Страница 18 из 19
В 1982 г. Верховный суд штата Нью-Джерси по делу Beshada v. Johns-Manville Product Corporation[98] вынес беспрецедентное решение, которое вызывало волну критики среди юристов и представителей бизнес-сообщества США. Ответчик был признан обязанным компенсировать истцу причиненный вред его жизни и здоровью асбестовой пылью в процессе производства асбеста, несмотря на то, что к моменту его производства существующий уровень науки и техники не позволял выявить возможные негативные последствия от воздействия асбестовой пыли на здоровье человека.
Принимая данное решение, Верховный суд воспользовался правом, предоставленным ему комментарием к п. «к» § 402 Свода. В соответствии с данным комментарием, суды США получают право самостоятельно принимать решение по вопросу о привлечении или непривлечении к ответственности на основании теории безвиновной ответственности производителей очевидно небезопасных товаров. То есть вопрос ответственности должен решаться в зависимости от обстоятельств конкретного дела и, особенно важно, товара.
Верховный суд в своем решении особо отметил следующее. Ответчик, обосновывая свою невиновность, утверждает, что к моменту производства и продажи асбеста науке не было известно о вредоносном влиянии асбестовой пыли на здоровье человека, что исключало саму возможность информировать потребителей о вероятности причинения вреда их жизни или здоровью. Таким образом, ответчик обосновывал свою позицию теорией state-of-the-art. Однако ответчик должен понимать, что согласно данной теории не уведомление потребителей о вероятности причинения вреда не имеет юридического значения. Установление данного факта имеет значение только лишь для признания наличия в действиях лиц небрежности. Для теории state-of-the-art вопросом права является вопрос возможности установления наличия недостатков в товаре с учетом существующего к моменту его изготовления или продажи уровня развития науки и техники. Тот факт, что он был не в состоянии информировать о возможных последствиях потребления товара ввиду невозможности их установления также не имеет отношения к безвиновной ответственности, основанной на теории state-of-the-art. Товар был небезопасный для потребителей. Таким он был по причине того, что существующие к моменту его производства или продажи технологии не смогли выявить в нем опасные свойства. Безвиновная ответственность обращает внимание на товар, а не на поведение производителя. Также следует принять во внимание и тот факт, что невозможность установления вредоносности товара с учетом существовавшего уровня науки и техники не исключает того, что это мог сделать какой‐нибудь гениальный ученый, чьи достижения в науке приобрели общеизвестность гораздо позднее. Почему же в такой ситуации производитель должен быть освобожден от ответственности за причиненный вред[99].
Суд посчитал необходимым исследовать следующие обстоятельства, имеющие фундаментальное значение для развития теории безвиновной ответственности за данный вид деликта:
– распределение риска причинения вреда;
– предотвращение вреда;
– упрощение процедуры сбора доказательств[100].
По мнению некоторых американских юристов, Верховный суд так и не смог в своем решении обосновать позицию по вопросу признания ответчика обязанным возместить вред в рамках теории безвиновной ответственности, однако указал на необходимость распределения сумм убытков между производителями, продавцами и покупателями таких товаров посредством включения сумм, подлежащих выплате потерпевшим в качестве компенсации, в стоимость производимой продукции, что следует рассматривать как форму распределения риска причинения вреда потребителям данных товаров[101].
Два года спустя по делу Feldman v. Lederle Laboratories[102] тот же суд, вынес аналогичное решение в отношении производителей медицинского препарата – дикломицина.
В 1988 г. в деле Brown v. Superior Court[103] Верховный суд Калифорнии пришел к противоположному выводу, основанному на комментарии к п. «к» Свода, указав на то, что данным пунктом обеспечивается защита для всех производителей лекарств, в случае если данные лекарства были признаны содержащими дефект, о котором производитель не знал и не должен был знать. То есть применил теорию state-of-the-art в ее общепризнанном значении.
