Dreamboat 1

- Что? Это? Было?

Северианов был спокоен, как закусывающий кроликом удав.

- Не поручусь за точность, но, скорее всего, рядовое ограбление. Бандитизм-с, - Северианов сноровисто обыскивал тела мертвых налетчиков; на столе, кроме трех браунингов, появились золотые часы, самодельная финка, несколько мятых денежных купюр, россыпь мелких монет, засаленная колода карт, набор фотографических открыток с полу - и совершенно обнаженными дамами, бумажка с неровными карандашными каракулями, склянка с кокаином. Северианов повертел в пальцах бумажку.

- Здесь ваш и еще три адреса. Они Вам известны?

Ювелир словно не слышал его. А, может, и действительно не слышал. Он поднялся, через силу переступая короткими ногами, вышел из комнаты, вернулся с перламутровой от пыли бутылкой.

- Я не пил уже очень давно, - сказал он, вывинчивая непослушными пальцами пробку. - Но...

- Очень рекомендую, - кивнул Северианов. - Весьма способствует снятию стресса. Лучше сразу граммов сто пятьдесят - двести.

- Вы? - Ливкин заговорщицки и слегка подобострастно посмотрел на Северианова. - Давно храню, коньяк, еще довоенный.

- Благодарю! - кивнул Северианов, - Право не стоит. Что, товарищи чекисты не употребили во время обыска?

-Не нашли, - сказал Ливкин, - Вернее, не подумали, что в сей непритязательной таре может быть столь благородный напиток.

Ливкин налил янтарно-коричневой жидкости половину чайного стакана, вылил в рот одним движением и проглотил без всякого выражения. Не поморщился и не прикрыл глаза от удовольствия, скорее, просто не почувствовал аромата и крепости, словно обычную воду пил. Прикрыл глаза, посидел с минуту застывшей мумией, потом повторил. Северианов ждал. Лицо ювелира постепенно меняло цвет с сумеречно-воскового на пурпурно-розовый, горло перестало сипеть и клекотать.

- Что теперь будет? - задал глупый, но естественный для его состояния вопрос. Северианов все с той же невозмутимостью обедающего удава ответил.

- С Вами или с ними? Если с ними, то господам грабителям уже все равно, их этот вопрос больше не будет беспокоить, а с Вами?.. Выпейте еще рюмочку, успокойтесь, придите в себя и завершите, наконец, свое великолепнейшее произведение искусства. - Он с любовным восхищением кивнул на изумрудную стрекозу.

- Они, точнее, их сотоварищи могут прийти еще раз...

- У Вас есть оружие? - спросил Северианов.

- Был раньше карманный пистолет, но чекисты отобрали.

- Понятно. Я, конечно, могу оставить Вам один из этих, - Северианов кивнул на горку пистолетов, - Но вряд ли это поможет. К сожалению, умение быстро и, не раздумывая открывать огонь, приходит только с опытом. Вам часто приходилось стрелять?

- Боже упаси!

- Я так и подумал.

- Зато вы, как я увидел, овладели этим искусством в совершенстве, - в голосе ювелира появился неприкрытый сарказм, ирония; и значит, Семен Яковлевич постепенно приходил в себя.

- Увы! - пожал плечами Северианов. Удав докушал кролика и с недоумением посмотрел на другого кролика. - Скажу честно, отработал я скверно. Старею, наверное. Или испугался - положил всех троих наповал, а должен был хоть одного живым взять. Чтобы не гадать теперь, кто это такие, и что еще можно ожидать... Вы их не знаете, случайно?

- Никогда не видел!

- А адреса, обнаруженные у них, Вам знакомы? - повторил Северианов задаваемый ранее вопрос.

Ювелир взял бумажку, словно раскаленный кусок металла, поднес к глазам, прищурился. Лицо снова стало затекать синюшной бледностью.

- Да, знакомы! Это адреса ювелиров... моих хороших знакомых, коллег, так сказать, и конкурентов. Недбайло, уже мной упомянутый, Вернер и Смирдин.

- Понятно, - кивнул Северианов - Вы в списке первый, с Вас и решили начать. У Вас есть, где укрыться на неделю-другую? Такое место, о котором бы никто не знал, и лучше, чтобы не в городе. Нет, можно, конечно, поехать к нам, на Губернаторскую, но, увы, скорее всего, охрану вам не дадут.

