Страница 143 из 147
– Да я чувствую, что ты хочешь сказать, Джон. Ха! – прыснула вдруг она. – Да надо было пожечь всё это старьё. Тоже мне, работы Рембрандта. Ну, рамки для картин уж точно. Их же сотни в подвале. Завитушки, резьба. Какая же это всё глупость, излишество.
Но, заметив немой протест на лицах, немного смягчилась и добавила:
– А бабушкину мебель уж точно стоило пустить в расход! – весело бросила она. – Бабушка сама была бы не против, думаю, избавиться от этого хлама, да и не помнит она о нём.
Тут тётя Дженни открыла хорошо знакомую Джону дверь и мельком глянула на большую зарисовку на стене, но, быстро вернув взгляд к людям, радостно произнесла:
– Кстати! Бабушка уже поджидает нас в гости. И граф, разумеется, тоже. Так что нужно обязательно проведать их.
Джон вспомнил насыщенный вечер в замке и наполнился радостью. Вот теперь-то ему есть, чем поделиться со старым графом!
Арталиэн тем временем снова взглянула на стену с рисунком. Там боролся со штормом Фрегат Последней Надежды.
– Так, доченька! – саркастически молвила она, обнимая Анну, – а что это у нас тут за каляка-маляка такая появилась? Моющиеся обои в стиле постмодерн? Да, этот прославленный стиль ни с чем не спутаешь. Ба, зеленое море! – Арталиэн всплеснула руками. – Да это ж Гоген, поди!
Анна ущипнула маму за руку и надула щеки.
– Я ж старалась! – разочарованно бросила она. Но видя, как мама на неё потешно смотрит, переменилась в лице и смущённо заулыбалась.
– А ты, Джон, что скажешь, – обратилась тем временем Арталиэн к Джону, – не все кладовки ещё опустошил? – Она потрепала его по вечно немытым волосам. – Ну ничего, я к деду заезжала, все трюмы загрузили, сундучки-то видели? Это только малая часть, ха! Мы к ним уже скоро вернёмся!
Сделав пару шагов к секретному лазу в полу, Арталиэн остановилась и вопросительно посмотрела на Джона. Тот оживился. Это же та самая комната, где съезжающий пол ведёт в подвал с входом в туннель на башню, и тётя Дженни явно хочет знать, открыл ли Джон секрет. Не просто же так она его сюда привела!
– О, да! – с чувством заговорил он. – Я тут провалился случайно, думал уже, ждать мне любимую тётю Дженни до пенсии, как Эмили говорит!
– Что, так и говорит? – рассмеялась Арталиэн. – Это до моей, что ли, пенсии?
– Это я про верёвочки… – протянула Эмили.
– Но там, внизу открыл дверку… – продолжил Джон, – и всё монстров боялся. А потом мы с Эмили гадали над комбинацией веревочек. Ну и наверху уже нашли один древнеэльфийский… ой, то есть древнеанглийский перевод.
Тётя Дженни нахмурила брови, вспоминая.
– Ах, это! – иронично произнесла она. – Перевод… сущее ребячество, чем я только ни занималась, подумать только! Веревочки – это как раз чтоб за них подёргали, а дверь так и не открылась! Но на башенку вы всё же прошли. Хотя, чем она могла пригодиться?..
– Ну как же, – просияла Эмили, – поэтические вечера, игра в две гитары, сочинение ставших городской классикой музыкальных тем. А также долгие вечера под луной, предложение руки и сердца…
– Чего ты там придумываешь, Эм! – загоготал Джон. – Да тут от одной беды увернёшься, другая навяжется, так и жили. Какие уж там предложения!
– Как, так значит, это всё зря что ли?
– Что это – всё? На гитарах – не зря, выступили хорошо… – и, видя, что Эмили насупилась, Джон обхватил её и, покачивая из стороны в сторону, задорно произнёс:
– Какая ж ты ещё мелкая занозка. Ну, прям как в детстве, только увеличилась в размерах немного и марками заморскими больше не бахвалишься!
– Да? И что же у меня увеличилось? – с деланным притворством спросила Эмили.
– Ну, явно не объём мозга, – захихикал Джон и шустро ретировался в сторону.