Страница 128 из 147
В тот день, однако, рибчестерцы ничего не дождались и уже снова начали терять из вида надежду – эту строптивую, неуловимую кошку, которая гуляла по Рибчестеру, полностью предоставленная самой себе. Джон проводил на дозорной башне всё время. Эмили была рядом с ним, она грелась у небольшого костра, который они аккуратно разводили там, положив на деревянный пол пару металлических листов.
Утром следующего дня на площади снова развели сигнальный костер. Надежды было мало, но предчувствия Джона, что всё не просто так, на сей раз полностью оправдались: вскоре с дозорной башни он увидел чёрную точку в небе. Она была ещё далеко, но сразу взволновала его.
– Эмили, проснись, – потормошил он прикорнувшую у огонька девушку.
– Сюда что-то движется! Вон, в небе, видишь?!
– На вертолёт не похоже, – уныло протянула Эмили и снова свернулась клубочком под тёплой шкурой, сладко зевая.
– Это птица! Я их сто лет уж не видел. И лететь она может только в город, больше некуда.
– И чего? – повела плечами Эмили. – Ты, никак, по мясцу свежему соскучился? – чуть улыбнулась лежащая у огня сонная подруга Джона.
– Погоди. – Он поднял руки и замахал ими, привлекая внимание приближающегося пернатого. – Так, цыпа-цыпа, гуля-гуля, иди-ка сюда, ненаглядный.
Тут Эмили наконец сбросила шкуру, встала и подошла к Джону.
– Ты чего это затеял тут? – заинтересовалась она.
В этот момент прямо на ограду опустился голубок и довольно заворковал.
– Так, а ну-ка. – Джон протянул к птице руки, и та, на удивление, не улетела.
– Есть! – завопил Джон что было силы. – Весточка из Дженкинса!
Они сломя голову бежали по туннелям на площадь, неся в руках драгоценную птицу. И, хотя хуже всего сейчас было бы случайно сломать шею драгоценному пернатому, они неслись в темноте на ощупь, не разбирая дороги. Влетев на площадь, Джон неистово зазвонил в колокол, чем перепугал вечно сонный город.
– Вести! Вести из Дженкинса! – закричал он, чуть завидев первых людей, откликнувшихся на зов.
Вскоре Джон уже зачитывал жителям послание собратьев по несчастью.
«С малой надеждой посылаем к вам единственного уцелевшего почтового голубя (остальные тяжелые времена не пережили). Мы, жители Дженкинса, живы и надеемся на ваш ответ. Многие в самом начале снегопада уехали отсюда в более крупный Гринтаун, что находится за двести километров от нашего города. Дальнейшая судьба их нам неизвестна. Связи никакой ни с мелкими, ни с крупными городами нет, и голубя больше отправить некуда – все они очень далеко. Даже дымовой сигнал остаётся без ответа. Сообщаем вам имена тех, кто сейчас жив и находится здесь».
Джон зачитал довольно большой список, среди которого значилось, в числе других, и всё его семейство. После этого он радостно вздохнул и подумал: «Ну вот, наконец. Интересно, как там мой братишка Дик?»
Реакция людей на список была в основном радостной, но некоторые не услышали имён тех своих близких, кто бежал из Рибчестера в начале снежной блокады. Такие были подавлены. Им оставалось надеяться только на то, что их родственники успели бежать ещё дальше, в более крупный Гринтаун, хотя было ясно, что это надежда совсем уж призрачная, учитывая, что и до Дженкинса явно не все рибчестерские беглецы добрались.
– Вы птицу хоть покормите, – послышался вдруг гулкий бас Уилла. – А то она так долго не пролетает с вашей «Полевой почтой юности».
У Мортона родственников нигде поблизости не было, поэтому список он слушал вполуха, и новости не выбили его из привычной колеи.
– Дайте ему овса что ли! – раздался голос Лоры. – Иди ко мне, милая птичка, разносчик добрых вестей, жаворонок ты наш золотой, облачный странник ненаглядный…
– Да не ест он овёс твой, Лора, – сотряс прохладный воздух скрипучий смех Кевина. – Тебе бы стихи писать! А ему надо семечки, или хлебец. А то, реально, не долетит!
– А вот и напишу! Да, птичка моя хорошая? – откликнулась Лора, нежно поглаживая голубя.
Птицу накормили и согрели. Теперь оставалось надеяться, что она знает дорогу обратно. Джон с Эмили составили список всех здравствующих горожан, и, внеся в письмо некоторые сведения о жизни города, осторожно привязали его к лапке голубя. В записке также попросили, вдоволь посмеявшись, в следующий раз прислать с голубем мешок крупы и консервы, причем, чтобы нагрузка на каждую лапу была равномерной. Если к одной привязывается мешок, то к другой равновесное количество банок тушёнки!.. Дым на горизонте всё ещё поднимался в морозный воздух – голубя явно ждали домой.
– Ну, лети родной! – и Джон слегка подбросил птицу вверх, в направлении ожидающего возвращения своего посланника Дженкинса. Крылатый делегат сразу взял верный курс и полетел в направлении черного кустистого столбика, растущего, казалось, с самой линии горизонта.