Последний Воин Духа

И сбежавшие, самовольно выпавшие птенцы – из тех, кто выжил – начинают расправлять быстро растущие крылья, дерзновенно попирать старые законы и впитывать всё богатство мира самостоятельно, эмпирически. Не те объедки, которыми бы их пичкали в омертвелых гнездовьях обществоведения; но свежие, девственные истины, гроздьями свисающие с запрещенных до поры древ мудрости, растущих на поверку повсюду, куда ни кинь взор. Закоснелые, конформистские учебники прошлого сгорают в алой заре поднимающейся Эры Людей Духа. Раскрепощённый, свободный мозг фиксирует мир таким, какой он есть, без надуманных ярлыков и штампов. А сколько открытий можно совершить заново! А сколько старинных, интересных вещей достаётся из пыли чердаков сознания, и вещи эти внезапно обретают новую жизнь! Жаждущие света и знаний головы стремятся не поскорее убить ещё один день за бесконечным сериалом или в офисе, а познать, сблизиться с природой, не обзывая её некой бездушной силой, но всё более осознавая себя её частью. Понятие цивилизации навсегда трансформируется; и если старая цивилизация уничтожала всё индивидуальное, то новая лишь подчёркивает личность в каждом человеке. Люди соскакивают с искусственного, бесконечно ускоряющегося поезда времени, освобождаются от давления большинства, пуще всего на свете боящегося не быть как это самое большинство. И пусть мы закрыты от неба и мира в рукотворных катакомбах, мы способны познавать мир даже в маленькой комнате в полном одиночестве, ибо ты и мир и есть одно и то же…

            Тут сама собой образовалась пауза, Джон и Уилл выговорились и теперь несколько удивленно и торжественно смотрели друг на друга.

            – Что творится… кажется, я всё это уже слышал краем уха в 60-е, когда был молод, – пробормотал еле слышно Пол. – Эпоха цветов, что ли, возвращается?..

А Эмили, явно переполнившись услышанным, с каким-то ироническим, болезненным состраданием погладила Джона по голове:

            – Беееедненький! Это ж сколько философии зазря поразвели. А надо-то было всего лишь меня вовремя встретить. Ну – второй раз в жизни, детство-то не считаем.

            – Мы о самом… самом, а ты издеваешься, да? – как-то и с горечью и одновременно с усмешкой спросил Джон подругу.

            – Нет, Джон! – отвечала Эмили вполне серьезно. – Здесь только что сошлись на мнении, что есть те, для кого катастрофа была духовным катализатором, и те, для кого катастрофа – это просто катастрофа. Так вот есть ещё и те, которые неторных путей не ищут, но это те, которые умеют быть счастливыми в любых обстоятельствах. Да, ты странно на меня сейчас смотришь. Ты ведь не ищешь лёгких путей и очевидных решений, ты считаешь, что счастье просто так – это крайне попсово, недостойно воина духа. Джон, дорогой, ты просто никогда не умел быть счастливым! Не умел, или не хотел. И счастье тебе представляется исключительно как людское желание обладать материальными вещами, или другими людьми, или властью над этими людьми. У тебя само понятие счастья ассоциируется с чем-то весьма приземлённым, и ты намеренно выбрал себе стезю страдальца. Но в таком воззрении виноват не мир вокруг, каким бы он ни был,  – добавила Эмили и неопределенно обвела рукой темнеющие очертания белых гор.

Всё находится вот в этой замечательной голове! – Эмили встала, обняла «кладезь мудрости» Джона и поцеловала его в темечко. – Да-да! Здесь и печаль, и радость, – Эмили любовно огладила немытые джоновы волосы, – и смысл, и его отсутствие одновременно. Здесь всё!

            – Ну, ты даёшь!.. – Джон обалдело уставился на оратора-конкурента в женском обличье. – Может и снег мне только мерещится? Значит, ты теперь предлагаешь мне возлюбить кого-нибудь всей душой, – вот, например, тебя, – и сразу стать счастливым, и нежданно-негаданно осчастливить сим потрясающим фактом всё прогрессивно мыслящее человечество… в лице могучей кучки новых рибчестерских поэтов и снегокопов?

– Какой же ты дурак, честное слово! – немного обиделась Эмили, и покачала головой. Но через пару секунд уже мучительно улыбнулась. Джон во что-то верит, но и у неё есть своя вера, и она на всё пойдёт, чтобы…

            – Ну, будет вам, ребята! – примирительно пробасил Уилл. – Пойдёмте-ка снова плясать-шаманить. Мне кажется, сегодня это у нас лучше всего получается!

            – Точно, – добавил Пол. – А поговорить мы всегда успеем!

 

[1] Факториал числа 50 равен числу, состоящему из 65 цифр.

[2] В легендариуме Толкина большое дерево, на котором жили эльфы Лориэна (но не только там).