Сирень из прошлого

— Почему так холодно?

— Мне страшно…

Множество голосов разом говорили — каждый пытался узнать хотя бы немного информации. И всегда им удавалось вытянуть только одни слова:

— Скоро этому придёт конец.

Для них уже не было удивлением появление постороннего. В какой-то степени, для чужих стало традицией появляться здесь. Но кому из разумных людей захотелось бы шагнуть в приличной толщины сугроб и поморщиться от боли, когда ветер нагонял на лицо снежинки?

Она была поражена, пожалуй, даже сильнее, чем сами Потерянные мальчики утром, когда, проснувшись, увидели странную белизну на острове вместо привычного зелёного цвета. Но их это не особо волновало. Одолеваемые хандрой и грустью, они уныло наблюдали за гостей, даже не думая схватить ту из-за возможной угрозы.

— Где он?

Одетая для прошлого тёплого климата в светло-лиловый сарафан, Венди Дарлинг безуспешно обхватывала себя руками, дрожа всё сильнее.

— В пещере Черепа, — равнодушно сказал черноволосый Брэм, толком не взглянув на неё.

Девушка замерла и нахмурилась. Ей не понравились его слова, что было не удивительно: точную дорогу до пещеры не вспомнить, а уж при такой метели до полного наступления ночи добраться не удастся. Особенно при таком холоде.

И всё же, невольно впитывая настроение Потерянных мальчиков, Венди была не в силах оставаться здесь. Вид их пробуждал новые тревоги, от чего сердце болезненно сжималось.

Веки медленно поднялись, и она слегка зажмурилась от света факелов.

— Что ты здесь делаешь?

Лёгкое головокружение после внезапного перемещения и смена температуры на более тёплую ничего не значили по сравнению с тем, кто медленно вышел из тени от выступавшего камня.

— Что с тобой произошло?

Она не могла не ужаснуться, заметив, насколько у него была болезненно бледная кожа, резко контрастирующая с тёмными кругами под глазами. Даже желтоватый свет огня, развешенного по стенам, не был способен улучшить вид Питера.

— Ты выглядишь…

— Слабым?

При его второй подаче голоса Венди, до этого ещё не до конца пришедшая в себя, почувствовала, как парень сильно изменился с их последней встречи. Этот болезненный вид, это медленное покачивание при ходьбе, этот тон голоса, смутно напоминавший их предпоследний разговор в обществе Джона. Тогда девушке казалось, что Питер находился где-то в другом месте. Теперь она была уверена в этом.

— Да… — тихо прошептала Венди, больше не задумываясь над своими словами. Прошлый страх за последствия ошибок и резких высказываний пропал. Да и не желала она сейчас язвить. — Это ты перенёс меня сюда?

Он лишь слабо покачал головой.

— Ты наконец осознала силу в себе. Магия… Вера… Что-то из этого помогло. Я же больше ни на что не способен. Смешно…

Ненароком оглядывая обстановку, Венди поняла, что, кажется, только эта часть острова осталась без изменений. Песочные часы, которые девушка видела второй раз в жизни, и сейчас впечатляли своим размером. Излучавший золотистый свет песок внутри медленно сыпался вниз. Хотя с такого расстояния создалось ощущение, что больше нечему сыпаться — настолько его было мало.

— Сколько тебе осталось? — горечь не получилось спрятать за спокойствием.

Произнеся вопрос, она тут же пожалела, потому что боялась услышать ответ. Потому что сама успела обо всём догадаться.

— День… Несколько часов… Это неважно. — Помрачнев, сказал Питер и шагнул ближе к ней. — Тебе лучше уйти.

— Что? — вздрогнув, как после удара, девушка неверующе смотрела на парня.

Почему он гонит её, словно с этим уже нельзя было ничего сделать? Ведь это неправда. Она точно знала. Питер Пэн никогда не проигрывает, в конце концов! Так было всегда, стоило забыть обо всех разногласиях и признать это.

Питер молчал, не собираясь повторять дважды. Будь хозяин Неверлэнда не в таком положении, то наверняка бы не удержался от колкого оскорбления. Но сейчас она бы с радостью выслушала от него целую речь, содержание которой могло бы вызвать сильную обиду, нежели видеть его таким. В стократ хуже, чем осознание предательства после поцелуя с ним в детской Дарлингов.

Это похоже больше на страшный сон. Реальность просто не могла стать настолько ужасной.

— Моё время истекло как века четыре назад, — и вовсе хрипло произнёс Питер, не выдержав её упорности. — Я уже смирился.

— Но не я!

Что мог Питер сказать на её слова, полные боли и нараставшего отчаяния? Он не пытался утешить Венди. Он устал врать.

— Поэтому я и отпустил тебя.

— Румпель дал мне зелье, — не желая сдаваться, с надеждой быстро проговорила она, — С помощью него я должна была… вырвать тебе сердце, — кажется, Пэна это нисколько не удивило. Тогда Венди, помолчав ещё пару секунд, решилась: — Я могу разделить моё сердце на две части. Одну я отдам тебе, и…

— У тебя ничего не выйдет. — Из-за напряжения юноша сказал это твёрже, на секунду заставив её поверить в улучшение его состояния. Но постепенно отблеск былых сил покидал подростка, убеждая только в одном: Питер угасал на глазах. — Ты не знаешь, как это сделать. Ты умрёшь быстрее меня.

— Так расскажи мне!

— Нет. Со мной это не сработает.

Скоро этому придёт конец.

Венди сидела рядом с ним напротив песочных часов и растерянно гладила того по руке. Он изредка спрашивал её про братьев, вероятно, стараясь отвлечь Дарлинг. Безуспешно, к сожалению. Рассказывая о вновь ставшем взрослом после перехода за границу действия магии Майкле, о неважных отношениях с обоими братьями, она всё чаще замолкала, стараясь не разрыдаться окончательно. Давилась слезами, крепче сжимала руку юноши, целовала его холодные губы и про себя молила о спасении.

Но шанс на возможность продолжения жизни был утерян с сердцем истинно верующего. Питер Пэн умирал, и природа разделяла участь хозяина под занавесом снега. Уже ничего нельзя было сделать.

Мальчик, застывший на пороге взросления, не сумел убежать от смерти.

Продолжит существовать лишь Неверлэнд, хранивший в себе многочисленные тайны всех, кто побывал здесь или пытался править. Покуда есть род человеческий.

Но Малкольм уже был в прошлом.