Страница 12 из 19
В то же время крестьянское правосознание допускало строгое наказание для тех, кто покушался на хозяйственные интересы общины.
«Веками настроенная на коллективное выживание община формировала у своих членов правосознание, соответствующее этой сверхзадаче: кради, если это отвечает интересам своего хозяйства и не задевает хозяйственных интересов общины; не плати долгов, за которые община не отвечает по круговой поруке; убей, если конокрад угрожает общему стаду, поджигатель – тесно прижавшимся друг к другу строениям деревни, колдун – здоровью её обитателей».126
У крестьян складывались свои представления о богатстве и свое отношение к богатым. В общем виде под богатством крестьяне понимали достаток, то есть обладание таким количеством имущества и денег, которое было выше уровня, необходимого для удовлетворения обычных крестьянских потребностей. Во многих центральных губерниях богатым считался тот крестьянин, который полностью обеспечивал потребности семьи собственным хлебом. Как свидетельствовал А.Н. Энгельгарт, степень зажиточности определялась временем, когда крестьянин начинал покупать хлеб: до Рождества, до масляной, после Святой, только перед «новью».127Крестьяне осуждали наживу и обман, неправедно нажитое богатство. О крестьянском подходе к оценке справедливого происхождения богатства говорил известный писатель-народник Г.И. Успенский: «Богачи всегда бывали в деревне: но я спрашиваю, чем и каким образом мог разбогатеть крестьянин-земледелец и как и отчего мог обеднеть? Только землёй, только от земли. Он не виноват, что у него уродило, а у соседа нет; не виноват он, что он силён, что он умён, что его семья подобралась молодец к молодцу, что бабы его встают до свету и т. д. Тут понятно богатство, понятна бедность, тут никто ни перед кем не виноват…»128По замечанию земского корреспондента из Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, многие крестьяне презрительно относятся к бедности, потому что бедность «от себя», «от лени», «от глупости».129
Трудовая этика крестьянства в традиционном обществе ориентировалась на такую трудовую деятельность, которая удовлетворяла скромные потребности семьи, без стремления к накоплению. Такой тип трудовой этики называется потребительским, традиционным, или минималистским, другой тип – максималистский ориентировал человека на достижение максимально возможных результатов в тру-де.130Крестьянская ментальность отторгала труд, как наживу, использование собственности в целях накопления, обогащения и эксплуатации неимущих. В этих случаях крестьяне говорили: «Мужики – не купцы, а крестьяне, работники хлебопахотные: им не капиталы копить, а вырабатывать нужные дому, для семьи достатки, да за добрые труды быть славутными, почётными в миру, в обществе.»131Крестьяне считали, что труд земледельца имеет важное значение для государства, так как он является единственным кормильцем, остальные сословия живут за его счет: барин следит за мужиком, выколачивает недоимки и получает жалованье; священник – венчает, крестит, хоронит; монахи молятся за всех; купцы – торгуют; солдаты охраняют государство.132Для крестьян профессии, не связанные с земледелием, были непопулярны. Из сельских – пастушество, «живодёрство» (снятие шкур с павших животных), труд трубочиста. Престижной оставалась работа на земле.133В этом отражались не только приверженность крестьян к занятиям отцов и дедов, но и их традиционное аграрное мышление.
