Последняя из рода Леер - 1

-- Оставьте нас! -- поняв чувства племянника, приказал регент. Друзья наследника и ведущий внешнего круга поспешили удалиться, лишь только Регина остановилась на пороге.

-- Полегче с ним, -- шепнула она одними губами. Наследник не понял, к кому именно она обращалась, но решил спрятать на время свое негодование за маской равнодушия.

Посмотрев на закрывшуюся за магианой дверь, регент обернулся. Он знал, как нелегко племяннику будет понять, а тем более принять все это.

Максимилиан Прегор третий -- старший брат повелителя, стал регентом после смерти отца Рейвена. Это было самое страшное время. Война, боль и кровь.

Повелитель сошел с ума после измены жены. Целый год он буквально выжигал своих врагов. Побратимы. Тринон. Целая страна утопала в крови, пока от прекрасного мира не осталась кровавая пустыня. Вся земля там отливала багряным то ли от красного солнца, то ли от того, что впитала слишком много крови убитых в той страшной войне. Сейчас это была мертвая земля. И вряд ли когда-нибудь на ней хоть что-то сможет прорасти.

Это сделал его брат. Его безумие было столь велико, что он посмел открыть врата, впустить в мир Тьму. Зачем? Регент не знал. Никто не знал. А потом появилась она -- Лилиана де Леер -- наследница павшего Тринона.

Она заключила сделку. Закрыла врата ценой своей жизни. Исключительное мужество, если знать, что она теряла, что в итоге оставляла. Свою дочь -- одну в целом мире с огромной мишенью на груди.

Но больше всего ему запомнилась жестокость Арона, злоба и ярость от боли, которую он срывал на самом близком существе -- на собственном сыне. Ему доставляло удовольствие ломать мальчика, калечить его, не физически, нет. Морально. Выжигать в его душе страшные кровавые рубцы. Правду говорят -- только близкие люди могут причинить самую страшную боль.

Арон горел в своей агонии, в своем собственном аду. Но то, что он успел за это время натворить...

Только призванная сила последнего ведущего внутреннего круга смогла его остановить, опять ценой жизни. Макс ненавидел себя за то, что не смог сам это сделать. Он хотел, но круг отверг его, но принял клятву Эдгара, лишив тем самым малышку де Леер еще и отца.

-- Рейвен, мы в неоплатном долгу перед Лили. Она и Эдгар пожертвовали собой, чтобы спасти то немногое, что осталось от нашего мира, наш долг защитить последнюю из рода Леер, -- напомнил прописную истину регент.

-- Ценой моего счастья, -- прошептал наследник.

-- Это слова упрямого мальчишки, а не мужчины! -- посуровел Максимилиан. -- Повелитель Адеона не может думать о своем счастье. Он должен думать о счастье своего народа. Его долг защищать и оберегать свой народ, делать все для его блага, и если для этого ему нужно пожертвовать собой он пожертвует, если надо будет жениться -- ты женишься. Ты привезешь девушку сюда и обеспечишь ее защитой, как и должно быть.

-- Ты говоришь, как он, -- усмехнулся наследник. -- Только в его устах это звучало как издевка.

-- Да, Арон умел играть словами как никто. Не повторяй его ошибок, -- регент посмотрел на отрешенное лицо племянника и глубоко вздохнул. Маска -- холодная и не живая. Как же далеко он запрятал свои чувства.

-- Когда-то я тоже был молодым, и мне тоже пришлось выполнить свой долг и жениться на женщине, которую я не знал.

-- Ты говоришь о... матери Эйна?

-- Да. Я не был с ней знаком, да и не хотел. Мне казалось, я не умею любить, а только лишь играть, покорять, разбивать сердце одной красавицы за другой. Эйнар слишком сильно на меня похож. И это дает надежду, что когда-нибудь, он полюбит так же. Она была моей половинкой души. Наша связь была столь крепка, что я порой читал ее мысли, чувствовал, когда она боялась, сомневалась или была счастлива. Это походило на связь двух побратимов. Мы оба составляли единое целое. Потому ее смерть стала для меня таким тяжелым ударом. Я не мог жить, дышать, видеть хоть кого-то... Та боль... она не сравнима ни с чем. И внутри... в душе ничего не осталось. Пустота, страшная и беспросветная. Не жизнь -- существование. Иногда мне кажется, что лучше бы я вовсе ее не встречал, не испытывал бы так много боли...

