Сирень из прошлого

— Джон… —, а дальше в голове точно воцарилась пустота. Она не понимала, как себя следует вести, и всё, что могла сделать — обнять брата. И пусть то было уже не совсем кстати, но, несмотря на неожиданный поворот событий, девушка всё также сильно скучала по одному из членов своей уже малой семьи.

Нужно было отвлечься. Прийти в себя с помощью объятий.

Руки её мелко дрожали, но, разумеется, не от холода. Шумно выдохнув, Венди с радостью почувствовала тепло обнявших её в ответ рук брата, а с тем и крошечную часть того, чего она так много лет жаждала. С каждым разом Венди становится на шаг дальше от прошлой спокойной и умеренной жизни. Стоило ли ещё надеяться на её возвращение?

— Венди…

— Как? — на одном дыхании выпалила та, понимая, что откладывать на потом этот разговор было бы глупо с её стороны. Медленно отстранившись от Джона, она опасливо взглянула на Питера. Было слишком странно видеть его молчаливого. Или он просто дал ей время, чтобы после ошарашить ещё чем-то более неправдоподобным?

Джон лишь пожал плечами и ответил:

— Думаю, это лучше узнать у того, кто это с ним сделал.

— Это же нелепость, — резко произнёс Эрик, у которого терпение было давно на исходе, в отличие от его предводителя. Молча переведя взгляд на Пэна, он нахмурился: — Верно, Питер? Джон под воздействием каких-то новых чар?

Теперь на невзрослеющего подростка смотрели все три пары глаз. Каждый ожидал ответа, который мог бы раскрыть все остальные карты. И это, похоже, доставляло некое моральное удовольствие Питеру. Он не спешил начинать говорить, лишь улыбался и заставлял каждую секунду превращаться в вечность для них.

— Ты действительно был прав, когда упомянул о чарах.

— Ложь! — зло воскликнул Джон, тут же дёрнувшись с места в намерении выбить ответ у подростка силой. Венди едва успела схватить брата за руку и остановить. Едва слышно прошипев какие-то проклятия, мужчина, сверкнув глазами, предпринял попытку отодвинуть от себя сестру, но Пэн неспешно поднял руку перед лицом, заставляя того на миг замереть.

— Лучше не совершай глупостей и научись дослушивать людей, — тоном учителя заявил парень и усмехнулся, шагнув к ним ближе. — Видишь ли, чары действительно были применены. Но только не по отношению к тебе.

Не нужно было быть умным, чтобы понять, к чему клонит подросток. То, во что так не хотелось верить, являлось истинным. Настоящим.

Джон с Эриком заговорили одновременно, всё ещё пытаясь доказать неправоту друг друга. Но Венди молчала, прекрасно понимая, что более нет смысла искать пути для отступлений. Так просто принять факт, что Эрик — и есть её младший брат, будет непросто. Сейчас самым правильным будет попытаться понять ситуацию.

— Почему… — и хотя ни Джон, ни Эрик не услышали сквозь свои крики её слова, Питер поспешно развернулся к ней и смотрел так, будто ждал продолжения начатого вопроса. Что ж, пора развеять туман как в голове, так и вокруг. Венди шагнула навстречу парню и постаралась казаться невозмутимой: — Почему Майкл стал таким?

— Потому что он сам попросил меня об этом.

И чему она удивляется? Это вполне… логично. На острове не место взрослым, вот Майкл и вернулся в подростковые годы.

— Хорошо. И… попросил стереть себе память? — с сомнением поинтересовалась Дарлинг, мысленно стараясь придумать как можно больше предположений, чтобы потом не показывать Питеру свой шок. Хуже уже быть не может. Правда, абсолютная невозмутимость Питера, когда ещё мгновением ранее он откровенно забавлялся их замешательством, несколько смущала.

— Венди, — Джон внезапно умолк, уже не обращая внимания на восклицания Эрика о бреде обсуждаемой гипотезы. — Может, я тебе объясню? Ты же сама понимаешь, что, став вновь мальчишкой, Майкл всё равно бы был взрослым. Поэтому…

— О, нет-нет. Остров принадлежит мне, Джон, и только я вправе решать, можно ли оставаться здесь как детям, так и взрослым. И… даже детям с душой взрослого. — Тон Пэна был спокоен и не выдавал ни намёка на обман. Слишком странно.

