Лес пигмеев

В этом же эфирном состоянии Надя пересекла и деревню, не привлекая внимания тех немногих, кто продолжал бдеть. Она прошла вблизи фонарей, освещавших глиняные постройки королевских владений. Бдящая обезьяна спрыгнула с дерева и упала к ногам девочки, заставив ту вернуться в своё тело на несколько мгновений, но сразу же после она вновь сосредоточилась и стала продвигаться вперёд. Надя не ощущала собственного веса, и, казалось, будто она перемещалась, плывя. Таким способом девочка достигла загонов, двух прямоугольных площадей, ограниченных вкопанными в землю стволами и связанными между собой лианами и полосками из кожи. Часть каждого загона находилась под соломенной крышей, а другая была расположена прямо под открытым небом. Дверь в него закрывалась тяжёлым засовом, который можно было открыть лишь снаружи. И здесь не было никакой охраны.

Девочка обошла вокруг загонов, ощупывая изгородь руками и не осмеливаясь зажечь фонарик. Это было высокое и прочное окружение, хотя решительный человек смог бы умело воспользоваться деревянными уступами и узлами на верёвках, чтобы туда забраться. Она задалась вопросом, отчего же жёны пигмеев не сбежали. Сделав пару кругов и убедившись, что поблизости никого нет, девочка решила поднять засов с одной из дверей. Будучи никому невидимой, она могла совершать движения крайне осторожно и совсем не так, словно находится в нормальном состоянии. Чтобы выломать дверь, девочке пришлось выйти из транса.

Звуки леса заполняли ночь: голоса животных и птиц, шелест листвы деревьев и случающиеся на земле шорохи. Надя подумала, что люди поступают правильно, не выходя за пределы деревни по ночам: ведь все эти шумы было легко приписать сверхъестественным силам. Усилия открыть дверь нарушили тишину, поскольку скрипела сама древесина. Несколько собак, залаяв, приблизились, но Надя обратилась к ним на собачьем языке, и те вмиг замолчали. Ей показалось, что слышит плач ребёнка, но всё смолкло спустя считанные секунды. Девочка ещё раз подперла плечом засов, на деле бывший куда тяжелее, нежели то она себе представляла поначалу. В конце концов, всё же удалось вынуть балку из пазов предыдущей, приоткрыть дверцу и проскользнуть внутрь.

К тому времени глаза уже привыкли к ночи, и девочка смогла понять, что находится где-то наподобие внутреннего двора. Не зная, что ещё встретит впереди, она молча продвигалась к крытой соломой части, прикинув и возможность отступления в случае опасности. Про себя решила, что всё же не может рисковать в темноте и, немного поколебавшись, Надя крикнула и чуть было не выронила фонарик. Двенадцать или пятнадцать крайне малого роста фигур стояли в глубине самого помещения, опираясь спиной об изгородь. Девочка подумала, мол, это дети, но тотчас поняла, что там, оказывается, стояли те же самые женщины, которые чуть ранее танцевали для Касонго. Они выглядели такими же запуганными, как и сама Надя, однако ж не издавали ни малейшего звука, а ограничились лишь тем, что смотрели на вторгающуюся выпученными глазами.

- Тсс…, - сказала Надя, поднося палец к губам. – Я не причиню вам никакого ущерба, я подруга…., - добавила та на своём родном бразильском варианте португальского языка, и позже повторила на всех тех языках, которые знает.

Пленницы не поняли всех слов, однако ж догадались о её намерениях. Одна из них сделала шаг вперёд, хотя всё ещё съёженная и не показывая лица, и вслепую протянула руку. Надя подошла и коснулась руки. Другая, испугавшись, отошла, хотя позже осмелилась-таки взглянуть украдкой и, должно быть, осталось довольной выражением лица девочки-иностранки, поскольку улыбнулась сама. Надя ещё раз протянула руку, и женщина поступила так же – пальцы обеих переплелись, и этот физический контакт на деле оказался наиболее открытой формой общения.

