Страница 22 из 46
***
Роман "Любовь артистов" был написан в 1881-ом, а опубликован в США в 1900-ом году и в 1914-ом - в Англии. В этом романе на примере викторианского общества Шоу показывает свои взгляды на искусство, романтическую любовь и брак. Данное произведение многие литературные критики и литературоведы считают "самый оригинальным и тонким романом" Бернарда Шоу. Герой романа умом и характером далеко превосходит пустопорожнее общество леди и джентльменов, пустивших его на свой порог за музыкальные заслуги. Этот образ был новостью в литературе. Книга ознаменовала решительный поворот в развитии Шоу. Первые два романа были плодом самоуверенного рационализма, особенно "Неразумный брак" (он написал книгу одним махом, ни разу не запнувшись). В отличие от "Неразумного брака", "Любовь артистов" не несла в себе катастрофы и не имела конца: роман просто останавливает свой ход. Писался он медленно; задержали и первая болезнь, унизившая Шоу сознанием своей смертности, и необходимость перечитывать написанное, чтобы ухватить терявшуюся нить. "Прививки не оставили на мне живого места - на всю мою грешную жизнь мне обещалась неуязвимость для оспы". И все же Шоу пал жертвой эпидемии 1881 года. Из болезни он вышел с великолепной бородой и неверием в медицинскую ортодоксию. Это последнее и продлит ему жизнь до глубокой старости, к великому смущению многих маститых врачей.
***
В "Незрелости" - самом первом написанном романе, но опубликованным самым последним, речь идёт о жизни и карьере Роберта Смита, энергичного молодого жителя Лондона. Осуждение алкоголизма - это первый посыл в книге, основанной на семейных воспоминаниях автора. В главном герое романа, нетрудно узнать самого автора. Особенно в эпизоде его пребывания под сводами Вестминстерского аббатства. Возбужденное состояние Смита передается таким образом: "Тихая поступь, горящий взор и сосредоточенное спокойствие подскажут проницательному наблюдателю, что перед ним законченный атеист". Бернард Шоу был именно таким "законченным атеистом". Роман был отвергнут всеми лондонскими издателями поочередно, лишь Макмиллану Джону Морли - рецензенту "Полл-Молл Газетт" пришла мысль привлечь Шоу к сотрудничеству. Морли спросил своего собеседника, чем бы он мог заняться. Шоу полагал, что мог бы писать об искусстве.
- Вздор, - презрительно воскликнул Морли, - нынче все могут писать об искусстве!
- Вы полагаете? - сухо обрезал Шоу, и Морли понял, что сотрудник ему попался из строптивых, с которым не следует связываться.
Такой категорический ответ начинающего писателя, а также название романа, пожалуй, объясняются и самим Шоу в конце романа: "Возвращаясь опять через мост, Смит задержал шаг и задумался о своей незрелости, любуясь недвижными квадратами белого лунного света и лежавшими впереди тенями. Потом он отрицательно дернул головой и направился к дому".
***
В романе "Неразумный брак" ("Неразумные связи") Бернардом Шоу ставится под вопрос Институт брака на примере благородной женщины и рабочего, который разбогател на изобретении электрического мотора. Их брак распадается из-за неспособности членов семьи найти общие интересы. Автор осуждает наследственный статус и настаивает на благородстве рабочих. К сожалению, в русскоязычном Интернете об этом романе имеется очень мало информации.
В том же Интернете, можно найти утверждение, что будто через много лет, уже став знаменитым драматургом, Бернард Шоу перечитал свои романы и признался: "Читать можно - и в этом весь ужас". И после этого он якобы уже больше их не перечитывал. Однако, по мнению П. Балашова: "Ранние романы Шоу, при всей их незавершенности и недостатках, порой излишней растянутости и вялости действия, представляют в историко-литературном плане большой интерес: они позволяют проследить эволюцию художественной мысли Шоу на самом раннем этапе, пробуждение острого интереса писателя к постановке насущных социальных проблем. Здесь уже открывается обширное поле для завязывающихся поединков, столкновений и споров - предвестников драмы идей. В "скудные годы" материальных лишений Шоу подмечал неблагополучие в мире богатства и сословных привилегий: в повествовательном тоне рассказчика явственно слышатся юмор и ирония - он как бы примеривал доспехи сатирика, каким позже и предстал пред всем миром создатель первого цикла "неприятных пьес"".
