Страница 27 из 49
В VI—IX вв. восточные славяне жили соседскими, территориальными общинами (вервь, мир). У них преобладал эволюционный тип общественного развития. «Военная демократия» разлагалась, и шел процесс формирования протогосударственных образований. А. А. Горский ставит под сомнение существование племенной знати у восточных славян в предгосударственный период. В то же время он отмечает наличие князей, служилой знати, входившей в княжеское окружение, и жречества. С его точки зрения, существование родовых и племенных старейшин источниками не подтверждается.
Племенная знать к этому времени уступила место служилой знати, которая не была связана с родовыми и племенными институтами и формировалась по принципу личной верности предводителю, князю. Именно служилая знать занимала господствующее положение в территориально-политических общностях и сыграла инициирующую роль в образовании славянских государств[175]. Таким образом, в период «великой славянской миграции происходили постепенный распад родоплеменных отношений и формирование соседской (территориальной) общины, а также аппарата управления новыми славянскими общностями, появившимися в результате смешения различных этнических образований. Вместе с тем системообразующим фактором был восточнославянский социальный генотип и индоевропейский языческий культурный архетип»[176].
Славяне и варяги. Проблему варяжского фактора можно разбить на несколько подпроблем, хотя и взаимосвязанных, но имеющих определенную самостоятельность. Среди них: происхождение терминов «Русь», «варяги», «норманны», «викинги»; пребывание варягов скандинавского происхождения в Восточной Европе; происхождение династии Рюриковичей; влияние варяжского фактора на процесс государственного строительства у восточных славян.
Термин «Русь» упоминается в византийских, западноевропейских и восточных источниках с IX в., однако без привязки к конкретным населенным пунктам или личным именам. Сведения же Начальной летописи носят полулегендарный характер и могут быть поставлены под сомнение. Таким образом, место нахождения Руси и ее правители представляют собой «широкое поле для суждений»[177], что в принципе и наблюдается в споре о них в течение нескольких столетий.
Существует две основные версии происхождения термина «Русь».
По первой он является производным от финского слова «ruotsi», которым обозначались варяжские дружины, а оно, в свою очередь происходит от скандинавского глагола, означающего «грести». В. Я. Петрухин отмечает: «Дружины, шедшие по рекам на гребных судах, не называли себя викингами: они именовались гребцами, что в славянской передаче звучало как русь»[178].
По другой версии термин «русь» произошел от иранского корня со значением «светлый», «белый» и связан с дославянской – сарматской эпохой и лексикой Северного Причерноморья. В пользу этого говорит традиция, «согласно которой Русью, помимо всех земель, населенных восточными славянами и находящихся под властью киевских князей, именовалась также территория в Среднем Поднепровье (так называемая Русская земля в узком смысле)»[179].
В начале XX в. В. А. Бримом была высказана мысль о контаминации двух сходных названий – скандинавского, служившего одним из обозначений варяжских дружин, и южного, которое было в числе названий территории и (или) населения Среднего Поднепровья. Сходство терминов привело к их актуализации и слиянию, в результате северные пришельцы воспринимали земли на юге Восточной Европы как свои, а местное население дружинников норманнского происхождения также считало отчасти «своими»[180].
Что касается терминов «норманны», «северные люди» и «викинги»^ то в их толкованиях практически отсутствуют разночтения – так в Западной Европе обозначали скандинавов, жителей Северной Европы, которые в VIII—IX вв. своими набегами создавали серьезные проблемы европейским государствам. Среди викингов могли быть и представители нескандинавских народов, живших на берегах Балтийского моря, например славяне (вагры, руяне), эсты, о чем упоминается в скандинавских сагах и других источниках.
Значение понятия «варяги» до настоящего времени не определено. Это разряд населения, который упоминается во многих источниках, содержащих сведения о древнерусском обществе IX—XII вв. В некоторых случаях, например в «Повести временных лет», термин «варяги» употребляется как этноним в ряду других: «…бо и то колено: варязи, свей, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочий…»[181]. Как правило, это слово применялось для обозначения пришлых со стороны Балтийского моря воинских и торговых людей, составлявших военно-купеческие дружины. Они могли состоять как из скандинавов, так и из представителей других этнических групп, населявших берега этого моря и искавших удачу в соседних землях где промыслом, где торговлей, а где и захватом добычи военной силой.