Регент надолго замолчал, вспоминая о своем. Наследник не решался его тревожить пока он сам не продолжил.

-- А иногда, блуждая в своих воспоминаниях, я понимаю, насколько непередаваемо был счастлив. Каждую секунду с ней, даже в ссорах и в примирениях. Она изменила меня, подарила сына, и воспоминания о ней... я никогда не смог бы променять на вечность без нее. Любовь -- безумие, и сладчайшая из всех болезней. И я желаю тебе ею заболеть. Возможно, последняя из рода Леер и есть та самая искра, что пробудит тебя. Но так или иначе, девушка ничего не знает. Она живет в своем мире, не подозревая, о том кто она на самом деле. И мы обязаны сделать все, чтобы защитить ее.

-- Я понимаю, -- проговорил наследник. Макс никогда не говорил с ним так... откровенно, тем более о той, имя которой не мог даже слышать, не ощущая невыносимой боли. Он привык, что дядя подобен монолиту Призрачных гор -- всегда невозмутим, серьезен, неприступен и увлечен только делами, Адеоном и его благополучием. А теперь оказалось, что он совсем не каменный. Просто в нем преобладает эта неискоренимая черта всех Прегора -- прятать чувства за самыми высокими стенами.

-- Вы прибудете в Велес порталом, но после придется двигаться самим и действовать по обстановке. Нельзя чтобы кто-нибудь понял, зачем вы отправились. Регина права -- Корнуэл уже имеет слишком много влияния. Как же он хочет видеть свою маленькую шлюшку на троне, а тебя в качестве марионетки.

-- У него есть запасной вариант, -- понимающе усмехнулся наследник.

-- Азраэль? Ты тоже видишь это?

-- Бедный советник. Мне даже жаль его. Он не понимает, что мой дорогой братец будет играть по его правилам, пока сам этого хочет, и марионетка из него выйдет чудовищная. Но ты прав -- вместе они могут быть опасны.

-- Могут. Но этот вопрос мы оставим на потом. Сейчас ты должен сосредоточиться на девочке. Ей опасно оставаться без защиты.

-- Боюсь, что здесь ей будет куда опаснее, -- заметил наследник. Максимилиан не мог не согласиться. Но и другого выхода не видел.

-- Возможно. Ей нелегко придется. Но только здесь мы сможем в достаточной мере ее защитить. Да, Корнуэл способен на многое. Я долго закрывал глаза на его выходки. Эта его жажда власти... Но сейчас я не могу ничего изменить. Уже нет. Только последняя из рода Леер сможет укрепить Адеон и лишить Совет того могущества, что они получили. Признаю, моя ошибка. Но народ, адеонцы... никогда не пойдут против нее. Дочь Лили и Эдгара. Они еще не знают ее, но уже всецело преданы. Внешний круг, может внутренний, по крайней мере, его часть. Звенья, что начинали под началом Эдгара, совершенно точно. Побратимы и стражи. Это не малая сила. Если она объединит их всех, от Корнуэла и его союзников не останется и следа.

-- Сила и власть, почти безграничная, -- согласился наследник. -- И если использовать все это...

-- Не смей! -- прорычал регент, осознав, к чему клонит племянник. -- Я никогда не уподоблюсь Совету. Не в этом. Какую бы власть и силу не давал нам этот брак, я никогда не лишу девочку выбора.

-- Выбора? -- зацепился за странное слово наследник.

-- Да, -- сконфуженно притих Максимилиан. Он не хотел говорить об этом и уж тем более не племяннику, но раз уж зашла речь... -- Лили прекрасно осознавала, какую власть дает тому, кто женится на ее дочери. Поэтому заставила всех нас пообещать, не лишать девочку выбора. Она, если захочет, сможет выйти замуж за любого или не выходить вовсе. Конечно, тогда она будет менее защищена. Но титул, поддержка Адеона и отказ от всех претензий на власть позволят ей жить спокойно. Так, как она захочет.

-- Означает ли это, что если она откажется, я буду свободен? -- переспросил наследник.

-- Да. Только не уверен, что ты захочешь, чтобы она отказалась.

-- Почему?

-- Пророчества Регины никогда еще ее не подводили, -- туманно ответил регент.