Страница 10 из 20
Пока мы занимались обустройством, со стебом, матюками и прибаутками, в палатках наших соседей произошло шевеление и из-под полы выглянула, рассматривая нас, сонная рожа. Оказывается спали они! Видать не так давно сами сюда пришли, поставили палатки и завалились с устатку спать. А тут мы такие нарисовались. Доброе утро! Точнее - день, но это в данный момент это было не принципиально. Сказано - утро, значит - утро!
Во второй палатке тоже зашевелились. Полы распахнулись и на свет божий появились два создания - мужского пола, представлявший из себя типичного тощего ботаника в очках с толстыми стеклами, такого, как его рисуют в книжках и его подружка, знойная женщина, мечта поэта, как сказали о такой личности Ильф и Петров. Арбузные груди под тельняшкой и пронзительный взгляд завершали композицию. Мастерка спортивного костюма даже не пыталась их удерживать и они рвались на свободу.
Наши соседи наконец-то вылезли из палаток и мы их смогли хорошенько рассмотреть. Оба парня - щуплые создания, те самые, классические "ботаники", зато из подруги достойны были отдельного описания. Одна из них, под стать своему другу, такая же "дощечка", имени ее к сожалению, в истории не сохранилось, зато вторая - та самая "знойная женщина", являлась полной противоположностью своему кавалеру и по характеру и по комплекции. Вся компания называла ее уважительно - "Лидусик". Лидусик была девушка весьма харизматичная, а своим другом, который вел себя, как типичный подкаблучник, командовала, как хотела.
Настало самое время познакомиться. Мы представились, благо рассказывать, кто мы и откуда, слишком долго не пришлось - стрижки, армейские ботинки, спортивные костюмы, военные бушлаты, штормовки и специфический жаргон и без того, выдавали в нас курсантов с головой. Соседи отрекомендовались студентами Симферопольского Университета, представлявшими биологический факультет, чем немало повеселили всех присутствующих, уже окрестивших их, как уже и говорилось - "ботаниками".
Мы натаскали дров, разожгли костер и стали готовить еду. "Ботаники" решили видно для себя, что таскать на себе дрова и разжигать свой костер - лишком накладно и они все равно не успеют и попросились к нам. Ну, а нам-то что, хотите - пожалуйста! Продукты у них были в достаточном количестве - нам опять же, небольшая экономия, а стол, сервированный женскими руками - выгодно отличается от сооруженного мужскими. Так что старались они, как могли.
Откуда-то появилась "огненная вода". Она вообще - появляется словно из ниоткуда. Это еще больше сблизило нашу тесную компанию. Девять "брутальных молодых самцов" и четверо "ботаников" - ну чем не сливки общества! Лидусик в полной мере открыла нам свои таланты - оказалось, что она, несмотря на свою комплекцию, абсолютно о том не переживала и, вдобавок ко всему, неплохо танцевала - у биологов обнаружился еще и старенький магнитофон. Да и вторая, худышка тоже начала казаться довольно симпатичной и приятной наощупь. Ботаники всего этого не замечали, или старательно делали вид. Нас все же девять.
Еще немного - и девки оказались бы в наших палатках. Однако, поглядев на немного поникших "ботаников" и прикинув масштаб конкуренции, граничившей в этом случае с "групповухой" и, соответственно, криминалом, в наших рядах, решили от этой идеи отказаться, вдоволь наприкалывавшись над незадачливыми студентами. К тому же, завтра нам нужно было вновь сниматься с лагеря и возвращаться в Сосновку, где предстояла встреча с руководителем группы и долгожданный выход на маршрут.
"Ботаники" уже порядком устали от веселья. Ну не было у них такой жизненной школы, как у нас! И понемногу начинали "сдуваться". Мы подурковали еще немного и сами тоже отправились спать. Завтра предстоял трудный и содержательный день.
*****
Утром решили рано не вставать, все равно встреча со старшим должна была состояться ближе к вечеру. Однако, что такое для курсанта - "не вставать рано"? Это все, что чуть позже семи часов утра, хотя... В ту пору мы могли не спать сутками уже к концу первого курса. И спать могли тоже - в любом месте и в любое время. Да и сейчас эта прекрасная школа все еще дает себя знать.