Интересно, относил ли он себя к последней характеристике?

— Да, но всё равно… — Джон принялся вновь твердить одно и то же, будто та не услышала его с первого раза. И Венди почувствовала, как старший брат заметно нервничал, а в глазах иногда проблескивало что-то, больно знакомое ей. С этим она сталкивалась не раз. Неужели страх? Но чего именно боялся Джон?

— Питер, — Дарлинг некоторое время вглядывалась в зелень его глаз, — расскажи мне.

Она старательно игнорировала уже ослабевавшие попытки Джона предотвратить положительный результат её стремления узнать больше. Оба они знали нужное ей, но только у одного была развита беспристрастность. Конечно, был ещё Эрик. Он вообще ничего не знал… Это вызывало смешанные чувства.

— Эрик, почему бы тебе не пойти и не проверить, как обстоят дела в лагере? — пусть со стороны это и звучало вполне непринуждённо, но и Потерянный, и Венди могли ощутить в этой фальши раздражение. Похоже, Пэн не желал, чтобы парень слышал весь разговор. От этого девушка только сильнее захотела поскорее услышать тайну, о существовании которой до сегодняшнего дня ей не было известно. — Я бы так и сделал на твоём месте. Особенно после предательства с твоей стороны.

В сердце что-то неприятно кольнуло — чувство вины. Не только из-за того, что это был, если это не очередная скрытая шутка, Майкл.

— Я сама заставила Эрика отвести меня к брату.

Наверное, у неё вышло не слишком убедительно, поскольку Пэн и бровью не повёл, а только молча ожидал ответной реакции своего подопечного. В тот момент напряжение было как нельзя сильным — каждый мог почувствовать это. Но почему так произошло? Разве мог Пэн знать об их с Эриком намерении освободить Джона? Они остались незамеченными до самой конечной точки пути, что было обиднее всего. Если бы у девушки была возможность возвратиться на несколько минут назад, дабы более не обращать внимание на неоднозначные вопросы Эрика, исход мог быть совершенно иным. Но, возможно, Питер Пэн действительно в курсе всего, что происходит на его острове. И не было никаких поблажек и исключений.

Наконец, с трудом подавляя недовольство, Эрик коротко кивнул, а перед тем, как уйти, бросил последний, слегка растерянный взгляд на неё. Только после того, как шум шелеста травы, на которую ступал Потерянный, стих, Питер словно вспомнил о присутствии Венди.

— Незачем пытаться прикрывать его. Мы оба знаем, что тебе он безразличен так же, как мне мой сын… — Он приближался к ней, и с тем тон его становился всё тише, всё вкрадчивее, пока в какой-то момент Венди уже не видела перед собой ничего, кроме его потемневших глаз, теперь больше ассоциирующихся с островом. Таким же мрачным, полным загадок, половину из которых было невозможно разгадать самостоятельно. Из временного забытья её вернул шёпот Питера: — Ведь я прав, птичка?

Ей невообразимо сильно захотелось исчезнуть. Раствориться, дабы Джон не видел, как она позволяет Пэну говорить подобное и, самое главное, делать. В голове сразу проскальзывали стыдящие мысли, параллели со всеми прошлыми моментами. Приятная дрожь пробежала по телу, и девушка хрипло вдохнула внезапно слишком тёплый воздух. Почему здесь стало так жарко?

— Нет, — несмотря на её нынешнее состояние, когда Венди медленно теряла над собой контроль, каким-то чудом ей удалось твёрдо ответить и не отводить взгляд. Правда, это и не удалось бы сделать. Можно было только смотреть на Питера, на его привычную в Неверлэнде одежду, столь хорошо подчёркивающую подростковую, но с видимыми намёками на зрелость фигуру… Но был и другой выход — закрыть глаза и хотя бы иллюзорно убедить себя, что он не стоит, возвышаясь над ней, и тепло его дыхания вовсе не ощущается. Это было признание проигрыша, признание нового слабого места, уязвимости и… зависимости.

Ведь Питер снова игрался с ней, дабы позлить и её, и Джона. Всё так просто, однако она всё чаще просто не может поверить в подобное.

На возражение Венди хозяин Неверлэнда только слабо улыбается, как будто он понял её мысли: