Песня моей души

Вячеслав ничего не ответил. Он только посмотрел на Ростислава, взгляд его поймав. С лёгкой такой улыбкой, едва уловимой. Только кончиками губ. Но, впрочем, Ростислав помрачнел, вспомнив своё досадное поражение от его алхимиков.

- Вы прекрасно понимаете, как мы все ослабли за десятилетия вражды, - погрустнев, добавил второй принц, - Будь вы уверены в своей силе и непобедимости, вы бы сегодня не явились сюда, а продолжили нападать на нас.

- Ты не знаешь ничего о том, что говоришь, - сердито возразил Вадимир. И будто даже нервно, пытаясь выглядеть солиднее.

- Нет, мне многое известно о вашем состоянии, - Вячеслав нахмурился, - Ряды ваших воинов заметно поредели. Ещё две или три битвы – и сражаться с нами у вас будет некому. Не меньше десятилетия должно пройти, прежде чем вырастут новые воины из тех мальчишек, которые уже лишились отцов. Ваши приюты переполнены сиротами. Ваши женщины стараются прокормить детей и стариков, трудятся вместо мужчин. Бывает, что вместо быков и лошадей в плуг запрягаются, тащат его, надрываясь, своими хрупкими руками. Большую часть ваших полей и лесов мы сожгли. Вы сожгли наши леса и поля. Нас выручает рыба в наших реках, которая, к несчастью, когда-нибудь закончится, если мы продолжим ловить её с тем же усердием. Вы еле-еле пережили прошлый год, когда редко шли дожди. У нас тоже был серьёзный неурожай недавно. И у нас тоже осталось мало воинов. Намного меньше, когда эту войну ещё начинали. И у нас хватает вдов и сирот.

Парнишка тяжело вздохнул и продолжил:

- Те семьи, которые заметно уменьшились, но хоть как-то сохранились, не смогут прокормить всю страну. Признайтесь, неурожайного года или двух хватит, чтобы нам всем стало худо. С другими соседями нам повезло. Кому-то, как эльфам, нет дела до нас, с кем-то мы торгуем, с кем-то просто не ссоримся. Если кто-то из сильных соседей решит нас покорить, ему это не составит труда. Нам это ясно – и мы не смеем наживать себе опасных врагов. Мы очень радушно приветствуем редких послов, - вздохнул опять и новь повторил, подчёркивая, - Редких. Мы слишком ослабели. Мало кто хочет с нами дружить. Ну, может, лично с нами хочет водиться Тайноземье – и мы, и они – алхимики, имеем свои школы. Но эта слишком опасная дружба. И беда недавняя хорошо это показала. Мы лишь друг на друга продолжаем огрызаться и делать вид, будто мы по-прежнему сильны. Уже мало кто помнит, отчего наши деды и прадеды затянули эту ненужную вражду. Народам уже не хочется сражаться. Люди устали. Да и глупо добивать друг друга, нанося тем самым сокрушительный удар самим себе.

- У вас есть ещё одно оружие: алхимия, - мрачно сощурившись, выдохнул Ростислав, - На которое вы иногда больше надеетесь, чем на мечи. Превращаясь из воинов в непонятно что.

Второй сын Мстислава честно признался:

- С таким оружием мы ещё в большей опасности, чем вы без него.

- Брат, замолчи! – не выдержал Борислав. Хотя, может, разозлило его, что все вражеские короли столько общаются с его младшим братом, а наследника Черноречья забыли сразу после приветствия, - Что ты лезешь? Дай слово отцу! Всё болтаешь и болтаешь, не затыкаясь.

- Не замолчу! - мотнул головой юный алхимик, - Мне не хочется уходить за Грань из-за какой-то глупой вражды. Да ещё и такой давней, - на Ростислава, на Вадимира посмотрел, заглядывая им в глаза, - Да и вам самим ведь не хочется?.. В битвах вы насмотрелись на страдания воинов, на то, как обрывались их жизни. Вы дорожите своими жизнями, даже если не признаёте этого. Но разве наши люди не имеют права жить?

- Вячеслав, ты сказал слишком много, - остановил Мстислав сына.

Шумно выдохнув, парнишка проворчал:

- Я лишь напомнил то, что им и без меня известно, - к отцу с мольбой в глазах повернулся, - Ну же, примите мудрое решение, мой король!

- Мою страну никто никогда не поставит на колени! – прокричал Вадимир – и его лицо исказилось от гнева, вежливая маска исчезла, отдав место какому-то хищному взгляду и улыбке, напоминавшей оскал, - Этот разговор с самого начала был ненужным!

Короли и их спутники выхватили мечи. Со свободными руками остались стоять только я и мой друг.

- Вы сами вот-вот рухнете и встать не сможете! – закричал мальчик. – Проклятье алхимиков показало всем нам, как мы слабы. Вы хотите отнять у самих себя остатки сил! Как вы глупы!

Отец отвесил ему затрещину.

- Следи за словами, щенок!

Шумно выдохнув и сердито взглянув на отца, отрок произнёс:

- Вы никогда не убедите меня в том, что собака – глупый зверь. Он своей жизнью готов заплатить за жизнь своего хозяина и друга. Щенок, надеющийся и верящий в своего друга и хозяина, по-моему, куда лучше своего хозяина. Он выглядит жалко, но он честнее и преданнее ваших слуг.

Старший брат ухватил Вячеслава за шиворот:

- Не следовало вообще брать тебя с собой. Я предупреждал отца, а он ко мне не прислушался.

- А ну отпусти моего друга! – у меня в ладонях вспыхивает пламя.

- Кого-кого? – вскинул брови Вадимир, чрезвычайно заинтересованный этим фактом, как-то прошёдшим мимо его ушей.

- Смотрите, наш невозмутимый маг разозлился! – ухмыльнулся Ростислав.

- Только посмей его ударить! – мрачно сказал я, смотря прямо в глаза склочному наследнику Черноречья.

- И что ты со мной сделаешь? – осклабился Борислав, - Ты только порталы создавать умеешь. Ах, нет же… ещё бумажками умеешь шуршать! В компании сгорбленных лекаришек, - и заржал, довольный своей шутке.

- Сейчас убедишься, как мало я умею, - многозначительно улыбнулся ему.

За нами следили с некоторым любопытством. Развеять скуку решили, наблюдая за мной? Но мне сейчас наплевать на вашу скуку и ваше любопытство. Обиду, нанесённую моему другу, не прощу!

Запоздало осознал: следовало сдержаться, но справиться с яростью не мог. Сам устал.

Пламя не нанесло бы наследнику особенного вреда, устроило бы ему хорошую парилку. Только Вячеслав внезапно заслонил брата. К моему ужасу, одежда мальчика вспыхнула. И затрещали камни в странном пёстром ожерелье, внезапно открывшемся нам. Ох, да что нашло на меня?! Он может снова пострадать. Теперь уже из-за меня.

- Кан, успокойся. Мы пришли не для того, чтобы драться, - морщась, напомнил мой друг.

Я убрал своё пламя, магическое, но с его ожерелья посыпались во все стороны искры. Они причиняли ему боль, но он терпел. Короли – и даже его отец – поспешно отступили в стороны. Борислав – так в три раза дольше всех отскочил.

- А вы куда-то собрались? – как бы невзначай поинтересовался Ростислав, будто они тут печенье ели, да чаи ароматные неспешно потягивали на балконе, - У вас дела есть какие-то срочные?..

Но я не слышал, что было в резком ответе наследника – кинулся к другу, сорвал ожерелье с шеи мальчика и откинул как можно дальше. Над тонким слоем снега взлетел огромный столб пламени. Казалось, будто он достанет до серых туч, прежде чем исчезнуть. Зато потом…

Появившийся ветер расшвырял нас по опушке, заметался вокруг нас, сбивая с ног. Уйти или уползти при таких порывах было сложно. А сверху хлынули потоки воды, низвергаемые тучами.

Мы лежали, не смея шевельнуться. Лишь когда ветер затих и ливень иссяк, поднялись на ноги. Было холодно: наша одежда насквозь промокла. Голубело небо, как будто предлагая нам чистые, искренние отношения. И ослепительно ярко светило солнце, раньше скрытое среди плотных серых туч. Я испытывал неловкость: ведь отчасти из-за меня так резко изменилась погода. Это не могло не навредить миру.

- Я понимаю, что вам охота прослыть гениальным алхимиком, который в одиночку способен побеждать целые войска, но, право слово, эдак вы подгадите семейную репутацию – люди могут подумать, что вы совсем драться не умеете, - криво усмехнулся Ростислав, смотря на своего юного соперника, - Вы – сын самого Мстислава!

- Лучше быть безоружным, чем с таким оружием, - чихнув, шепнул мне второй принц, - От кинжала сдохнуть проще и менее болезненно.

Три короля расслышали каждое слово. Спутники королей куда-то пропали. То ли их ветер далеко закинул, то ли сами уползли. Отряды воинов разбежались. О своих королях, разумеется, не беспокоились.