Утром не стали сильно возиться, позавтракали сухим пайком и стали собраться. Повалили палатки, рассовали снарягу и вещи по рюкзакам. Попрощались с едва только начавшими приходить в себя биологами и выдвинулись к седловине между Северным Демерджи и "Лысым Иваном", где решили провести тренировочное восхождение. Его сравнительно небольшой купол маняще маячил перед нами, а само восхождение было делом не очень сложным, несмотря на довольно крутой склон.
Добравшись до седловины, сделали небольшой привал и полезли наверх. Иногда слышишь, как люди задают вопрос, скорее самим себе - "Ну вот что за прикол - лезть куда-то высунув язык? Что, нельзя прогуляться по более ровному?" Отвечу, от себя - вершина, пусть и небольшая - это цель, которую ты поставил себе достичь. Зачастую - место очень красивое. Ты идешь к ней, превозмогая собственные слабости. А когда, несмотря ни на что, все-таки дошел до нее, то какими словами описать словами тот восторг от открывшегося у твоих ног вида... И - ты смог! Ты - пришел!
В полной мере я осознал это много лет спустя, когда мы с другом полезли на Чатыр-Даг, причем шел я, после того, как провел полгода на больничном из-за перелома ноги, имея в левом колене титановую пластину и семь болтов. Мы пошли с Перевала в лоб. Для верности решили залезть на "Сахарную головку" - небольшую конусообразную горку, возвышающуюся над Перевалом, у подножия нашей цели. Не буду описывать в деталях, как лезли, выплевывая легкие, с металлическим привкусом во рту, а пластина, казалось бы, уже сама была готова выскочить из колена по дороге... Но - вылезли на небольшую площадку на вершине, отдышались, хлебнули воды... "Сможешь идти?" - спросил друг. "А, х.й с ним, полезли! Вроде не сдох!" - глядя наверх, ответил я.
И мы полезли по крутому желобу между скалами, прекрасно видимому с трассы. И вылезли наверх после часа убийственного подъема. И дошли до главной вершины Чатыр-Дага и, оттуда, с высоты полутора тысяч метров, с края трехсотметрового отвесного обрыва, увидели Солнце, отражающееся от моря в окрестностях Севастополя! И взглянули на облака, летящие под нами и нашу родную Алушту, лежавшую под облаками на берегу моря, уже более полутора тысяч лет. И на Симферополь, видневшийся вдали и пол-Крыма у своих ног... Как Вы думаете, это стоит затраченных усилий? Я думаю - да.
Безусловно, привыкший сидеть на диване, у телевизора, с банкой пива на глобусообразном животе, или фанат Портвишка под философские беседы с сигареткой, скорее всего скажет - "Да нах.й надо!" Ну так я у таких и спрашивать не стану. И - переубеждать тоже. Здесь я обращаюсь к тем, в ком еще не иссяк дух авантюризма первых землепроходцев. И они, я так думаю, меня поймут, как никто другой.
Выбравшись на вершину "Лысого Ивана", налюбовались открывшимся видом. Под нами извивалась трасса, спереди над нами нависал Чатыр-Даг, а сзади раскинулся широченный купол Северного Демерджи, с двумя вершинами высотой в 1356 и 1359 метров, разделенных пологим прогибом. Направо уходила долина в сторону Симферополя, а налево - раскинулось море. По пути нас намочил небольшой "слепой" дождик, сделав камни довольно скользкими. Где-то там, далеко внизу, завывала моторами машин трасса, изгибаясь по ущелью. Под нами, вниз уходил довольно крутой, но ровный скат, а по нему, куда-то по своим делам, бежала небольшая стайка косуль.
Мы начали спуск. И вот тут пришлось пожалеть о том, что лист целлофана, которым мы накрывали нашу палатку, я затолкал в рюкзак, а не заправил под лямки станка, сделав своеобразную подушку между спиной и рюкзаком. Чем ценен станковый рюкзак? Тем, что можно особо не заморачиваться насчет укладки вещей - мягкое к спине, остальное дальше... Здесь можно просто позапихать все вовнутрь, как тебе заблагорассудится. При движении на подъем и по ровной дороге, рюкзак отлично лежит на спине и консервные банки абсолютно не действую на нервы, врезаясь в спину.