Вся жизнь крестьянина-земледельца подчинялась чёткому циклу сезонных работ, поэтому календарный сельскохозяйственный год традиционно делился на три периода: январь – март, апрель – октябрь, ноябрь – декабрь. Все основные сельскохозяйственные работы выполнялись в страдную пору: весной, летом и в начале осени. В народной трудовой этике существовала вековая традиция: не работать в воскресенье и в праздничные дни. Эта традиция освящалась не только обычаем, но также законом и церковью. В основе обычая лежало убеждение, что за работу в праздничный день виновный может потерпеть убыток. По подсчётам Б.Н. Миронова, в середине ХIХ в. на долю празднично-выходных дней приходилось 26 % времени, в 1872 г. – 29 %, в 1902 г. – 34 %.134
Все празднично-воскресные дни разделялись на три группы:
1) официальные государственные и церковные праздники, так называемые «двунадесятые», или в честь некоторых святых, царские торжественные праздники; 2) народные, так называемые храмовые или престольные праздники; 3) бытовые и мирские праздники: молебны на полях, свадьбы, проводы новобранцев и т. п.135
В воскресные и праздничные дни крестьяне посещали церковь, делали покупки на ярмарках. Кроме главных праздников, в другие праздничные дни устраивались сходы, сбор податей. Община строго следила за соблюдением праздников и в случае нарушения наказывала денежным штрафом, арестом и даже физическим воздействием. Наиболее важные и срочные виды работ: уборка хлеба, заготовка и перевозка сена, дров, требующие значительных затрат времени, часто выполнялись коллективно. В разных местностях они назывались по-своему: помочами, толоками и их выполнение допускалось в некоторые праздники с угощением и выпивкой.136
Зимой, когда часть крестьян занималась кустарными промыслами или заготовкой дров, многие праздники иногда не соблюдались. Летом же, когда крестьяне одновременно выполняли одинаковые виды работ, община легко могла проконтролировать соблюдение праздничных дней. В Московской губернии в конце ХIХ в. в промышленно-фабричной местности крестьяне меньше всего соблюдали праздничные дни, а община не так строго относилась к нарушителям традиций. В земледельческих уездах, где ещё были сильны традиции, крестьяне строго соблюдали праздники. В то же время в различных местностях крестьяне уже не признавали второстепенные праздники и воскресные дни, работали и использовали их для выполнения общественных обязанностей или личных нужд.137Земские корреспонденты из Верейского, Дмитровского, Подольского, Рузского и других уездов в своих сообщениях отмечали, что во время покоса и других летних работ многие крестьяне работают в воскресные и праздничные дни. Зимой чтут самые важные праздники – Рождество и Крещение, в другие занимаются извозом и заготовкой дров. После окончания сельскохозяйственных работ, в день Покрова в течение трёх дней шумно и весело играют свадьбы. Как отмечал священник А.Ф. Орлов из Звенигородского уезда этой же губернии: «Крестьяне работают много, отдыха имеют мало, хотя всё-таки живут бедно; но не праздники виною этому последнему, а малоземелье, неурожай, семейные разделы, падежи скота и т. п. причины».138Поэтому для крестьян праздник имел не только сакральный характер, но и был единственной возможностью отойти от каждодневных забот и трудностей, лишений и социального неравенства, окунуться в мир веселья и радости.139
Праздники составляли многообразную сторону жизни русских крестьян. Праздник как традиционный вид народной культуры вобрал в себя сложный комплекс религиозных и этических представлений, обрядов и норм поведения, устного, музыкального и хореографического творчества. Праздничная культура крестьян имела глубокую и длительную традицию, которая постоянно обогащалась новыми элементами и местными вариантами.
126
Вронский О.Г. Крестьянская община на рубеже ХIХ – ХХ вв.: структура управления, поземельные отношения, правопорядок. М., 1999. с. 138.
127
Энгельгарт А.Н. Указ. соч. с. 487.
128
Успенский Г.И. Власть земли. М., 1988. с. 221–222.
129
ГАТО. Ф.800. Оп.1. Д.6933. Л.118.
130
Маркович Д. Социология труда. М., 1988. с. 502–511.
131
Лурье С.В. Как погибла русская община. // Крестьянство и индустриальная цивилизация. М., 1993. с. 145.
132
Кузнецов Я. Характеристика общественных классов по народным пословицам и поговоркам. // Живая старина. 1903. Вып.3. с. 396.
133
Фирсов Б.М., Киселёва И.Г. Быт великорусских крестьян-землепашцев. с. 124–125.
134
Миронов Б.Н. Указ. соч. Т.2. с. 307–308.
135
Праздники в крестьянском быту Московской губернии. // Ежегодник Московского губернского земства. 1887 г. М., 1887; Ермолов А.С. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах. Т.2. Всенародная агрономия. СПб., 1905. с. 84–89.
136
Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян ХIХ в. М., 1986; Она же. Мир русской деревни. М., 1991. с. 73–86.
137
Праздники в крестьянском быту Московской губернии. // Ежегодник Московского губернского земства. с. 24–25.
138
Там же. с. 6–7.
139
Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины ХIХ – начала ХХ в. Л., 1988. с.213–230.