовне.
Белль повозилась с застёжками и завязками и всё-таки отстегнула пышный каркас, оставив только тонкий подъюбник.
— У тебя красивые ноги, — задумчиво проговорил бывший маг, снова двинувшись вперёд.
— Темно же, — смутилась Белль, отметив, что так и впрямь идти легче. — С чего ты решил, что красивые?
— Я ещё в библиотеке увидел, — признался Румпель, тоже смутившись, правда, совсем неискренне. — Когда ты на лестнице стояла. Теперь тихо, — сменил он тон. — Мы уже близко. Вон там стража и карета с кучером. Зайдём с той стороны, где битый витраж.
Они предельно тихо, лишь чуть слышно шелестя травой под ногами, пробрались к заднему окну. Вблизи эта часовня оказалась несколько больше, чем виделось издалека. Один угол у неё обвалился, черепичная крыша осыпалась, а потому удавалось расслышать, что говорят внутри. Принцесса и прядильщик осторожно заглянули в то самое битое витражное окно.
Церемония уже шла полным ходом. Древний, как эта часовня, и тощий, как скелет, священник по привычке бубнил текст венчального обряда, кажется, не особенно понимая, что вокруг него происходит. Слева от священника стоял донельзя довольный Георг и Кора со своей новой зверушкой. Справа — Белоснежка, по-видимому, с боем переодетая в белое свадебное платье, которое было ей велико и не спадало только за счёт верёвок, которыми принцесса была связана. На голове еле-еле за стриженые волосы цеплялась фата. Судя по хмурому взгляду, Снежка с удовольствием бы поведала, что она думает о своём новом образе, обо всей этой ситуации в целом и о каждом из присутствующих в отдельности, но кляп во рту, скомканный из края фаты, сделать ей этого не позволял. За её спиной в качестве посажёного отца и охранника стоял несчастный лакей и нервно поглядывал на выход.
— Надеюсь, мы не будем дожидаться момента, когда священник спрашивает — кто против этого брака? — неожиданно раздался вопрос, и оба шпиона вздрогнули.
Рядом обнаружился Джеймс, который, по-видимому, тоже какое-то время смотрел в окно.
— Колдун, тебя не узнать! — шёпотом заметил пастух. — Что с тобой стало?