Страница 5 из 10
Но нас так легко не перестроишь. Легионы работодателей по-прежнему с тупым упорством измеряют IQ соискателей, от которого, как оказалось, зависит лишь от 4 до 25 % их эффективности.
Что, если бы некогда восторжествовали не идеи Декарта и его предшественников, а воззрения иных философов и люди договорились бы называть свой вид Emocionalis, или Ludens («играющий»), или Magicus? Это по-прежнему были бы люди, но – совершенно другая цивилизация, иначе организованная, с иными приоритетами, способами коммуникации, системой ценностей и ориентирами, с иными взаимоотношениями с миром. Собственно, это были бы все же иные люди…
Homo Perpetuus – Человек Полноценный, целостный, длящийся, единый.
Целый. Не усеченный до некоей, пусть и важной, но лишь одной из многих, составляющей. Полная версия себя… Без которой мы проживаем лишь незначительную часть жизненного потенциала, данного нам.
Наш излюбленный метод познания – анализ. Буквально – «расчленение». Почему почти никогда мы не используем, не умеем использовать синтез? Господи, ведь так много дано, и ни от одного из даров не хочется отказываться…
Сколько разума в нашем отношении к любимому делу, к музыке, к странствиям? Сколько рассудочности в отношениях между нами двоими, в тех безумных непознаваемых нитях, которые нас связывают, в тех непредсказуемых маршрутах, по которым мы движемся вместе? Сколько рациональности, расчета, логики в наших выборах друзей, городов, одежд, слов, занятий – всего того, из чего состоит жизнь? И если много, то сколько подлинной радости приносит все это?
Мы не хотим редуцировать себя до состояния Homo Sapiens, оставляя малую часть, сжимая, урезая себя до него. Человек без фантазии, без эмоций, без парадоксальности, без духовности не имеет смысла. Это конченый человек. Нам нравится Начатый Человек.
Венец творения – синоним конца эволюции. Это ее тупик. Мы не верим, что нынешний глобальный потребитель – это все, к чему мог привести этот путь.
Здесь начинается, должен начаться новый этап эволюции, основанный на существовании с более широким спектром воспринимаемых событий и связей между ними, с более активным творческим взаимодействием с реальностью, с более чуткими отношениями с иными состояниями мироздания.
Шила в мешке не утаить. Все тайное станет явным. Этот ген – в нас. Он активируется осознанием и воспитывается практикой – не трансформирующей природу человека, но раскрывающей ее и приводящей к целостности.
На протяжении последних трех тысячелетий человечеством создано такое количество трансформативных практик, что складывается впечатление, будто все это время люди упорно, несмотря на прямую угрозу жизни, перебирали самые разные пути к одной, изнутри настойчиво требующей своей реализации цели.
Сегодня мы обладаем таким объемом доказательств скрытых в нас способностей, таким числом накопленных фактов и доказательств, таким числом свидетельств смертельной неэффективности нынешнего пути, что это – порог. За ним – огромная неизведанная территория, равная Вселенной.
Нет другого способа взаимодействия с ней, кроме выхода за черту санкционированной картины мира. Найти бы только проводников…
Осознав, что наша жизнь в любом случае теперь связана с дельфинами, мы стали искать информацию о них везде, где могли. Иногда это были совершенные пустышки, иногда – невероятные находки, которые становились важнейшими подсказками.
В одной из поездок, пройдя по длинной, почти детективной цепочке встреч, мест, рукописей, шифров, почувствовав себя настоящими искателями сокровищ, мы разыскали дневник французского аббата XVII века, возглавлявшего в свое время один из известных монастырей на южном берегу Франции.
По существу, манускрипт представлял собой инструкцию по общению с дельфинами и доказывал, что человек способен обратиться к ним и быть услышанным ими – при соблюдении нескольких условий.
Коротко говоря, этими условиями он считал следующее:
1. Тебе действительно это очень нужно – не из любопытства, а по значительно более весомой причине. Настолько, что это становится твоей внутренней потребностью.
2. Ты способен быть в этот момент предельно сконцентрированным, внимательным и искренним – фактически как во время сердечной молитвы. Ты должен быть ЦЕЛИКОМ в этом.
3. Ты способен осуществить, исполнить свое послание в деле. Например, в звуке.
Возможно, весь этот дневник – лишь литературный опыт того монаха, метафора или описание единичного случая. Важно другое: кто-то до нас уже размышлял над тем, как сшивается в одно чудесное целое мироздание, делал себя проводником этого контакта, этой связи между человеком и… дельфинами? Океаном? Вселенной?
Нам очень нужно было заново это открыть.
Отказ от воспитания
Первый опыт общения с дельфинами ошеломил нас. Он захватил нас врасплох. У нас было острое ощущение соприкосновения с очень дружественным и мощным, но иным сознанием.
Чувство того, что оно изменило что-то в нас – настолько значительно, что более невозможно было жить как прежде и относиться к миру как прежде.
Новый мир был непривычен, и это пугало, но он был несомненно ярче, богаче, а главное – гораздо привлекательнее привычного, и это захватывало.
Можно годами жить в искусственном мире, а потом – в одночасье – оказавшись по ту сторону собственного железного занавеса, вдруг понять, что весь предыдущий опыт был нужен только для того, чтобы оценить эту гигантскую разницу.
Нас свели с нашего жалкого ума, и, хотя было совершенно неясно, как с этим быть, случившееся воспринималось колоссальным освобождением. Хотелось как можно скорее продолжить этот опыт, сделав его более глубоким и осознанным.
Однако было очевидно, что для такого контакта требуется иная степень готовности нас самих; больше времени, больше компетентности, больше чего-то еще, не входящего в привычные рамки.
То, что нам было нужно, бесполезно искать в книгах. Существуют явления и опыты, обладающие, по терминологии Юнга, нуминозной природой: они познаваемы только через непосредственное переживание и никогда – через описание. Даосские и дзенские мастера, например, никогда не объясняли учение, не тратили время на «теоретические занятия», они сами являлись абсолютной манифестацией этого знания, представленного в каждой вещи, каждом явлении и каждом моменте, и обучали «вне слов».
Дельфины демонстрируют несомненное владение качествами, существование которых у человека всегда считалось паранормальным.
Значит, чтобы обрести возможность хоть как-то приблизиться к ним по способу восприятия пространства, по владению собственным телом, своим коммуникативным способностям и состоянию сознания, нам нужны были не просто тренировки, а интегральная трансформативная практика, меняющая целиком то, что мы до этого, не задумываясь, полагали базовыми основами собственного функционирования.
Умение плавать заложено в нас от природы. В первые недели жизни оно естественно, но в нашей цивилизации новорожденного ребенка чаще всего боятся приобщать к воде – «как бы чего не вышло». Да и ни к чему, вроде бы «ему же по суше ходить». А в три месяца – уже поздно, и большинству, чтобы когда-нибудь поплыть – резко, плохо, с усердно воспитанным ужасом, – нужно быть брошенным в воду в значительно более позднем возрасте.
Еще хуже с самыми, казалось бы, естественными навыками: двигаться, дышать, мыслить, видеть – все это мы делаем с рождения постоянно, не прекращая ни на минуту и – неосознанно. Автоматически. Именно эти самые очевидные наши умения и есть главный секрет всех древнейших духовных практик. Тайна заключается в том, что все эти действия нужно делать ИНАЧЕ.