Следует также отметить, что к прозаическому творчеству Бернарда Шоу относятся не только вышеперечисленные романы, но и новеллы, которые пользуются у читателей Интернета значительным спросом. Шоу-новеллист занимателен и ироничен. Повествуя о частных эпизодах, о необычайных происшествиях, носящих порой анекдотический характер, он широко использует метод контрастного сопоставления, позволяющий обнаружить реальные противоречия действительности, противоречия между идеалами и их истинным воплощением, противоречия между ложным и истинным, между показной ханжеской позой и подлинной человеческой сущностью. Желающие ознакомиться со сборником новелл знаменитого драматурга могут воспользоваться такой ссылкой: https://www.litmir.me/bd/?b=181596
***
Поэзия Бернарда Шоу, в отличие от его драматургии и прозы, до сих остаётся неисследованной областью его творчества, несмотря на то, что отдельные стихотворения находились биографами и литературоведами в старых дневниках и многочисленных письмах Шоу. К примеру, в 1967 году Уоррен Смит, - профессор Пенсильванского университета, опубликовал статью, в которой было приведено следующее стихотворение, извлечённое из дневника 17-летнего Шоу за 1873 год:
Эй, глупость! Цвети средь иллюзий. Покуда от грез и стыд
И страсти безумствуют люди, Пребудешь всегда!
У каждого есть чаровница Иоланта, Калипсо иль Маб.
Любовь... Но во прах обратится В устах ее хлеб.
Мэб - в городе было жилище, Иоланты - на сцене...
А мне - Калипсо - нежнее не сыщешь,
И страшит ее гнев.
В своей статье профессор Смит не делает критический анализ стихотворение с точки зрения его мастерства, а лишь отмечает, что написано оно не всерьез, и сожалеет, что ничего не известно об упомянутых в нём трех женщинах. Ясно лишь только, что Иоланту юноша видел среди дублинских королев сцены, а Калипсо жила в "Сорренто", то есть в приморских окрестностях Дублина, по соседству с Торка-коттеджем, арендованным семьей Шоу. Видимо, через четыре года после того, как семья Шоу покинула этот коттедж, т. е. незадолго до отъезда в Англию, Шоу посетил те места и девушку, в которую был влюблен, о которой хранил самые нежные воспоминания. Профессор также считает, что в этом стихотворении имеет место ироническое признание в сильном и не совсем еще угасшем чувстве, которое восходит к английской традиции "оскорбительного сонета", к сонетам Шекспира о смуглой даме, которые так хорошо знал и любил Шоу.
По мнению З.Т. Гражданской, доктора филологических наук и специалиста в области английской литературы XVIII-XX веков: "Среди сотен книг о Б. Шоу, которые появились и продолжают появляться в Англии и США, среди статей в специальной периодике, посвященной Б. Шоу, читатель не найдет исследований о Шоу как поэте. Причин для этого достаточно. Западное литературоведение всегда охотно идет проторенными путями, не боясь бесчисленных повторений и оглядываясь на буржуазные вкусы обывателя. Так, по вопросу о так называемой "религиозности" Шоу написано великое множество работ разного масштаба и разной степени фальсификации. Имеется также много работ биографического характера с фрейдистским оттенком. Живо интересуются возлюбленными Шоу, пересчитывают их, тщательно выясняют характер его отношений с этими женщинами. Интересуются возлюбленным его матери, музыкантом Ванделером Ли, и в ряде книг ставят вопрос, не был ли Шоу его незаконным сыном. Вопрос праздный, ибо стоит только взглянуть на портрет м-ра Джона Шоу, чтобы убедиться, что драматург был его сыном. Именно к этому выводу приходят и сами биографы, в том числе ирландец О"Донован, изучивший буквально каждый шаг м-ра Ли".