Страница 23 из 23
Мысли бывшего слуги были мрачны. В своё время Леопольд обещал, что оставит ему тот особняк в приграничье, но вряд ли Белоснежка согласится с его решением. Румпельштильцхен боялся, что, как только она закончит с делами, то и его самого прогонит даже из этой холодной башни. Принцесса и раньше его ненавидела, а теперь, после того, как по его вине убили её отца, и надеяться не стоит. О Леопольде вспоминать было грустно: Румпель всё ещё винил себя в его смерти.
С этих мыслей он незаметно переключился на свою красавицу. Румпельштильцхена сейчас ещё больше тянуло к ней, как раньше, когда он мог просто переместиться к ней в любое место и время. В груди становилось тесно, в голове муторно оттого, что он сидит в этой башне, пока она там, где-то в замке. Наверняка сейчас отсыпалась в своей постели. Он бы с удовольствием к ней присоединился на пуховой подушке. Прядильщик даже задумался, что больше его волнует, удобная мягкая кровать или наличие в оной девушки? Когда он пришёл к выводу, что всё вместе, на него снова накатила жестокая тоска. Даже если Белль ещё испытывала к нему нежные чувства, то потенциальный тесть ему наверняка не обрадуется. Прядильщик — это, конечно, не Тёмный, которого так боялся король Морис, но и в статного молодого принца после снятого проклятия Румпельштильцхен не обратился.
Не всем же крестьянам должна доставаться принцесса.
Румпельштильцхен уже подумывал собрать кое-какие вещи из башни и потихоньку покинуть дворец.
Дверные петли чуть скрипнули, вырывая прядильщика из дремоты и невесёлых размышлений. В дверном проёме нерешительно топталась Белль, на ней было то домашнее платье, в котором он частенько видел её в библиотеке.
— Можно мне войти?
— Конечно. Как ты нашла меня?
— Это было легко. Я просто спрашивала у всех встречных слуг, придворных и стражников — где живёт мой жених, Тёмный колдун. И мне все отвечали.
Бэлль пожала плечами и подошла к столу, заваленному книгами, разглядывая обложки тяжёлых фолиантов и листая книжки форматом поменьше. Прядильщик украдкой разглядывал её стройную фигурку, каштановые волосы, снова заплетённые в простую косу, тонкие запястья, отмечая, как она украдкой позёвывает и устало трёт глаза.
— Эта ночь была трудной. Ты совсем мало поспала, — осторожно заметил он.
— Не смогла уснуть, — пробормотала она, зачитавшись трактатом на китайском.
— Признайся честно, ты общалась со мной только для того, чтобы добраться до здешней библиотеки, — хмыкнул Румпель.
Белль демонстративно отошла от стола и покраснела.
— Нет. Не только для этого. Румпель…
— Ты простишь меня? — спросил он, пока была такая возможность… и пока не растерял всю решимость.
— За что? — удивилась она.
— Ты знаешь.
— Румпель, я давно простила тебя, — Белль подошла к креслу, и ему пришлось потесниться, чтобы освободить место для неё. Сидение было достаточно большим, чтобы вместить обоих. — Ты ещё сомневаешься — после всего, что мы пережили?
— Многое изменилось, Белль.
— Если ты имеешь в виду, что ты теперь человек, так это здорово. Отец был против Тёмного, о прядильщиках он ничего не говорил.
— Он у тебя так непредусмотрителен, — мрачно заметил Румпель. — После того, как его дочь влюбилась в Тёмного, я бы на его месте и на диких огров с подозрением смотрел.
— Если бы они были такие же остроумные, как ты, — Белль слегка толкнула его в бок.
— Ты ещё хочешь стать моей женой? — шёпотом спросил он.
— Я на это рассчитываю, — так же шёпотом ответила она, как будто сообщала большой страшный секрет. — Или ты снова сомневаешься? Робеешь?
— Разве похоже, что я робею?! — тут же возмутился Румпельштильцхен и легко усадил Белль к себе на колени.
Принцесса только ойкнула и радостно рассмеялась.
— На всякий случай, я всё придумал! — продолжил прядильщик. — Мы обвенчаемся тайно. Никаких дальних родственников и приблудных знакомых! Только мы и священник. У меня скоплено немного золотишка, — он умолчал, что золотой пряжи у него скопился целый подвал, главное — незаметно перетаскать его из дворца. — На эти деньги мы купим или построим домик в какой-нибудь деревеньке, подальше отсюда, где есть большие пастбища. Заведём овец — целую отару! Я буду прясть шерсть! А ты будешь мне помогать! Одно поле можем оставить под лён. Придётся много работать. Первое время ты будешь валиться с ног от усталости, твои нежные ручки загрубеют, — Румпель старательно поцеловал каждый пальчик. — Никаких балов и пышных праздников. О шёлковых нарядах тоже придётся забыть!
— Думаешь меня отпугнуть? — прищурилась Белль. — От меня так просто не отделаться. Но, если ты действительно хочешь заняться старым ремеслом, то, наверное, стоит предупредить Белоснежку, что ты не сможешь продолжать служить ей советником, как раньше её отцу. И тот дом в приграничье, от него тоже придётся отказаться. Или, если не получится, то продать. Если мы заведём большую отару, на целый особняк у нас сил просто не останется!
— Ты думаешь, Белоснежка захочет оставить меня советником? — удивился он.
— Она сама мне сказала. А ты хочешь?
— Ни за что! — закатил глаза Румпель. — Довольно с меня этого! Наелся, сыт по горло!
— Вот и хорошо, — Белль довольно обняла его за шею.
— Значит, вот как выглядит счастливый финал, — Румпельштильцхен задумчиво накручивал на палец прядь каштановых волос, выбившуюся из косы.
— Одна принцесса выходит замуж за пастуха, другая за прядильщика, — стала перечислять Белль. — Один из близнецов стал Тёмным. Злодеи зверски убиты героями. Причём последнюю из них убил ты. Даже и не знаю.
— Я прочитал книг больше тебя. Счастливый финал выглядит именно так. Верь мне, — авторитетно заявил Румпельштильцхен и снова нахмурился. — Я во всей этой истории только одного не понял.
— Чего?
— Как я в живых остался? Я уже говорил, я прочёл множество книг, но ни в одной из них не упоминалось хоть об одном случае, при котором Тёмный после передачи магии выживал. Это невозможно, и всё-таки я здесь, сижу живой, и ты сидишь у меня на коленях.
— Ну, наверное, тебе просто не попалась та единственная книга, где этот способ был, — пожала плечами Белль.
— Что ты сделала?
Румпель испытующе смотрел, его терзало нехорошее предчувствие.
— Поцелуй любви, — наконец ответила Белль и улыбнулась. — Всё просто.
— Так просто, — повторил он.
Они так и сидели вдвоём в огромном кресле. Белль прижалась ухом к его груди и слушала, как мерно стучит в тишине башни новое сердце Румпельштильцхена.
***
Во дворце суетились придворные и слуги, чтобы устроить покойному королю достойные похороны. В скором времени ожидались две свадьбы — большая королевская и чуть скромнее. Жизнь, как река, постепенно возвращалась в спокойное русло.
А где-то в лесной глуши, у заброшенной часовни, над свежими могилами стояла высокая стройная женщина в тёмных одеждах и остроконечной шляпе. В руке она сжимала метлу.
— Мамочка, ты выглядишь такой уставшей. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, — буквально пропела она и заливисто рассмеялась.