Страница 22 из 49
Л. А. Судолова полагает, что первым из специализированных судов был торговый суд, точнее – специальный суд по торговым делам, во главе которого стоял тысяцкий, один из руководителей Новгородской республики, о чем упоминается в договорной грамоте конца XII в. Новгорода с Готландом[133].
Одновременно с исследованием проблем правосудия Древней Руси российские правоведы уделяют заметное внимание вопросам становления и развития норм материальных отраслей права – уголовного, гражданского и семейного, получивших закрепление в письменных источниках права. Устойчивый интерес к этим нормам обусловливается тем, что в них объективируются первые шаги правотворческой деятельности государства, желающего дополнить, а частично и заменить сформированное обществом обычное право, выразить собственную волю относительно новых общественных отношений, порождаемых динамикой развития экономической, политической и культурной сфер общества.
Сложный процесс ограничения таких традиционных для общинного строя институтов, как самосуд и кровная месть, которые неизменно влекли многочисленные жертвы и, самое главное, не устраняли, а инициировали новые распри и новые жертвы, потребовал от государственной, княжеской власти установления специальных норм по вопросам уголовного права. В работах, посвященных этому процессу, превалировали монографии и диссертационные исследования, посвященные проблемам понятия и видов преступлений по древнерусскому законодательству.
А. Н. Федорова предприняла попытку раскрыть юридическую природу правонарушения по Русской Правде и показать, что законодатель в тот период уже различал уголовные и гражданские правонарушения и устанавливал за них уголовную и гражданско-правовую ответственность. По Русской Правде, признает эта автор, правонарушением признавалось деяние, повлекшее причинение кому-либо материального, морального или физического вреда. Соответственно, преступление понималось как противоправное общественно опасное деяние, сопряженное с причинением вреда личности и собственности, нарушение государственного и общественного порядка. Остальные вредоносные деяния понимались как гражданские правонарушения. При этом система наказаний по Русской Правде представлялась упорядоченной и проработанной системой, в которой центральным концептуальным моментом являлся принцип возмещения вреда, причиненного пострадавшему лицу в результате правонарушения – «обиды»[134].
В диссертационном исследовании А. В. Хачатрян проблемы понятия и состава правонарушений исследуются на примере Псковской судной грамоты, в которой правонарушения в зависимости от посягательства на частный или публичный интерес влекли различную ответственность. Посягательство на частный или общественный интерес вело к частноправовому воздействию (месть, самосуд, мировое соглашение); нарушение норм позитивного права – к наказанию, установленному законом. Правонарушения делились на три вида: гражданско-правовые, уголовные и административные.
К гражданско-правовым правонарушениям относились деяния в виде неисполнения долга, несоблюдения принципов заключения договорных отношений, незаконного распоряжения имуществом, потравы и т. и. Псковская судная грамота запрещает широкий круг деяний под страхом применения уголовной ответственности. Одновременно она выделяет ряд составов, влекущих административно-правовую ответственность. Это неисполнение должностных обязанностей, вмешательство в деятельность административных органов и должностных лиц и т. д. Основными видами ответственности за подобные деяния предусматривались отстранение от должности и административные штрафы.
В монографии В. Е. Лоба и С. Н. Малахова, посвященной исследованию уголовного права Древней Руси XI—XII вв.[135], дается системное изложение вопросов уголовной ответственности. Авторами раскрываются природа, понятие и состав преступления-«обиды» по древнерусскому праву, исследуется система применяемых в тот период наказаний, систематизируются виды противоправных деяний. Они особо подчеркивают, что с образованием государства и принятием христианства понятие «преступление» приобрело религиозный оттенок и стало считаться одновременно «грехом», а наказание – «жертвоприношением», В монографии отмечается факт отсутствия в Русской Правде понятия вины в форме умысла или неосторожности в современном их понимании. Как признают авторы, древнерусский законодатель только начинает выделять стадии реализации преступного умысла, различать оконченное и неоконченное преступление. В то же время древнерусский законодатель не ведает понятия «приготовление к преступлению» в современной трактовке. В памятнике установлен не отличающийся большим разнообразием перечень наказаний. Это урок, продажа, головничество, вира, поток и разграбление, месть.
В Русской Правде, признают В. Е. Лоба и С. Н. Малахов, прямо не говорится о смертной казни. Однако это обстоятельство не свидетельствует о ее полном отсутствии. Смертная казнь – древнейший институт уголовного права, что прямо вытекает из института частной и родовой мести, существовавшего у всех без исключения народов (оплата кровью за кровь, смертью за смерть). Но умолчание о ней в письменных источниках объясняется двумя обстоятельствами: пониманием смертной казни как продолжения кровной мести, которую стремятся устранить, а также влиянием христианской церкви, выступающей против смертной казни вообще. Русская Правда демонстрирует систему прав-привилегий и прямо утверждает неравноправие людей различных социальных групп перед законом, что нашло яркое отражение в статьях об убийстве холопов и ответственности за это деяние.
Проблемы смертной казни как самостоятельного социально-юридического института предстают предметом монографического и диссертационного исследований С. В. Жильцова[136]. Исследуя эволюцию смертной казни в истории отечественного права как явления, генетически возникшего из обычая кровной мести, автор видит ее истоки в V в., когда восточнославянское общество находилось на стадии военной демократии, возникли города-государства и существовал Закон русский, представлявший собой свод устного обычного права, включавший правовой обычай кровной мести, исполнение которого было не только священной обязанностью членов рода, но и «законом» неписаного права. Ученый полагает, что княжеская власть уже к концу IX в, не могла обойтись без активного вмешательства в нормы обычного права и начинает активно применять смертную казнь по Градским законам, т. е. под влиянием византийского права, при участии русской христианской церкви.
Специальному исследованию был подвергнут и такой вид уголовного наказания, как лишение свободы, неизвестное древнерусскому законодательству на его начальных стадиях. А. И. Сидоркин показывает, что лишение свободы в форме монастырского заключения широко применялось в Византии, а в Древней Руси первоначально выступало одним из видов церковного наказания. Обычному праву древних славян, как и окружавших их соседних племен, было чуждо наказание в виде лишения свободы. Сдерживающим фактором к распространению такого рода наказаний являлись традиционные нормативные установки древних славян в части отношения к статусу свободного члена племени.
С конца X в. в Русском государстве возникает система новых нравственно-религиозных преступлений и наказаний, переданных ведомству и суду церкви по правилам Номоканона и княжеским уставам о церковных судах, а в понятиях о светских преступлениях под воздействием византийского права на первый план выдвигается публичный вред преступления как нарушения порядка общежития, установленного и охраняемого государственной властью. Формируется церковное уголовное право, в рамках которого начинают распространяться наказания, связанные с лишением или ограничением свободы, применявшиеся в сфере охраны новых семейно-брачных отношений, охраны православной религии и церкви в новом для нее обществе[137].
133
См.: Судолова Л. А. Указ. соч. С. 14.
134
См.: Федорова А. Н. Правонарушение и юридическая ответственность по Русской Правде: дис. … канд. юрид. наук. Тольятти, 2005.
135
См.: Лоба В. Е., Малахов С. Н. Уголовное право Древней Руси XI—XII вв. (по данным Русской Правды). Армавир, 2011.
136
См.: Жильцов С. В. Смертная казнь в истории древнерусского права. Тольятти, 1995; Он же. Смертная казнь в истории России. М., 2002; Он же. Смертная казнь в истории отечественного права: автореф. … д-ра юрид. наук. Саратов, 2002.
137
См.: URL: http://law.edu.ru/script/cntSource.asp?cntID= 100084468.