- Надя, Надя, - представилась девочка, касаясь груди.

- Йена, - ответила другая.

Вскоре и остальные окружили Надю, ощупывая её с немалым любопытством, а сами же, тем временем, всё перешёптывались и посмеивались. Раз поняв общий язык ласк и мимики, всё остальное оказалось ещё проще. Женщины-пигмеи объяснили, что их разлучили со спутниками жизни, которых Касонго обязал охотиться на слонов и не из-за мяса, а скорее ради клыков, что сам же и продавал контрабандистам. У короля был ещё один клан рабов, разрабатывающих шахту с алмазами, находящуюся чуть севернее здешних мест. Таким способом он и нажил своё состояние. В качестве награды охотники получали сигареты, какую-то еду и право кратких свиданий с семьёй. Когда слоновьих костей и алмазов перестало хватать, в ситуацию вмешался командир Мбембелé. Тут же появилось множество наказаний, самым терпимым была смерть, а самым жестоким – потеря детей, которых продавали контрабандистам в качестве рабов. Йена добавила, что в лесу осталось крайне мало слонов, и пигмеи вынуждены были их искать, уходя всё дальше и дальше. Мужчин было не так много, и их спутницы не могли тем помочь, как всегда то и делали. По мере сокращения численности слонов, судьба их детей становилась всё более неопределённой.

Надя не была уверена, что поняла всё правильно. Ведь сама полагала, что рабство давным-давно закончилось, однако мимика этих женщин явно была недвусмысленной. Позже Кейт подтвердила, что в некоторых странах всё ещё существует рабство. Пигмеи считались экзотическими существами и тех покупали для всякой унизительной работы или, если бедняжкам существенно везло, они, как правило, развлекали богатых либо попадали в цирки.

Пленницы рассказали, что выполняли в Нгубу такую тяжёлую работу, как, например, посадка растений, переноска воды, уборка и даже строительство хижин. Единственное, что желали все, было снова соединиться со своими семьями и вернуться в тропический лес, где их народ свободно жил вот уже тысячи лет. Жестами Надя показала женщинам, что вполне могут перелезть изгородь и убежать, на что был ответ, мол, в другом загоне находятся их собственные дети, за которых отвечает пара бабулек, а спастись отсюда без ребятишек они просто не могли.

- Где же ваши мужья? – спросила Надя.

Йена указала ей, что те живут в лесу, и им разрешено посещать деревню лишь тогда, когда принесут с собою мясо, меха либо же слоновую кость. Музыканты, которые играли на барабанах на празднике Касонго, и были их мужьями, - сказали женщины.

8. Священный амулет

Попрощавшись с женщинами-пигмеями и обещав помочь, Надя вернулась в хижину точно так же, как и вышла, снова прибегнув к искусству становиться невидимой. Придя, та обнаружила, что на посту уже один охранник, второй куда-то ушёл, а оставшийся сопел, точно ребёнок, благодаря пальмовому вину, что невольно предложило путешественникам неожиданное преимущество. Девочка, точно белка, тихо проскользнула к Александру, разбудила его, закрыв тому рот рукой, и в нескольких словах рассказала о только что случившемся в загоне, где находились рабыни.

- Это ужасно, Ягуар, нам непременно нужно что-то сделать.

- Что именно, например?

- Я не знаю. Вот ранее пигмеи обитали в лесу, и с жителями этой деревни у них были нормальные отношения. Тогда здесь правила королева по имени Нана-Асанте. Женщина принадлежала другому племени и пришла сюда издалека. Люди полагали, что ту послали им сами боги. Это была знахарка, которая знала всё о применении лекарственных растений и различные заклинания. Мне говорили, что раньше в лесу были широкие дороги, проложенные лапами множества слонов, хотя теперь таковых осталось крайне мало, а некоторые тропы давно пропали в самих джунглях. По словам Бейе-Доку, пигмеи стали рабами, когда с тех сняли волшебный амулет.