Страница 12 из 17
Куртис и Филло перебрасывались словами, как мячиками, и эта диалектическая игра возвышала обоих в глазах друг друга и зрителей. Все равно как хорошо отрепетированный дуэт. Когда интервью закончилось, ассистентка, согнувшись пополам, чтобы не попасть в камеру, приблизилась к министру и дала ему понять, что через две минуты он может уйти.
Куртис обратился сначала к публике, а затем сказал Филиппу Филло: «Можете идти, мсье министр». Политик больше совсем не улыбался, он встал, кивком поблагодарил ведущего, который подскочил пожать ему руку. Могущественные друзья всегда могут понадобиться…
Ассистент начал монотонно отсчитывать: десять, девять, восемь… Настал черед Ральфа.
– Итак, Ральф, – повернулся к нему Куртис, – что происходит? Ваше вчерашнее дефиле попросту провалилось, все средства массовой информации единым фронтом выступили против вас. Такого вы не знали с самого начала вашей карьеры. У вас творческий кризис или тут что-то другое?
– О, журналисты никогда особенно не любили меня, и это не первая коллекция, удостоившаяся плохих отзывов. Ни один художник, отважившийся выставлять свои произведения на суд зрителей, не может требовать от них всегда только восторгов.
– С этим я согласен, но то, что произошло сегодня, – настоящий расстрел! Откуда такая ненависть?
– Не знаю, но я не собираюсь обращать на нее внимания, а уж тем более делать какие-то выводы.
– То есть вы не думаете, что пора сообщить об уходе из профессии? Это была бы сенсация недели!
– Я никогда не обещал ничего подобного, дорогой Пьер-Эдуард, но будьте уверены, когда я решусь на такой отчаянный шаг, вы будете первым, кто об этом узнает.
– Заранее благодарю, я обожаю эксклюзивную информацию.
– А я как раз такой располагаю. Хотите, поделюсь?
– Вы еще спрашиваете! Скорее, Ральф, я сгораю от нетерпения. Вы тоже? – Этот вопрос ведущий адресовал публике, которая тут же принялась свистеть и топать ногами.
Ральф подождал, пока буря поутихнет, и ответил:
– Я ухожу из созданного мною Дома моды.
– Почему? Из-за нескольких крикливых газетенок?
– Нет. Это всего лишь пена на поверхности. А истинная причина состоит в том, что пятнадцать лет я работал не покладая рук, а отдыхал за все время не более двух недель. Теперь настала пора подумать о себе, попытаться реализовать старую мечту.
– Какую?
– Съездить на остров Мадагаскар, посмотреть китов, говорят, там их видимо-невидимо.
– Несомненно, они для вас будут достойной заменой худым манекенщицам!
Публика захохотала, и отовсюду раздались аплодисменты.
– А потом чем вы займетесь? – продолжал спрашивать Куртис. – Отправитесь на Галапагосские острова любоваться черепахами?
– А что, это идея! Но нет, пока еще не знаю, но надеюсь, что песни китов натолкнут меня на какую-нибудь мысль.
– Мадам, мсье, прошу вас поаплодировать мсье Ральфу Фарреллу, который, что бы там ни говорили злые языки, остается самым лучшим кутюрье в Париже, а следовательно, и в мире. Спасибо, Ральф, возвращайтесь к нам поскорее.
– Обязательно и с превеликим удовольствием, спасибо вам, Пьер-Эдуард.
Куртис подошел обнять Ральфа и проводить его до лестницы, ведущей за кулисы. В скрупулезно выверенном протоколе его шоу такое отступление означало особый знак внимания, прибереженный для особо важных персон. Не спуская улыбку с лица, ведущий шепнул несколько слов на ухо своему гостю:
– До передачи меня вызвал главный директор канала и сказал, что с вами покончено и что я могу вволю порезвиться на ваш счет. Это не в его привычках… да и не в моих тоже. Поверьте, Ральф, вы стали мишенью для какой-то шайки, если не сказать заговора.
– Вы настоящий друг, спасибо.
Мужчины расстались после крепкого рукопожатия с одной стороны и заговорщического подмигивания – с другой.
