Страница 17 из 19
Правило «выраженного согласия» (informed consent) – это следующий этап развития правового регулирования данного вида деликтной ответственности.
По мнению ряда ученых, необходимость разработки данной концепции была вызвана тем, что правило «информированного посредника» обеспечивало защиту потребителя медицинской продукции в том случае, если производитель не исполнил свою обязанность по предупреждению пациента о противопоказаниях к применению либо не сообщил необходимую информацию врачам.
Правило «полученного согласия» (informed consent) стало формой исполнения врачом своей обязанности по информированию пациента о всех противопоказаниях по его применению. Юридическое содержание понятий «согласие» и «несогласие» основано на моральных нормах и правилах. Правовая концепция исходит из того, что мораль это нормы, относящиеся к личной сфере человека, и соответственно нет оснований говорить о вмешательстве в личную сферу при наличии согласия. В юридической науке существует общий принцип – согласие потерпевшего устраняет противоправность вреда (voluntary non fit injury). Именно он стал основой признания согласия пациента на освобождение производителя или продавца товаров, работ и услуг от ответственности за причиненный вред. Истец добровольно берет на себя ответственность за риск, если одобряет действия, совершаемые с ним. Следует отметить, что данное правило, как и ряд иных прецедентных решений по данной категории дел, впервые было применено судом Англии по делу о защите прав пациентов медицинского учреждения. В деле Devi v. Midlands Health Authority[88] истица дала согласие на операцию брюшной полости, в результате которой она стала бесплодной. Поскольку согласие на стерилизацию истица не давала, суд признал обязанность хирурга компенсировать пациентке причиненный вред. Принимая решение по делу Shloendorff v. Society of New York Hospitals, судья Кардозо отметил следующее: «Каждый дееспособный человек имеет возможность своими действиями или поведением выражать согласие на то, что будет делаться с его телом»[89]. Как отмечается, данный юридический метод оценки действий потерпевшего исходит из того правила, что выраженное предварительное согласие должно быть основано на оценке информации об иных способах лечения, их преимуществах и недостатках[90]. Если согласие потребителя требуется для лечения рецептурными лекарственными средствами, его согласие презюмируется при наличии информации об осведомленности потребителя об альтернативных способах лечения, их преимуществах и недостатках. В решении по делу Canterbury v. Spence[91] суд указал: признание права пациента на самоопределение в выборе конкретного метода лечения является законным юридическим правилом в определении ответственности для врачей[92]. Также суд указал, что к врачам предъявляются требования раскрывать все возможные существенные риски. Определение, какой риск можно признать существенным, основано на отношении разумного пациента к возможным последствиям от соответствующего лечения, а именно риск в том случае признается существенным, когда любой разумный человек, являясь пациентом, дал бы оценку этому риску при любых обстоятельствах, требующих от него принятия решения о применении или неприменении соответствующего лечения.
Этот тест является объективным. Американские суды не пытались определить, что конкретно должен знать пациент о риске. В Англии же правило полученного согласия применялось судами не само по себе, а как одно из обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела по существу, при установлении в действиях продавцов и (или) лица, предоставляющего услуги, наличия небрежности в исполнении ими обязанности по информированию клиентов о возможных последствиях от потребления товара или получения услуги[93]. Так, в решении по делу Sydaway v. Governors of the Bethlem Royal Hospital and Maudsley Hospital and Othes[94] хирургическая операция была определена предпочтительнее медикаментозного лечения. Истец испытывал хроническую сильную боль в правом плече и шее. Операция была ему рекомендована нейрохирургом. Данная операция несла риск повреждения нервных окончаний спинного мозга. Хирург информировал пациента Sadaway о возможном повреждении нервных окончаний, но не упомянул о риске повреждения спинного мозга. При оценке риска наступления таких последствий вероятность наступления данного повреждения была определена в 1–2 %. В результате операции у гражданина Sadaway был поврежден спинной мозг, что привело к его инвалидности. Гражданин Sadaway предъявил иск в суд о взыскании с хирурга суммы причиненного ущерба, обосновывая свою позицию тем, что если бы он знал о риске наступления таких последствий, то не дал бы согласия на проведение такой операции. Суд в своем решении указал следующее: любой человек, который должен принять решение о проведении хирургической операции, оценивает риски, связанные с ее проведением, о которых он знает или должен быть информирован. Вопрос, о каких конкретно рисках должен знать пациент, – это вопрос, на который может ответить профессиональный врач, в силу своей профессии знающий о них, а также который должен, принимая во внимание состояние здоровья конкретного пациента и особенности его организма, установить возможные иные риски, существующие именно для него. Если врач знает о том, что для конкретного пациента существует риск причинения вреда жизни или здоровью, он обязан информировать об этом последнего. Суд взыскал с ответчиков в пользу истца сумму причиненного ущерба, несмотря на то, что вероятность повреждения спинного мозга составляла всего 1–2 %[95].
Учитывая изложенное выше, представляется, что позиция судов Англии, при оценке согласия пациента в качестве юридически значимого обстоятельства в большей степени оценивает юридический статус пациента как потребителя медицинской услуги. Независимо от степени вероятности причинения вреда пациент должен быть информирован обо всех последствиях медицинского воздействия на его организм. Полная информация о медицинской услуге создаст то юридическое равенство, которое и достигается в той или иной степени теориями, правилами потребительского права. То, что не принимается во внимание в процессе научных исследований: коэффициент погрешности, низкая степень вероятности наступления того или иного события, не может быть признано допустимым при оценке вероятности причинения вреда жизни или здоровью человека.
В завершение данной статьи хотелось бы обратить особое внимание на практику судов США, которая во многом предопределила развитие института ответственности за рассматриваемый вид деликта в США в целом. Так, в соответствии с п. А § 402 Свода (2‐е изд.) лицо, продающее товары, содержащие в себе недостатки, представляющие высокую угрозу причинения вреда жизни, здоровью или имуществу их потребителю, является ответственным, если:
а) продавец осуществляет предпринимательскую деятельность, связанную с продажей данного товара, и б) предполагается, что товар должен быть поставлен конечному потребителю без существенных изменений его качеств, которыми он обладал на момент продажи[96].
Как справедливо отмечают ряд авторов, данная норма исключает ответственность производителя только за непредвидимые недостатки товара. К таким, по их мнению, относятся недостатки, которые на момент производства и (или) продажи товара не могли быть выявлены с учетом существовавшего уровня развития науки и техники, что получило название теория state-of-the art[97].
88
Maclean Alasdair. Autonomy, Informed Consent and Medical Law: A Relation Challenge // Alasadair Maclean, 2009. P. 115.
89
Derrick Owels, Anthea Worsdall. Op. cit. P. 65.
90
Ididem.
91
Derrick Owels, Anthea Worsdall. Op. cit. P. 65.
92
Cristofer J. Wright, Product liability, The law and implication for the Risk Menegment-Blackstone press limited, 1984. P. 19.
93
Cristopher J.S., Hodges M.A. Product liability law and practice – London Sweet&Maxwell, 1992. P. 149.
94
Ibidem.
95
http://swarb.co.uk/sidaway-v-board-of-governors-of-the-bethlem-royal-hospital-and-the-maudsley-hospital-hl-21‐feb-1985 (дата обращения – 05.02.2015).
96
Michael J. Wagner, Laura L. Peterson. The New Restatement of Torts – Shelter From the Product Liability Storm for Pharmaceutical Companies and Medical Device Manufactures? // Food and Drug Law Journal. 2000. Vol. 53. P. 226.
97
Jacob S. Ziegel New developments in International Commercial and Consumer Law. Oxford, 1998. P. 417.