- Допустим, - сказал Ливкин, - такое место у меня найдется, но не смогу же я прятаться всю жизнь...

- Всю жизнь не надо, я думаю, что за неделю, максимум, две, я смогу решить Вашу маленькую проблему. А дальше - как Бог даст.

- А? - ювелир указал на тела налетчиков. - С этим что делать?

- Они просто исчезнут. Не берите в голову, это моя забота. Их просто здесь не было никогда. Или Вы изволите сомневаться в моих способностях?

- Боже упаси! - в голосе Ливкина Северианов различил неприкрытый сарказм. - Уж в этом-то я не сомневаюсь!

Глава 4

Прапорщик Белоносов был юн, грозен и до неприличия румян. Легким тополиным пушком закручивались светло-охристые усики, такого же оттенка шевелюра зализана назад, огромная кобура угрожающе топорщилась на вкусно пахнущем свежей кожей широком ремне, а, глядясь в зеркально-антрацитовые сапоги, можно было побриться. Рассматривая грозного мальчика с пистолетом, Настя вдруг с ужасом ощутила себя не такой уж и юной, прапорщик был на целый год, а то и, просто кошмар, на два года младше. Грозно сведя на переносице прозрачные брови, Белоносов перебирал бумаги, проводя розовым указательным пальчиком по строчкам с фамилиями, воровато бросая на Настю вожделенно-мечтательные взгляды. Еще влюбится, испугалась Настя, хотя эти стыдливо-обожающие взгляды были весьма приятны самолюбию. Предательски краснея, грозный прапорщик закрывал очередную папку и метал ее в кучку просмотренных.

- Нету! - с рязанским акцентом извинился Белоносов, раскрывая следующую. Очень похоже, что этот бесполезный труд, эта бессмысленная работа ему очень нравились. Нравилось присутствие рядом Насти, ее облик, взгляд, запах волос, - все это вдохновляло прапорщика на новые сизифовы подвиги. Настя уже не верила, что юный Белоносов найдет в бумагах ЧК фамилию любимого. Они уже два часа исследовали кипы захваченного при взятии города чекистского архива, но никакого упоминания о Викторе Нежданове не находили.

- Не переживайте, Анастасия Александровна, не иголка, чай, в стоге сена, обязательно след отыщется, - доблестный прапорщик продолжал помидорно краснеть, успокаивая Настю.

- Я уже перестаю в это верить, Георгий Антонинович.

Лицо Георгия Антониновича, которого и Жоржем-то редко называли, обычно, Жориком или Жоркой, превратилось из нежно-вишневого в густо-свекольное, он спрятал глаза в бумагах.

- Может, это и к лучшему, Анастасия Александровна, раз в списках нету - значит, жив!

- Вы полагаете?

- Разумеется! - скрипнул новенькой кожей ремня Белоносов, разгибаясь и молодецки подкручивая микроскопический ус. - Жив и здравствовать изволит ваш жених. Ну, а если жив - мы его обязательно найдем!

"Мы" прозвучало многообещающе и слегка двусмысленно, щеки юного прапорщика пылали жаром, как паровозная топка, он улыбнулся Насте и продолжил поиски.

Фамилия Нежданов отыскалась через полчаса. Увы, документ беспощадно облизал огонь, уничтожив более половины. В сущности, от листа остался небольшой огарок, можно разобрать лишь дату и несколько фамилий. Инициалы совпадали, но и только, больше ничего конкретного выяснить не представлялось возможным, замаячивший след обрывался. Белоносов лишь поскрипел ремнем и поправил кобуру.

- Будем искать дальше, - сказал Георгий Антонинович. - Кто ищет, тот всегда находит. - Он снова зашуршал бумагами, низко склонившись над столом, еще немного - и коснется носом, от усердия громко пыхтя, а Настя снова ощутила некую двусмысленность. Она почувствовала вдруг, что устала, устала от этого монотонно-томительного ожидания, неизвестности, постепенно исчезающей надежды. Утром ее привел сюда подполковник Никольский и, с некоторой улыбкой, отрекомендовал Белоносова. "Наш юный гений! Разыщет не то, что иголку в стогу сена, но даже душу грешника в преисподней!".