Пока «мерседес» вез его обратно, Ральф все размышлял над последними словами Куртиса. Они объясняли многое. В конце концов, он правильно сделал, что пошел на эту запись. Пребывание в клинике даст ему возможность обдумать и подготовить свой ответный ход. Никто не будет знать, где он, это замечательно!
Глава 13
Каждый раз, открывая ключом дверь своего дома, Метью радовался тому, что не остался холостяком. Он не смог бы возвращаться в пустой дом. Мысль о том, что Марианна, его жена, несмотря на поздний час, не спит и ждет его, была для него как бальзам на рану. Он торопился рассказать ей свой день, зная наперед, что она непременно выслушает его и скажет что-нибудь ободряющее. Она возвращала ему уравновешенность и силы. Временами он чувствовал себя виноватым из-за того, что так надолго лишал ее сна, но, к счастью, Марианна принадлежала к породе филантропов.
– Ку-ку, – донесся голос из мезонина.
– Здравствуй, любовь моя.
Светловолосая голова Марианны показалась над перилами балкончика:
– Ты голоден?
– Вообще-то не должен бы, так как весь день говорил о еде. Но как раз сейчас у меня проснулся аппетит. Что ты мне предложишь?
– Вольную трактовку правильного режима питания: тушеные овощи, жареная говяжья печень, йогурт и яблоко. А вне диеты – паштет из тунца, который дети не доели за обедом, и кусок пирога с шоколадной начинкой, который приготовила Лаура.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не смогу выбрать, а что, если объединить оба варианта?
Марианна бегом спустилась из мансарды, обняла и поцеловала мужа в губы:
– Похоже, что один из твоих пациентов участвовал сегодня в телешоу Куртиса.
– С чего ты решила?
– Я звонила тебе в клинику, но мне сказали, что ты занят – у тебя на приеме Ральф Фаррелл, а в телепрограмме было написано, что он будет принимать участие в шоу. Хочешь посмотреть? Если да, то давай поскорее включим телевизор, сейчас начнется.
– Интересный человек. Я не очень хорошо понял, зачем ему понадобилось обратиться в клинику, чтобы сбросить лишние килограммы, но у меня такое чувство, что я не пожалею, если займусь им.
– Ты будешь смеяться, но я подумала, что это шоу не что иное, как вечер доктора Сорина в студии Пьер-Эдуарда Куртиса. Отец твоей пациентки анорексички тоже был среди приглашенных.
– Министр здравоохранения?
– Да.
Зазвонил телефон, и Марианна сняла трубку:
– Да, подождите, я его позову, – она протянула трубку мужу, – из клиники.
Метью, нахмурившись, взял трубку.
– Доктор Сорин, это ночной дежурный, я подумал, что надо вас предупредить. Только что позвонил мсье Филло и сказал, что хочет поговорить со своей дочерью, Сарой, из 203-й палаты. Я выполнял предписания, поэтому я сказал ему, что после половины десятого вечера мы не имеем права подзывать пациентов к телефону. Но он принялся кричать, что он – министр, что он закроет нашу клинику и что весь персонал, включая вас, отправится в тюрьму. Он обзывал меня всякими словами, но я-то ведь ни в чем не виноват.
– А дальше?
– Он кричал, что его дочь умерла и что он немедленно едет сюда. Я ему объяснял, что в клинике не было смертельных случаев, но он не стал меня слушать и бросил трубку. Что теперь делать?
– Сейчас приеду! Если он появится раньше меня, откройте ему дверь и проводите в палату 203. Сейчас же предупредите Люсио.
С чего бы такая спешка? Метью схватил пальто и бросился к двери. Марианна обреченно вздохнула. Стоит только понадеяться провести приятный вечер вдвоем, как оказывается, что твой муж – врач, и только…
Глава 14
На маленькой улочке, возле Елисейских Полей, над бронированной дверью в какое-то помещение, расплывались пятна галогеновых ламп, освещая табличку «Ночной клуб» и глазок под нею. В зале дискотеки Патрик Убер следил за тем, как занимают места на VIP-площадке. Какое прекрасное изобретение – благодаря ему за ту же самую выпивку можно требовать плату гораздо большую!