Роль норманнов в становлении Русского государства. Норманнский вопрос с момента его постановки исторической наукой в XVIII в. и до настоящего времени остается одним из самых дискуссионных. Причины этого кроются в отсутствии бесспорных доказательств, которые могли бы позволить выбрать ту или иную точку зрения. Этот вопрос важен также для рассмотрения проблем становления и развития системы правосудия, так как бесспорное признание доминирования варяжского фактора говорит и о восприятии северогерманской традиции в сфере судоустройства и судопроизводства, ставит проблему ее соотношения со славянскими традициями социального регулирования и разрешения конфликтов.
Надо сказать, что присутствие скандинавов на севере Восточной Европы подтверждается как вещественными, так и письменными источниками. Первые колонии скандинавов на юго-восточном и восточном побережье Балтийского моря появились в Y в. Следы их временных стоянок, относящихся к VI—VII вв., обнаружены на островах и берегах Финского залива и северном побережье Ладожского озера. Главными стимулами продвижения скандинавов на восток были охота на пушного зверя и скупка пушнины у местных балтских и финских племен[182]. Археологические данные подтверждают присутствие скандинавов в Ладоге, заселенной восточными славянами, с середины VIII в., а в Приильменье – с середины IX в. С конца IX в. ощутимое присутствие норманнов наблюдалось в Среднем Поднепровье[183]. При этом движение скандинавов в новые земли было обусловлено прежде всего получением выгод от промысла или торговли, а не путем освоения новых территорий, поэтому их группы были немногочисленными, и если они оседали на этих землях, то довольно быстро ассимилировались местным населением.
А. А. Горский высказал мысль о том, что противопоставление «местных», славян, и «пришлых», норманнов, весьма условно. В VIII—IX вв. на севере Восточно-Европейской равнины, в ее лесной части, и славяне, и викинги были пришлым населением по отношению к автохтонам этих мест – балтским и финно-угорским племенам (в отличие от южной – лесостепной части, где расселение славян произошло гораздо раньше)[184]. Здесь наблюдается соприкосновение двух этносов, которые с разных направлений осваивали новую территорию. При этом славянский элемент по времени, численности и степени освоения севера Восточной Европы явно доминировал над скандинавским, который проявлялся здесь только от случая к случаю.
Происхождение династии Рюриковичей. Утверждение о скандинавском происхождении древнерусской княжеской династии Рюриковичей признается далеко не всеми. Начиная с XVIII в. наряду с норманнской теорией появилась и антинорманнская.
175
См.: Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 14-19.
176
Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 14.
177
Там же. С. 37, 38.
178
Петрухин В. Я. Легенда о призвании варягов и Балтийский регион // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32). С. 44.
179
Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 44—45.
180
См.: Брим В. А. Происхождение термина «Русь» // Россия и Запад. Ч. I. Пг., 1923; Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 46, 47.
181
Повесть временных лет: часть первая: текст и перевод / под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. С. 10.
182
См.: Мельникова Е. А. Возникновение Древнерусского государства и скандинавские политические образования в Западной Европе (сравнительно-типологический аспект) // Труды Государственного Эрмитажа. XLIX. Сложение русской государственности в контексте ранне средневековой истории Старого Света: матер. Междунар. конф., состоявшейся 14—18 мая 2007 г. в Государственном Эрмитаже. СПб., 2009. С. 89, 90; Франклин С., Шепард Д. Начало Руси. 750—1200 / авториз. пер. с англ. Д. М. Буланина, Н. Л. Лужецкой. СПб., 2000. С. 31.
183
См.: Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 45; Кирпичников А. Н., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Русь и варяги (русско-скандинавские отношения домонгольского времени) // Славяне и скандинавы / под общ. ред. Е. А. Мельниковой. М., 1986. С. 231; Франклин С., Шепард Д. Указ. соч. С. 86, 111.
184
См.: Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. С. 47; Франклин С., Шепард Д. Указ. соч. С. 16.