Как отмечается, отступление от прецедентного решения по делу Beshada v. Johns-Manville Products Corp было обусловлено публичными интересами. Возложение ответственности на производителей фармацевтической продукции за непредоставление информации об опасных свойствах товара, которые являются неизвестными на момент их производства, могло бы вызвать существенное увеличение стоимости страхования ответственности данных производителей, создав тем самым препятствия для производства новых лекарств и значительное удорожание их стоимости.
Таким образом, следует отметить, что в начале 1980‐х гг. на развитие правового регулирования отношений по поводу ответственности производителей за недостатки товаров, работ и услуг в США существенное влияние стали оказывать публичные интересы. Оценивая решение по делу Beshada v. Johns-Manville Products Corpс с доктринальной точки зрения есть все основания согласиться с позицией ответчика – Johns-Manville Product Corp., что данным решением на него была возложена абсолютная, т. е. безосновательная, ответственность. Аргументы о том, что какой‐либо гениальный ученый мог бы установить вредоносные признаки асбеста, носили надуманный характер или, по меньшей мере, не содержат в себе признака юридически значимого обстоятельства. Это гипотеза, на вероятностных началах ставшая теорией. А в деле Brown v. Superior Court суд прямо указал, что применение безвиновной ответственности к ответчику может вызвать следующие последствия, которых нельзя допустить. Во-первых, удорожание производства лекарственных средств за счет существенного повышения размера страховых премий по договорам страхования абсолютной ответственности их производителей, может вызвать резкое сокращение производства таких препаратов. В результате рынок получит дефицит жизненно важных лекарств. Во-вторых, сократятся расходы на разработку новых и усовершенствование существующих препаратов. В-третьих, существенное повышение цен на данные препараты за счет удорожания стоимости страхования ответственности может сделать их недоступными для большой части, нуждающихся в них лиц.
Представляется, что, несмотря на кажущуюся надуманность аргументов и, безусловно, вынужденность принятия решений, не соответствующих ранее официально признанной позиции, данные прецеденты отражают очень тесную связь юридических категорий: потребитель и публичный порядок.
Потребитель – это не просто слабая сторона договора, это субъект государственной защиты. Как известно, публичный порядок оправдывает отступление от норм права, однако особо следует отметить, что нарочитое отражение социально-экономических интересов государства в решении судов присуще только странам общего права.
И.С. Зыкин, доктор юридических наук, профессор, Всероссийская академия внешней торговли
Гаагские принципы о выборе применимого права к международным коммерческим договорам[104]
1. В рамках Гаагской конференции по международному частному праву завершена продолжительная работа над документом, посвященным автономии воли сторон при заключении контрактов в сфере международной торговли. Документ получил название «Гаагские принципы выбора применимого права к международным коммерческим договорам» (далее – Гаагские принципы)[105]. Официальное окончательное одобрение документа состоялось 19 марта 2015 г.
98
Otto baron van Wassenaer van Catvijck. Products liability in Europe // The American Jornal of Comparative Law. Vol. 34. 1968. N 4. P. 790.
99
J. Stuart Ashwort LL. B. Product liability casebook / Derrick Owless LL. M., Anthea Worsdall. Colchester Lloyds of London Press Ltd. 1984. P. 83.
100
Andrew T. Berry, Beshada v. Johns-Manville Products Corp.: Revolution-Or Aberration-In Products Liability Law, 52 Fordham L. Rev. 786 (1984). P. 793.
101
Ibid. P. 794.
102
Pamela R. Op. cit. P. 59.
103
http://digitalcommons.law.ggu.edu/ggulrev/vol19/iss3/2 (дата обращения – 05.02.2015).
104
При подготовке данной статьи использовалась база СПС «КонсультантПлюс».
105
The Hague Principles on Choice of Law in International Commercial Contracts (англ.), Les Principes de la Haye sur le choix de la loi applicable aux contrats commerciaux internationaux (франц.). Документ (как и ряд других связанных с ним материалов) доступен на сайте Гаагской конференции www.hcch.net.