Страница 127 из 147
– Стихи последние в тетрадь перепишу.
Джон с усталой улыбкой поднял руку в знак прощания.
– И я пойду. Встречу закат на башне.
И когда Уилл исчез в проходе, ведущем к его дому на Восточной улице, он тихонько добавил ни для кого:
– На башне надежды.
Так текли себе мимоезжие, тягучие серые дни. Джон несколько приуныл, и даже на площади появлялся хоть и регулярно, не пропуская собрания, но ненадолго. Лишь покивав знакомым, послушав несколько выступлений, он тихо уходил на башню. Даже Эмили было тяжело до него достучаться. Однажды ввечеру они смотрели вдаль с облюбованной ими дозорной площадки на башенке тёти Дженни. И Джон, повернув голову на восток, увидел вдруг столб чёрного дыма на горизонте.
– Смотри-ка, вон там, на севере, – поманил он рукой Эмили.
– Пожар что ли? – поинтересовалась она недоуменно. – Хотя, что там может гореть. Ведь там одни снега. И даже если бы было чему гореть, кто мог поджечь? Никуда ведь не пройдёшь и не проедешь.
Джон несколько секунд смотрел, и, казалось, являл собой полное отсутствие мыслей. Но затем лицо его внезапно озарилось.
– Это знак! Дженкинс даёт нам знак! Гореть тут, действительно, нечему, и при всём желании не подожжёшь. А вот в городе... Нет, пожар тоже не возникнет, если только у них там нет своего Джоша. Но посмотри, какая копоть! Обычный дым бы не был так заметен.
– Думаешь? – Эмили как-то странно, в смешанных чувствах, посмотрела на Джона и задышала глубоко и часто, словно предчувствуя что-то очень важное.
– Ну конечно! Так в древности люди посылали друг другу сигналы. Когда не было всяких телефонов-телеграфов! И автоматов с пепси-колой.
– Не может быть! – тут уже Эмили обрадовалась! – Так надо же скорее им ответить! Бежим на площадь.
После короткого совещания с Уиллом и Полом, которые первыми пришли на площадь, решили, что простой костёр тут не поможет.
– Они, вероятно, тоже это поняли, и может, не с первого раза, – говорил Джон. – Прошлые их сигналы мы могли и вовсе пропустить, тем более, что с башни мы не наблюдаем окрестности круглосуточно. Да и саму смотровую площадку мы облюбовали лишь недавно. А без неё, как вы сами понимаете, скоро и носа своего станет не видно.
– А что у нас есть такого, что может густую копоть создать? – выразил общий вопрос Пол. – Доски ведь почти не дымят.
– Да, завода пластмасс у нас нет. Вот. Вообще никакого производства нет, – задумчиво произнёс Уилл. – В смысле – и не было.
– Зато у нас осталась куча бесполезных автомобилей, и вот покрышки с них мы сейчас и пожжём! – нашелся подоспевший Кевин Уайли.
– Отличная идея, – оживился Пол. – И помолчав, понуро добавил:
– Правда, их ещё надо откопать.
– Да не переживай! – уже весело брякнул Уилл. – Нам же не надо целый автопарк жечь!
– Хотя было бы неплохо, – тихо усмехнулся Джон.
– Что ты говоришь? – переспросил не расслышавший последнюю фразу Пол.
– Я говорю: вперёд, за дело! Сейчас мы почистим город от старого хлама! – крикнул Джон. – Вперёд, все на реализацию программы по утилизации отслуживших авто! Впрочем, и новеньких тоже!
Оказалось, что задача найти покрышки не такая уж трудновыполнимая. Прямо с площади имелся въезд в гараж, расположенный в одном из центральных административных зданий города. Ворота быстро раскопали. Почти все машины оказались на месте.
– Так, ребята, теперь немного керосинчику надо, уж не пожалеем для такого случая, – весело крикнул Пол.
Место для сигнального кострища найти оказалось несколько сложнее. Выбраться на крыши зданий не было ровно никакой возможности, на земле свободного места тоже не было – только в туннелях. Пришлось несколько часов поработать лопатами и расчистить полянку около площади. Туда и свалили покрышки, облив их керосином.
– Махмуд, зажигай! – произнёс Джон услышанную где-то в кино фразу.
Люди ликовали – результат не заставил себя ждать. Как только покрышки разгорелись, и небеса заполнились черной копотью, Джон с башни углядел в туманной дали ответный сигнал – вне всякого сомнения, это был Дженкинс!
Джон помчался на площадь и сообщил всем эту новость.
– Ну а теперь что? – немного охладил общий пыл Уилл. – Они и мы живы, это мы дали друг другу понять. Но никто ведь за нами не прилетит, да и лететь, похоже, просто некуда.